Пока не известно, в какую страну президент России совершит свой первый визит после инаугурации.
В какую страну совершит Владимир Путин свой первый зарубежный визит после инаугурации? Вопрос этот уже не одну неделю не дает покоя наблюдателям и всяким «заинтересованным лицам» как в самой России, так и за ее пределами. И это понятно: ведь речь идет не о каком-то графике международной «светской жизни». Определяя расписание своих первых зарубежных поездок, выстраивая их иерархию, глава государства фактически тем самым обозначает приоритеты внешней политики, которую он намерен в дальнейшем проводить. А Путин до сих пор отмалчивается насчет того, кому он нанесет свой первый визит, чем уже дал повод для массы гаданий и спекуляций.
Пока лишь более-менее твердо известно, что в качестве полноправного президента РФ он отправится после своей инаугурации в США. Но это не будет визитом президента РФ именно в США: просто там в это время пройдет саммит G8, на котором Россию, естественно, будет представлять ее лидер. А вот дальше – пока неизвестность.
Вчера, правда, официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич объявил, что после инаугурации Владимир Путин в июне посетит Пекин. По его словам, 10 мая Китай также посетит глава МИД Сергей Лавров. «Одна из главных целей поездки министра – подготовка предстоящего после инаугурации визита в Китай президента РФ Владимира Путина, он запланирован на июнь 2012 года», – сообщил представитель МИД РФ.
Эта информация дала повод наблюдателям обозначить именно Китай как цель первого визита новоявленного президента РФ. И это было бы, надо признать, вполне оправданно, учитывая роль и место Китая в российской внешней политике. В этом случае имели бы основания для обиды на то, что не они первыми принимают у себя Путина, разве что Белоруссия и Казахстан как союзники России по единому экономическому пространству, да еще Украина. Но и эти обиды Москва могла бы развеять, сославшись на вес Китая в современном мире и тот огромный потенциал российско-китайского взаимодействия на международной арене, который еще далеко не раскрыт.
Однако, объявив о предстоящей поездке Путина в Китай, представитель МИД так и не назвал его «первым» зарубежным межгосударственным визитом, который намеревается совершить Владимир Путин после инаугурации. Оказывается, есть еще один кандидат на то, чтобы первым принять у себя президента РФ, и этот кандидат – Израиль! И вот тут дело уже попахивает настоящим скандалом – что, видимо, и вынуждает российский МИД уходить от определенного ответа на вопрос, куда Путин поедет в первую очередь.
О предстоящем визите в Израиль, о котором сообщило ИА REX, впервые заговорили после телефонного звонка премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху председателю правительства России Владимиру Путину 8 марта 2012 года. Как сообщила пресс-служба главы израильского правительства, Нетаньяху поздравил Путина с победой на выборах и пригласил его посетить Израиль. И хотя в ответ Путин пригласил самого израильского премьера в Россию, ранее сообщалось, что он может приехать в Израиль уже в мае этого года на церемонию открытия мемориала, посвященного памяти воинов Красной армии. Данное приглашение было озвучено Нетаньяху еще во время его визита в Москву в марте 2011 года. Открытие мемориала планировалось на 67-ю годовщину Победы над нацистской Германией. Так что приезд Путина в Израиль вполне может стать его первым зарубежным визитом после инаугурации.
Официальные источники, пишет на сайте «Иран.ру» главный редактор журнала «Современный Иран» Игорь Панкратенко, пока не подтвердили дату визита Владимира Путина в Израиль, но сама тема первой международной поездки президента уже достаточно широко обсуждается в экспертном сообществе. Как это обычно и бывает в подобных случаях, оценки решения диаметрально противоположны: ультрапатриоты негодуют, западники рукоплещут, специалисты недоумевают. И у всех у них, отметим, есть на то веские основания.
Для понимания ситуации, продолжает «Иран.ру», требуется анализ целого комплекса вопросов – внутриполитической обстановки в РФ, текущего положения России на Большом Ближнем Востоке, комплекса геоэкономических и геополитических параметров. Объем такого исследования превысил бы все разумные нормы статьи для «Иран.ру», поэтому автор отвечает только на три самых актуальных вопроса:
«Во-первых, возможно ли расширение экономического и политического сотрудничества России и Израиля свыше уже достигнутого уровня?
