https://www.funkybird.ru/policymaker

Власть не имеет права допускать повторения событий 1991 года

Есть много способов свержения законных правительств якобы мирными акциями протеста.

На саммите в Кэмп-Дэвиде президент США Обама произнес замечательную фразу: «Конечно, Иран имеет право на свою ядерную программу. Но он пока не представил нам убедительные доказательства того, что его цели являются исключительно мирными». Примерно так же США действовали и в начале 1980-х гг., когда накладывали запрет на поставку в СССР оборудования и технологий двойного назначения – тех, которые могли бы быть использованы как в целях мирного, так и в целях военного производства.

С известной точки зрения это по-своему правильно. Как потому, что, например, к июню 1941 года Германия вполне «мирно» расположила свои войска на границе с СССР, так и потому, что если идущего вечером прохожего плотно окружает компания подростков, вежливо и мирно просящая его отдать бумажник и деньги, то у него есть все основания попытаться препятствовать им, в т. ч. и немирными средствами.

Поэтому когда организаторы политических выступлений, в частности, требующих смещения конституционных органов власти (парламента, президента), демонстрируя отличительный знак, ставший символом этого смещения, игриво говорят: «Это наш город, мы просто мирно гуляем», а потом жалуются, что их начинают задерживаьть, то вряд ли стоит смущаться этими уверениями. Перефразируя Обаму, который должен был бы быть авторитетом для вестернизированных правозащитников и сторонников «болотного протеста», можно сказать: «Каждый гражданин имеет право на митинг и демонстрацию, но эти люди не представили убедительных доказательств того, что их цели являются исключительно мирными».

Они утверждают, что все граждане имеют право на действие, которое они называют мирным или ненасильственным протестом. Но, во-первых, именно что на мирный и ненасильственный протест. Во-вторых, граждане (народ) имеют право и на восстание, и на свержение угнетающей их власти, что, вообще-то, записано и во Всеобщей декларации прав человека. Причем это было записано именно по предложению нашей страны, а исходная формула была оглашена в «Декларации о независимости США».

Но, с одной стороны, это право имеет именно народ, а не манипулируемая клиентура тех или иных элитно-олигархических кланов. А с другой, наличие этого права – вовсе не основание для того, чтобы в случае начала вооруженного антиконституционного выступления власть моментально расходилась, бездоказательно приняв мятежников за восставший народ. Ее обязанность в этом случае – подавить мятеж и защитить тех граждан, которые возложили на нее свои надежды. Тем более если это власть, избранная большинством этих граждан.

Т. е. то или иное право существует, но это не означает, что оно может быть использовано в антиконституционных целях.

Тот момент, о котором говорит Обама (хотя понятно, зачем он об этом говорит, и каковы его устремления в вопросе конфликта с Ираном), естественен: вопрос определяется не ситуативно зафиксированным моментом действия. Суть вопроса определяется целью. Как и в вопросе об американской ПРО в Европе: вопрос не в том, что говорят США по поводу отсутствия намерения использовать ее против России, а в том, что она создает возможности ее использования против России.

Если осуществляется некое действие, формально мирное, но представляющее реальную угрозу его немирного использования, оно должно оцениваться не по своему внешнему проявлению, а по возможно достижимым целям.

Конституционные права граждан – это не только их права на митинги и шествия, а также на свободу слова, но это еще и право на то, чтобы большинством голосов избирать ту власть, которую они предпочитают избрать. И обязанность государства – создать условия не только для возможности граждан высказывать свое мнение по отношению к этой власти на митингах и шествиях, но и для того, чтобы решение большинства не было отвергнуто и отменено активным поведением меньшинства.

И власть не имеет права допускать повторения событий 1991 года, когда в марте три четверти граждан страны высказались за сохранение СССР, а в августе 1-2% населения столицы свергли власть этого же СССР и открыли дорогу к его распаду. И, кстати, бóльшая часть тех, кто свергал союзное руководство в августе, в тот момент даже и предположить не могли, что они ведут дело к разделу страны и обнищанию 90-х гг. Как говорил позже бывший тогда вице-президентом РСФСР Александр Руцкой: «Если бы я знал, что будет в декабре, я бы в августе встал на сторону ГКЧП».

«Мирное» стояние в августе 1991 года обернулось гибелью от насилия примерно миллиона человек в межнациональных конфликтах и примерно пятнадцати миллионов – в остальных ситуациях 1990-х гг.

Важны не формальные действия, а цели и намерения. И в современном мире накоплен более чем достаточный арсенал средств и технологий, позволяющих формально мирными акциями добиваться свержения самого законного и благонамеренного правительства. Причем чем больше оно ограничивает себя законом и чем больше проявляет в такой ситуации демократичности и миролюбия, тем легче оно будет свергнуто.

Потому что, демонстрируя, казалось бы, мирные и законные действия, можно при достаточном умении и слабых нервах власти добиться ситуации, когда она будет выглядеть нерешительной, слабой, не управляющей ситуацией. А, следовательно, не стоящей того, чтобы быть на ее стороне и ее защищать. И тогда она перестает быть властью: ее не опасаются заговорщики, ею брезгуют ее потенциальные сторонники, ей не подчиняются нижестоящие инстанции, на ее защиту не надеются те, кому предстоит ее защищать.

Если формально мирные средства используются в целях свержения власти и захвата власти их организаторами в свои руки, власть должна выстраивать свои действия не в соответствии с их формально мирной формой, а в соответствии с подлинными намерениями их носителей. Если некий знак стал символом свержения власти, публичное ношение этого знака есть призыв к антиконституционным действиям. Если некие граждане участвуют в формально мирных действиях, ведущих на деле к свержению конституционных органов власти, – государство должно действовать по отношению к ним как к участникам попытки антиконституционного переворота.

Да, согласно Конституции РФ и ее 31-й главе, «граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Но согласно ст. 17, «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». А согласно ст. 55, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены… в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Да, можно собраться мирно и без оружия. Но если люди собираются для того, чтобы осуществить государственный переворот, и даже если они собираются без оружия, их собрание уже не является мирным. Потому что сама фраза «мирно без оружия» уже предполагает и то, что можно собраться мирно, но с оружием, и то, что можно собраться без оружия, но и не мирно, и в насильственных целях.

Да и само насилие бывает не только физическим, но и моральным, психологическим, информационным и многим иным. Цели от этого не меняются и сводятся к одному: навязать свою волю тому наивному, кто поверит словам о мирных и ненасильственных действиях насильника.