Президентский контракт Дмитрия Медведева заканчивается меньше чем через две недели. Впереди праздники, и он уже вряд ли совершит что-нибудь, что сможет серьезно отразиться на итогах его правления. Перед нами почти законченное политическое полотно. Не хватает формальностей — подписи и даты. Пока Медведев собирает вещи в Кремле, освобождая кабинет и трон своему предшественнику, стоит подумать о том, что он делал за зубчатыми стенами все это время? К чему он там стремился? И получил ли то, что хотел?
Я думаю, что четыре года назад Медведев стал заложником двух сильных желаний, каждое из которых все время стремилось взять над ним верх. Он очень хотел оставить свой след в истории. Сделать так, чтобы его правление, даже если оно будет недолгим, не было полностью и окончательно стерто из памяти сразу после его ухода из Кремля. А еще он очень хотел править не четыре года, а больше: восемь или лучше даже десять лет. Продлить свою власть. Казалось, что эти желания связаны, что исполнение одного автоматически ведет к исполнению второго (чего проще — сделай что-нибудь значимое и обнови мандат). Но в жизни получилось по-другому. История хотела от Медведева одного, но продление власти предполагало совсем другое. В итоге, Медведев уходит из Кремля разочарованным, это видно. Он не добился того, чего хотел. Теперь уже точно можно сказать, что ему помешала одна-единственная договоренность, одно почти фаустовское «да», произнесенное еще до того, как он стал президентом.
Четыре года назад страна была, действительно, беременна переменами. Слишком много споров и конфликтов породила путинская восьмилетка. И поэтому место в истории для ее нового лидера было забронировано задолго до его появления. Интерес к возможным образам России без Путина, говоря шире, к инвариантности будущего страны, разогрела гонка преемников. Появился запрос на мирное, легальное преодоление Путина и его эпохи. Лидер, которой был готов взяться за эту работу, не мог быть просто последователем и продолжателем дела Путина. Он должен был быть «не-Путиным», антиподом своего предшественника. История хотела перемен и готова была за них щедро платить.
Продление власти было связано с прямо противоположным интересом. Вырабатывая формулу совместной тандемной жизни, Путин и Медведев, видимо, решили, что Путин должен первым одобрить второй срок Медведева. Что его, Путина, право на работу в Кремле после мая 2012 года приоритетно, и что он сам должен отказаться от этого своего права и расчистить Медведеву дорогу. Сказав «да», Медведев стал жертвой неразрешимого конфликта. Ведь человек, способный преодолеть Путина, пойти дальше него, разрешить накопившиеся за время его правления проблемы, не мог получить поддержки второго президента. Такой человек был бы для него угрозой — победившим политическим соперником. Так между мечтой о власти и мечтой об истории прокопали траншею. Не хочешь кидать своего бывшего патрона и учителя — докажи и ему, и истории, что можешь работать президентом. Отменяй, не отменяя. Реформируй, не обижая никого. Удовлетвори всех. И оставайся в Кремле.
Президентство Медведева оказалось разорвано напополам. Его первая половина — судорожная попытка быстро разобраться с историей. Удовлетворить свою вполне благородную амбицию и хоть тушкой, хоть чучелком поставить свой бронзовый бюст на ее полку. Борьба с коррупцией. Лавры грузинской войны. Комиссия по модернизации и, наконец, сентябрь 2009 года, статья Медведева «Россия, вперед», в которой он с непривычной для российских и советских лидеров откровенностью написал о том, что дальше страна не может жить так, как жила до этого. История вместе с гражданами радостно загудела: мы на пороге больших перемен. Медведев, как герой батальных полотен, застыл на вздыбленном коне с обнаженной саблей. Дальше из-за кризисных кулис вышел Путин. И место в истории осталось не занято.
Вторая половина срока — попытка сохранить и продлить во времени свою власть. И поэтому — мешанина из попыток угодить и понравиться Путину. Попыток потрафить, заставить уважать себя как верного и талантливого ученика. История подождет: чтобы Путин дал «добро» на продление мандата, надо быть таким же, как он, Путиным, только помоложе и с гаджетами. Медведев ввязывается в аппаратный войны, показывает зубы, увольняя Лужкова, от риторики «не-Путина» переходит к шуткам, как будто калькированным с шуток своего предшественника. Он честно надевает мундир государственника, пусть и прогрессиста, и понемножку начинает бронзоветь, беря пример с учителя. История останавливается в замешательстве — эта картина у нас уже есть, только не копия, а оригинал.
Потом наступает тяжелое отрезвление. Оказывается, что Путин уже готовится к выборам и проиграны обе битвы: и за власть, и за строчки в учебнике. Путин и не собирался ничего одобрять: он с самого начала решил, что вернется в Кремль. Медведев переживает короткие минуты попыток реванша, блефа, угроз. 19 мая прошлого года наступает кульминация: Медведев проводит в Сколково пресс-конференцию без особого повода и смысла — все ждут, что он объявит о начале президентской кампании. Но он не говорит ничего. Борьба проиграна — речь теперь идет о месте в системе, а не об имени в веках. Спустя несколько лет, возможно, будет еще одна попытка.
И что в конце? Ни власти, ни истории — вот участь Медведева. В политике всегда есть проигравшие, и он — один из них. Отказавшись от риска и бремени ответственности за нарушенное обещание, Медведев уходит, но не в историю, а в правительство и в «Единую Россию». Будущее больше не за ним. Перемены случатся, не бывает так, чтобы в жизни не было перемен. Но эти перемены уже не будут связаны с его именем. Утешение одно: Медведев может сказать себе, что был и остался честным человеком. И не нарушил неосторожно данного им слова.