Во-вторых, возможно ли вообще долгосрочное стратегическое партнерство России и Израиля?
В-третьих, каковы особенности внутриполитического положения в РФ, продиктовавшие президенту решение о необходимости посетить Израиль?»
Немного из истории визитов
Визит 2005 года Владимира Путина в Израиль носил какой-то роковой характер для политической элиты этого государства. Встретился он с тогдашним президентом Моше Кацавом – ныне тот пребывает в тюрьме. Провел переговоры с премьером Ариэлем Шароном – тот находится сейчас в больнице. Это, конечно, из области шуток, но если серьезно, визит был совершенно безрезультатным и ни к каким серьезным результатам не привел.
Несколько по-иному складывались отношения с руководством Израиля у Дмитрия Медведева. В сентябре 2009 года Нетаньяху тайно посетил Москву, в феврале 2010 года в закрытом режиме вновь прошли его встречи с Медведевым и Путиным, а 24 марта 2011 года состоялся его однодневный визит в Москву, по итогам которого было объявлено о наметившемся «прорыве» в российско-израильских отношениях. Впрочем, за заявлениями о некоем «прорыве» стояла зияющая пустота…
Активизация контактов между Россией и Израилем при президенте Медведеве, односторонние уступки РФ по ряду принципиальных вопросов (в частности, отмены или задержки поставок российских вооружений Сирии и Ирану) стали игрой в одни ворота, причем, понятное дело, голы забивались исключительно России. В политическом плане от «расстилания» перед Израилем Россия не только ничего не приобрела, но и весьма существенно потеряла.
Даже если отбросить вопрос о вооружении антироссийского режима Грузии новейшими системами израильского производства (беспилотные летательные аппараты, системы связи и радиоэлектронного противодействия (глушения, в т. ч. связного и навигационного оборудования), системы наведения на сигнал мобильных телефонов, новейшие образцы стрелковых и артиллерийских вооружений), показное стремление израильской стороны к развитию двусторонних связей оказалось лишь игрой, которая велась с целью добиться от России еще большей сдачи своих позиций на международной арене. И особенно ярко это проявилось в экономической сфере.
Виртуальный блеск и реальная нищета экономических отношений
Ряд российских экспертов предпочитают говорить о двусторонних отношениях исключительно с придыханием: «За прошедшие 20 лет произошли большие изменения. Сделано очень много позитивного в развитии российско-израильских отношений. Совсем недавно, буквально в последний год, создан Российско-израильский деловой совет, который занимается непосредственно развитием отношений в бизнесе и других сферах. Очень важной вехой явилась отмена визового режима в конце 2008 года для граждан, едущих в Израиль на непродолжительное время с туристическими целями, для посещения друзей и родственников. Больших достижений удалось добиться в военно-техническом сотрудничестве».
Подобные восторги могут возникнуть лишь у того, кто отродясь не имел дела с цифрами и статистикой, предпочитая использовать как основу для своих работ исключительно официальные заявления и новостные ленты.
Весь «бурный и беспрецедентный» рост экономического сотрудничества и товарооборота застыл на отметке в $2,7 млрд, в т. ч. российский экспорт – $2,03 млрд. Суммарный объем израильских инвестиций, накопленных в экономике Российской Федерации, по данным Росстата, на конец марта 2009 года составил $96,4 млн.
В процентном же отношении картина выглядит просто смехотворно. Доля Израиля во внешней торговле России составляет 0,3%. Доля накопленных инвестиций Израиля в российскую экономику составляет менее 0,1% от общего объема иностранных инвестиций в нашу страну. Доля России во внешней торговле Израиля на 2010 год составляла 1,4%, что вполне сопоставимо с долей во внешней торговле Израиля Малайзии – 1,18%.
Но и на этом интересности, связанные с российско-израильскими отношениями, не заканчиваются. Есть еще один немаловажный момент, который остается в тени при анализе товарооборота с Израилем. Будучи незначительным сам по себе, этот товарооборот вдобавок еще и весьма «политизирован». В 2008 году практически все «потери» России в размере 6% от всего экспорта в Израиль перешли к Украине, которую считал тогда необходимым поддержать Вашингтон.
