Где бьется сердце Франции – справа или слева? Первый раунд десятых президентских выборов в истории V Республики так и не дал на этот вопрос определенного ответа.
По итогам голосования, состоявшегося 22 апреля, теперь борьбу продолжат двое из первоначальных десяти претендентов: действующий президент Николя Саркози и кандидат социалистов Франсуа Олланд.
Ни одному из них не удалось преодолеть заветный 50-процентный рубеж с первой попытки. От этой цели они оказались, по сути, на равном удалении.
«Я в лучшей позиции, чтобы управлять страной», – считает Франсуа Олланд. Но после первого тура у него всего на полтора процента больше голосов, чем у нынешнего хозяина Елисейского дворца. Социалиста, согласно самым последним данным, поддержали 28,6 процента избирателей, Саркози – 27,1 процента.
Едва завершив первый раунд, Олланд стал готовиться ко второму. Когда глубокой ночью он вернулся в столицу из Тюле, где накануне голосовал на местном избирательном участке, фоторепортеры, сопровождавшие его лимузин, видели, как то и дело зажигались экраны мобильных телефонов самого лидера социалистов и его спутницы Валери Трирвейлер. Кандидат отказался от сна и весь остаток ночи напряженно работал над текстом нового предвыборного заявления.
Не исключено, что параллельно с новой редакцией своих 60 предложений о том, как реформировать Францию, Олланд размышлял над стратегией приобретения голосов Марин Ле Пен. Лидер Национального фронта не сумела пробиться во второй тур. Но ее достижения не следует умалять: Ле Пен получила 18 проц. голосов избирателей – исторический рекорд для этой партии в первом туре президентских выборов за всю ее историю. Ей удалось почти вдвое расширить электорат партии, по сравнению с выборами 2007 года.
Часть сторонников примкнули к Национальному фронту, сделав ставку не столько на его националистические лозунги, сколько на «антисистемность». В протестном голосовании в поддержку этой «партии против всех» участвовало значительное число недовольных избирателей из рабочей и студенческой среды.
Исход второго тура выборов может решить переадресация 6,5 млн голосов, отданных избирателями Ле Пен. Тут есть, над чем задуматься каждому из двух финалистов – ведь, «Париж стоит мессы».
Свою стратегию в завоевании крайне правого электората – разумеется, не всего, но солидной части – Олланд построил на постулате, что «голосование за Ле Пен – это проявление социального гнева». Одни сознательно пришли на крайне правый фланг, другие поддались личному обаянию Марин Ле Пен, но есть и «стремление к протестному голосованию, наказанию не просто кандидата власти, но всей политической системы, Европы, глобализации».
«Часть избирателей Ле Пен – это по своему происхождению электорат левых, и он должен вернуться на сторону прогресса, равенства, перемен, совместных усилий, справедливости, потому что он против привилегий, против финансовой глобализации, против ошибок европейского проекта, – считает Олланд. – И моя задача – убедить их в том, что именно левые защищают их интересы».
В свою штаб-квартиру вернулся утром в понедельник и президент-кандидат Николя Саркози. Глава государства, сохранивший хладнокровие после неоднозначных для него итогов первого тура, немедленно перешел в атаку. Он предложил Олланду целых три раунда телевизионных дебатов: по экономике, социальным проблемам и мировым делам.
Кандидат социалистов, сам в свое время ратовавший за теледебаты среди участников праймериз Соцпартии, предусмотрительно согласился на этот раз лишь на один тур дискуссии. И его можно понять: бойцовские качества Саркози в полемике слишком хорошо известны. Но, разумеется, удар пропущен, поскольку президент немедленно адресовал ему совет «не уклоняться от дискуссии».
Впереди у двух дуэлянтов – поездки по стране и телевизионные дебаты. И все-таки, выбор гласных или негласных союзников – превыше всего. Ведь, если у предстоящей 6 мая финальной схватки два участника – Саркози и Олланд, то арбитров сразу трое: Жан-Люк Меланшон, Марин Ле Пен и Франсуа Байру.
Идейный союзник социалистов, лидер Левого фронта Жан- Люк Меланшон не сохранил, вопреки ожиданиям, высокую динамику последних недель своей кампании и не добился престижного третьего места. Он не досчитался нескольких процентов голосов, обещанных ему в прогнозах. Но у него, тем не менее, достаточно весомый результат – 11 проц.
Наконец, 9,1 проц. голосов – у Демократического движения Франсуа Байру – ветерана президентских кампаний. Политик и писатель, он участвовал уже в четырех из них с переменным успехом. Центристы сейчас удержались в первой пятерке, но получили вдвое меньше голосов, чем на прошлых выборах, утратив ипостась «молчаливого большинства».
Исход дуэли во втором туре будет теперь зависеть от «алхимии союзов». Кандидаты подчеркивают, что адресуют свои послания всем французам, но за кулисами планируют контакты с конкретными партиями.
