Ответ на вопрос: «может ли Путин выиграть в первом туре?» – будет безусловно, положительным. Прежде всего, он хочет. Такова, во-первых, логика созданной им системы, а во-вторых – его собственная психология. Говоря о первом, давайте вспомним историю с Дмитрием Медведевым.
Теперь уже очевидно, что «рокировка» стала важным фактором – если не последней каплей – в комплексе обстоятельств, которые перевели накопившееся к осени раздражение в обиду, проявившуюся в голосовании «за любую другую партию» на думских выборах. И ведь могли предвидеть – более того, наверняка предвидели. Но сделали так, как надо было.
Чиновники, которым предстояло не только организовать думское голосование, но и худо-бедно управлять страной еще полгода, должны были ясно знать, кто в стране главный. Пришлось им рассказать. Это и есть логика системы: риски, сопряженные с выборами, просто уступали рискам полной утраты управляемости.
Другое важное свойство той разновидности авторитаризма, которая существует в современной России – отсутствие реальных политических альтернатив. С одной стороны, против власти выступает безобидная «легальная оппозиция», обреченная на поддержку меньшинств – пенсионеров /сталинистов/зюгановцев, странноватых поклонников Жириновского и еще более непонятных людей, почему-то рассматривающих Сергея Миронова в качестве автономной величины. С другой стороны, есть «несистемщики», но с ними все понятно – шакалят за свои небольшие денежки. В выборах они все равно не участвуют, но создают полезный фон. И среди всего этого болота высится, как утес стабильности, фигура национального лидера, за которого только и могут голосовать нормальные люди. Такая конструкция логически исключает идею второго тура. По определению, Путин должен быть сильнее всех остальных, вместе взятых.
Опросы показывают, что настроение избирателей не располагает к однотуровому варианту, и трудно предположить, что в ходе кампании – будь ее организаторы семи пядей во лбу – удастся переломить развивавшуюся на протяжении почти двух лет тенденцию к снижению популярности Путина. А до семи пядей там, по правде сказать, далеко. Значит, условия задачи таковы: даже проигрывая в электорате, надо выиграть первый тур по итогам подсчета голосов. Реально ли это?
Думские выборы показали, что вполне реально. Даже работая не в полную силу, явно спустя рукава, избирательная машина оказалась способна дать «Единой России» почти 50% от реальной базы примерно 35%, и нет ни малейшего сомнения в том, что дописать еще 2–4% не составило бы проблемы. В тех регионах, где властям надо было решить те или иные особые задачи по итогам думских выборов, результаты ЕР скорректировались вверх довольно ощутимо уже после публикации предварительных результатов: скажем, в Петербурге днем 5 декабря было 33.0%, а итог – 35.4%; в Астраханской области, соответственно, 56.4% и 60.2%.
Между тем, президентские выборы важнее думских. Ясно дано понять, что основная раздача губернаторских наказаний и поощрений запланирована именно на первые месяцы после мартовских ристалищ. Нет никаких оснований сомневаться в том, что на этот раз губернаторы выполнят свою часть работы на качественно более высоком уровне. А эта часть работы состоит, главным образом, в том, чтобы обеспечить административную мобилизацию всего, что проголосует за Путина: всех этих пенсионеров с продуктовыми наборами, дворников, учителей, пациентов и пр., имя им легион. Подчеркнем: все эти люди действительно проголосуют за Путина. Без обмана. И их будет больше, чем 4 декабря.
Скорее всего, этого будет недостаточно. Более того, административная мобилизация может и не сработать в условиях нарастающего общественного раздражения, потому что привести их на выборы – одно, а заставить проголосовать нужным образом – другое, не всегда получается. Значит, результаты надо будет еще подкорректировать путем прямых фальсификаций. И тут есть проблема, потому что осуществить их в массовом порядке будет в чем-то труднее, чем 4 декабря. Общество стало более чувствительным к жульничеству.
До такой степени чувствительным, что сам Путин озаботился честностью выборов и предложил замечательное техническое решение: 90 000 одних веб-камер. Элегантность этого решения поражает. Во-первых, посудачив про эти веб-камеры в течение кампании и недели две после нее, можно будет потом констатировать, что техническая подготовленность УИК оказалась недостаточной.
Во-вторых, это идеальный способ загрузить сеть сразу после выборов огромным объемом совершенно бессмысленного контента. Даже если камеры дадут картинку хотя бы с пары десятков тысяч участков, это будет именно огромный объем видеоматериала: спины голосующих, ничего не выражающие лица членов УИК, вяжущие на спицах «наблюдатели» от ЕР. Куда там с видео, на которых зафиксированы реальные нарушения. Вы их на квартире снимали, снова скажет Чуров, – но теперь получится убедительнее.
В-третьих, это отличный способ отвлечь от реального наблюдения за выборами людей с добрыми намерениями, которым гораздо приятнее проводить время у дисплея. Смотри и не парься. Может, что усмотришь.
Если бы Путин действительно хотел честных выборов, то на деньги, которые будут распилены на веб-камеры, лучше было бы установить комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы). Они не спасают от некоторых видов фальсификаций (например, от многократного голосования), но в целом полезны. В данном случае, однако, приоритеты другие.
Разумеется, никакие технические устройства не могут заменить реального наблюдения за выборами. А с этим 4 марта будет плохо. На думских выборах у «легальной оппозиции» был реальный стимул: каждый потерянный процент – это потерянные места. Теперь условному Зюганову будет не так уж важно, проиграл ли он с 15% или с 30%. Наблюдение – дело затратное, а денежки счет любят: никто не любит вкладываться в заведомо бессмысленные занятия. Конечно, думские выборы показали, что постепенно растет число граждан, которые хотят быть наблюдателями бескорыстно и относятся к наблюдению ответственно. Но это – практика, затронувшая лишь немногие крупные города. Хотелось бы, чтобы она расширялась, но иллюзий по поводу ее распространения на периферию строить не надо.
Какова мораль? Мой подход к политике таков, что нужно видеть реальную ситуацию, но стремиться ее переломить. Власти не нужен второй тур. Она хочет и может его избежать. Значит, надо стремиться к тому, чтобы он был. Более активная явка. Больше наблюдателей. Больше кандидатов. И главное – не забывать итогов думских выборов, постоянно напоминать власти, что мы не простим массовых фальсификаций. Митинги за отмену думских результатов становятся важнейшей частью президентской кампании.