Также нельзя объяснить только кризисом 2008-2009 гг. падение закупок Израилем необработанных алмазов почти на $0,5 млрд. То же самое можно сказать и о падении закупок нефти из России при общем росте импорта нефтепродуктов как в самом Израиле (с 10 млн до 12 млн тонн), так и в объемах их поставок из стран СНГ.
Очевидно, что сокращение оборота необработанных алмазов в 2008 году следует соотнести как с затяжными переговорами между Россией и Израилем по поводу возможной продажи Ирану и Сирии ракетного комплекса С-300, так и с противоречиями во взглядах на развитие израильско-палестинских отношений.
Что же касается падения нефтяного товарооборота в 2009 году, то никаких иных причин, кроме освоения Израилем новых рынков вооружения в Казахстане и Азербайджане (и, как результат, увеличения закупок у них нефтепродуктов), просто нет, и ссылки на кризис здесь – сущее лукавство.
«Большие» достижения военно-технического сотрудничества
Нужно сказать, что «большие достижения в сфере военно-технического сотрудничества» между Россией и Израилем существуют исключительно в мозгу некоторых экспертов. Реальностью же является экспансия Израиля на традиционные для России рынки вооружений. Израильские и часть российских медиа тщательно замалчивают факт наличия ожесточенной конкуренции России и Израиля в этой сфере. К 2009 году процент израильских поставок оружия в Индию составил 15,4%, и достигнут был этот показатель исключительно за счет беззастенчивого выпихивания России с этого традиционного для нее рынка.
О вооружении Грузии уже говорилось, но не менее показательным является развитие военно-технического сотрудничества Израиля и Азербайджана. В период с 2002 по 2011 гг. Азербайджан увеличил объемы импорта только обычного вооружения на 168%, заняв 38-е место в мировом рейтинге импортеров оружия. Достигнут этот показатель за счет именно израильско-азербайджанского военно-технического сотрудничества. $1,6 млрд, которые Израиль намерен вложить в ВПК Азербайджана в обмен на энергоресурсы, выглядят куда как более убедительно, чем обещанная несколько лет назад России, но так и не реализованная сделка с Israel Aerospace Industries на $400 млн.
Вообще непредвзятому наблюдателю достаточно очевидно, что деятельность израильского лобби в российском ВПК, как это показало «дело Линдермана», конечной целью ставит именно ослабление российского военно-промышленного комплекса и усиление зависимости России от внешних поставщиков вооружений. И здесь Израиль действует более чем логично – не только устраняет конкурента на мировом рынке вооружений, но и уничтожает промышленный потенциал поставщика вооружений странам – противникам Тель-Авива.
И что в сухом остатке вопроса о поступательном развитии двусторонних отношений? Идеологическая поддержка в «чеченском вопросе», о роли Советской армии в победе над нацизмом и отказ признать «голодомор» Холокостом украинского народа… Передача Российской Федерации прав собственности на Сергиевское подворье в Иерусалиме (переговоры об этом велись почти 20 лет), отмена визового режима… Да, чуть не забыл: «в Израиле создана рабочая группа по стратегическому диалогу с Россией, который ранее у Иерусалима был только с США». Не маловато ли для «партнерства»?
О некоторых особенностях стратегических приоритетов Израиля и формирования внешней политики России
Совершенно верным является заключение ряда российских экспертов о том, что «существует зависимость двусторонних российско-израильских отношений от уровня российско-сирийских, российско-иранских, российско-палестинских отношений». Но это – далеко не вся правда.
Бессмысленно рассматривать перспективы российско-израильских отношений без учета отношений между Израилем и США, которые для Израиля были, есть и будут приоритетными. И надеяться на то, что для развития отношений с Россией Израиль может изменить свои отношения с США (22% во внешней торговле Израиля плюс $3,71 млрд только прямой безвозмездной финансовой помощи в 2010 году), по меньшей мере наивно.
Любые отношения России с Израилем (как экономические, так и политические) могут носить только ограниченный характер, причем ограниченный внешней политикой США. Никаких объективных предпосылок для изменения данного порядка вещей, для российско-израильского партнерства ни в настоящее время, ни на обозримую перспективу не существует.
В целом вопрос выбора между Ираном и Израилем в качестве ориентиров внешней политики России на Большом Ближнем Востоке носит на среднесрочную перспективу не тактический, а стратегический характер и задает вектор развития РФ на годы вперед.