В пристрастиях есть определенная логика. Голоса Меланшона, например, должны в своем большинстве перейти к Олланду. Лидер Левого фронта, евродепутат, а в прошлом – французский сенатор, обещал поддержать социалистов «без каких-либо условий». Во втором раунде 6 мая у него «нет другой цели, кроме поражения правых».
Примерно три четверти активистов Левого фронта не исключают перехода на сторону Олланда. Но возможны и поправки. Ведь партии уже сейчас заглядывают на месяц вперед: 10 и 17 июня во Французской Республике пройдут парламентские выборы. А Меланшон рассчитывает играть на левом фланге самостоятельную роль, создать собственную крупную фракцию в Национальном собрании.
Союз левых и очень левых не будет простым и по субъективным причинам. В кругах социалистов напоминают: Франсуа Олланд и Жан-Люк Меланшон «знакомы 30 лет и столько же времени не слишком жалуют друг друга». Если первый всегда олицетворял генеральную линию Соцпартии, то второй – ее непокорное левое крыло. На конгрессе в Реймсе Олланд, первый секретарь партии, даже не удостоил его личной беседы.
Во время партийных форумов лидер социалистов неизменно усаживал «неудобных делегатов» на задворках. А за глаза высмеивал радикальные проекты их вождя, награждая его ироничными характеристиками, в которых тот представал то «французским Чавесом», то скрытым буржуа, питающим при своей революционной риторике тайную слабость к комфорту и позолоте сенатских кресел в Люксембургском дворце.
Меланшон, в свою очередь, не числит Олланда старшим в тандеме. «Чтобы Жан-Люк признал кого-то лидером, тот должен быть лучше, чем он сам, – поясняют четкие принципы левого трибуна в его окружении. – Это было в основе его отношений с президентом Франсуа Миттераном и премьером Лионелем Жоспеном, в правительство которого он входил».
Если все же политические интересы возобладают над разногласиями, и избиратели Меланшона в своем большинстве благополучно перейдут к Олланду, левый блок, усиленный поддержкой экологистов Эвы Жоли, имеет в активе 42-43 проц. голосов.
Но Олланд рассчитывает примерно на треть избирательного корпуса Франсуа Байру и четверть электората Марин Ле Пен – рабочих и студентов. В политической дискуссии ему мало равных, и его сила убеждения необычайно велика.
Он избегает фронтальных столкновений и, как никто другой, владеет искусством доказать, что противоположности удачно дополняют друг друга. «Ему незачем специально подбирать факты, – замечает эксперт, давно знающий кандидата социалистов. – Франсуа Олланд всегда приведет любое уравнение к нужному знаменателю посредством философского синтеза проблемы».
Саркози, в свою очередь, претендует на большинство голосов электората Марин Ле Пен. И, в свою очередь, нашел гибкую формулу, которая должна импонировать большинству ее избирателей. «Мы также хотим сохранить наш образ жизни», – сказал он. Эта формула, вероятно, должна устроить и националистов и более рациональную часть электората Ле Пен.
До 6 мая оба лагеря используют все возможные средства переговоров, чтобы привлечь в свой электорат максимальное число новых сторонников. Но вряд ли кто-то из двух финалистов может рассчитывать на легкую победу.
Тем временем французская прокуратура приступила к расследованию проступков «четвертой власти» – многочисленных случаев преждевременной публикации данных экзит-полов первого тура президентских выборов. Это расследование тоже является премьерой нынешних выборов.
Один из исков подан даже против самого Агентства Франс Пресс – национальной гордости и одной из четырех мировых служб новостей. Следователи не прошли мимо и более скромных нарушителей. Отдельное дело заведено на журналиста из Бельгии, который отправил предварительное данные голосования через «Твиттер».
Потребовала расследования влиятельная французская Комиссия по опросам общественности. Ее секретарь Жан- Франсуа Пийон со всей строгостью назвал действия нарушителей «преступными». К таким эпитетам «четвертая власть» не привыкла. Но по законам Франции, распространение социологических исследований в день голосования строжайше запрещено до закрытия всех 85 тысяч французских участков. Мораторий адресуется не только французским, но и иностранным СМИ, а «перепечатка сведений о распределении голосов во время выборов квалифицируется законодательством как ничем не меньшее правонарушение».
На прошлых президентских выборах, пресса Бельгии и Швейцарии уже днем обнародовала промежуточные данные. Агентство Франс Пресс посчитало возможным опубликовать данные «из собственных источников» примерно за час до снятия официального эмбарго. Генеральный директор Эмманюэль Ог объяснил это желанием «не допустить, чтобы клиенты за рубежом получили информацию от конкурентов».
Но правила есть правила, и они будут действовать также во втором туре французских выборов. Штраф за нарушение эмбарго, как любезно напомнил генеральный секретарь Высшего аудиовизуального совета Франции Матиас Гиомар, составляет 75 тысяч евро для физических лиц и 375 тысяч евро – для редакций. Cовет просит для избирателей тишины.