Когда дело доходит до общей оценки российской политической и экономической траектории, я признаюсь, что настроен гораздо более оптимистично, чем большая часть представителей Запада, особенно западных журналистов.
Это может быть, в зависимости от вашей оценки стиля моих статей, связано с моим несколько изотерическим академическим прошлым (действительно, существует от силы пять человек, тщательно изучаюших российскую систему здравоохранения), моим безразличием к политическим банальностям и общим здравомыслием. Или это может быть связано с моей подлой моральной трусостью и тем фактом, что Кремль платит мне огромные деньги за то, что я пишу о нем лишь хорошие вещи*. Несмотря ни на что, я честно признаюсь, что меня совсем не ужасает нынешнее состояние России, потому что, если посмотреть на множество базовых показателей, дела у страны обстоят гораздо, гораздо лучше, чем в совсем недавнем прошлом.
Но Россия во многих отношениях остается крайне запутанным местом, и чтобы обнаружить беспокоящие и неприятные явления, будь то националистический экстремизм, откровенная дискриминация по половому признаку, вездесущая гомофобия или всеобъемлющая коррупция, далеко идти не приходится. Думаю, я остаюсь крайне честным и беспощадным по отношению к некоторым российским провалам, так как я искренне не заинтересован в продвижении какой-то определенной идеи. Когда я замечаю что-то (улучшающиеся показатели здоровья, экономический рост), что выглядит многообещающим, я говорю о том, что оно является многообещающим. Когда я замечаю что-то, что кажется гораздо более опасным (массовый «нелиберализм», растущие националистические настроения у оппозиции), я говорю о том, что оно является опасным.
Это несколько затянутое вступление к не имеющему абсолютно никаких оправданий решению России резко увеличить штрафы за «несанкционированные» протесты. Как пишет АР:
«Президент Владимир Путин во вторник выступил против тех, кто осмеливается противостоять его правлению — представил парламенту законопроект о новых драконовских штрафах для протестующих и назначил ненавидимых многими чиновников на кремлевские посты.
Новый законопроект, предусматривающий 200-кратное увеличение штрафов за участие в несанкционированных протестах, получил предварительное одобрение в подконтрольной Кремлю Государственной Думе. Это подготовило почву для ужесточения действий Путина против диссидентства…
Новый законопроект призван обуздать оппозицию повышением штрафов за участие в несанкционированных митингах с пяти тысяч рублей до миллиона.
Кроме того, авторы законопроекта предложили введение наказания за любые массовые сборища — даже при отсутствии явных признаков политического протеста. Это — явный ответ на новые и изобретательные методы борьбы в Москве, когда участники митингов оставляют плакаты и лозунги дома и в тишине ходят по городу».
Мне особо нечего добавить к данному отрывку. Этот закон абсолютно отвратителен, и он яляется отражением крайне беспокоящиго знака со стороны Кремля о том, что власть не собирается договариваться с оппозицией, а собирается навязывать ей свою волю. Закон также свидетельствует о сводящей с ума недальновидности властей: кажется, будто они не понимают, что подобные «увеличенные» штрафы почти гарантированно приведут к появлению вызывающей симпатии мученической личности и ухудшат «проблему», которую они стремятся решить. Или им все равно? Как, по мнению властей, будут развиваться события, когда они впервые оштрафуют какую-нибудь бабушку и ей, явно не способной выплатить заоблачную сумму штрафа, предписанную законом, придется отдать им свою квартиру? Они думают, что это подавит недовольство? Что это заставит людей меньше злиться на правительство?
Этот закон практически гарантирует усиление политического противостояния и радикализацию его участников: если бы правительство, наоборот, разрешило людям продолжать митинговать, то протестное движение, скорее всего, утихло бы. Теперь же главные оппозиционные фигуры будут стремиться к уже подготовленной политической драме и трагедии.
Думаю, можно обоснованно предположить что Путин все еще наслаждается некой «популярностью по умолчанию»: стоит лишь посмотреть на независимые опросы общественного мнения, чтобы понять, что политически изолированным его назвать сложно. Но хоть его действительно еще поддерживает большинство людей, большинство это становится все более хрупким, непостоянным и нетерпеливым (если использовать старое политическое клише, можно сказать, что оно «в милю шириной, в фут глубиной»). Казалось бы, в такой обстановке он захочет сконцентрироваться на том, чтобы «раздавать пряники», как он делал во время предвыборной кампании, вместо того, чтобы истязать людей кнутом. Действительно, если бы я не был столь хорошо знаком с долгой и насыщенной историей самоубийственного поведения российского правительства, я бы подумал, что оно намеренно пытается свести на нет свою и без того шаткую популярность, действуя столь грубым и идиотским способом.
Итак, данный закон — не просто плохой, он по-настоящему плохой, сногсшибательно плохой, легендарно плохой. Нет ему абсолютно никакого оправдания**, не существует возможных тезисов для его защиты, и, я надеюсь, Кремль получит ответный удар (усиление протестов и радикализацию оппозиции), которй он так заслужил. Если и существует одна вещь, которая может сбить Россию с пути и стать угрозой истинному экономическому и социальному прогрессу последних 14 с чем-то лет, так это ограниченность, жалкая провинциальная отсталость тех, кто находится у власти. Именно это так явно демонстрирует новый закон. Иногда это невежество подавлялось, как в некоторые более либеральные моменты руководства Путина, например, во время введения единого подоходного налога или «монетизации льгот», но оно продолжает приходить ему в голову с вводящей в депрессию регулярностью.
* Для тех, кто не понимает иронии, это известная шутка: Кремль не платит мне никаких денег. Я лишь хотел ясно это объяснить, прежде чем кто-то побежит и напишет материал в стиле Брайтбарта (Breitbart) с заголовком «Ненавидящий США колумнист Forbes признается в том, что его финансирует Кремль».
** В случае, если кто-то захочет отметить, что западные страны все более жестко обходятся с общественными протестами, позвольте сказать, что это никак не связано с обсуждаемой темой. Я критиковал западные страны за подаление общественных форм недовольства, и я критикую российское правительство за это же. Здесь нет никаких двойных стандартов, лишь постоянное утверждение моего мнения о том, что свобода выражения является непреложной составляющей приличной страны.