Стремление к партнерству с Израилем – это своеобразный индикатор истинных внешнеполитических намерений российского правящего политического класса
Союз с Израилем, не приносящий видимых экономических выгод, зависящий от отношения с третьей стороной, не отвечающий государственным интересам многонациональной России, является признаком как лояльности к США, так и готовности следовать в кильватере американской внешней политики.
Вопрос об отношениях с Израилем – это, по большому счету, вопрос о характере отношений с США, который сегодня стал одним из основных в борьбе российских пропрезидентских сил с западно ориентированными «антипутинцами». И причина этого, считает автор публикации, обусловлена как минимум двумя особенностями современной России.
Первая особенность кроется в экономических интересах правящего политического класса и его социальной базы. Эти интересы заключаются, по большому счету, во включении в западное общество и в паразитировании на сырьевых потоках, также направленных на Запад. Разрыв с Западом смертельно опасен для нынешнего правящего класса, потому как разрушает созданную этим классом модель существования в «двух мирах» – извлекать прибыль в России и тратить ее на Западе. Нынешний российский правящий класс может сколько угодно упражняться в антиамериканской и антизападной «ура-патриотической» риторике, но на серьезное обострение, а уж тем более на разрыв отношений с Западом он не пойдет никогда.
И проблема здесь даже не в корпоративной задолженности западным банкам и корпорациям, и даже не в счетах и недвижимости, сконцентрированной российской элитой на Западе, а в том, что разрыв с Западом будет означать для российского правящего класса утрату власти. Потому что нынешняя РФ как государство с сырьевой экономикой не может выжить в изоляции от развитых государств-потребителей Запада.
«Мы имеем дело с политическим маневром президента»
Из всего вышесказанного, продолжает автор сайта «Иран.ру», казалось бы, следует достаточно однозначный вывод: произраильское, проамериканское лобби, обретшее второе дыхание в президентство Дмитрия Медведева, «протолкнув» решение о визите Путина в Израиль, одержало убедительную победу и теперь будет формировать внешнюю и внутреннюю политику РФ. Вот только не возникает ни восторга, ни уныния (нужное подчеркнуть). По одной простой причине: мы имеем дело с политическим маневром президента, вынужденным тактическим отступлением перед превосходящими силами.
«Возвращение» Путина вызвало ожесточенное сопротивление западно ориентированного российского политического класса. Но «болотные» митинги и «белоленточная гвардия» – лишь вершина айсберга. Планы президента по «Евразийскому союзу», по установлению государственного контроля над нефтяными и газовыми потоками, борьба за национализацию ряда крупнейших компаний конфронтационны Западу. Но ладно бы Запад: провал этих планов означает поражение, политическое и экономическое небытие национально ориентированного капитала, который Западу не нужен ни в каком виде. Провал этих планов означает переход России под «внешнее управление», окончательное превращение в сырьевой придаток «золотого миллиарда» с неизбежным распадом страны, которая в нынешних границах никак не вписывается в отдельные глобальные геополитические концепции.
Вот только проблема в том, что сегодня ни у президента, ни у страны в целом нет ресурсов для прямого противостояния Западу. Открытая конфронтация с ним означает для России экономическое удушение и переворот с приходом к власти «болотных» лидеров. Политика есть искусство возможного, или, говоря по-русски, «выше головы не прыгнешь». Требующие от Путина разрыва с Западом и ориентации на восток не понимают, что такой маневр вызовет жесткую и моментальную реакцию сил, противостоять которым Россия сегодня не в силах.
Поэтому, резюмирует Панкратенко, не стоит искать в планах визита Путина в Израиль признаков стратегического поворота России к признанию однополярного Pax Americana. Политическое маневрирование, разговоры ни о чем, попытка снизить давление извне… Словом, обычная политическая рутина.
Впрочем, Москва до сих пор так и не решилась объявить, что первой страной, которую посетит с визитом Путин, станет именно Израиль (хотя и не опровергла этого). И экстренная миссия в Пекин главы российского МИД Сергея Лаврова с целью подготовить визит туда Путина дает основания для того, что график первых поездок главы нашего государства будет отвечать национальным интересам России. Хотя в «котле» современной внешней политики России может свариться, как мы в этом уже не раз убеждались (достаточно вспомнить Ливию), всякое.