Казалось бы, перед угрозой тяжелейшего кризиса, ведущие страны еврозоны — такие, как Германия, например, — могли бы обратить свои взоры на Восток, на богатую ресурсами и стабильную Россию — вот где резервы. Однако пока этого не происходит. Один из ведущих политологов Германии — директор Центра имени Бертольда Бейца при Германском совете по внешней политике Александр Рар — полагает, что, дистанцируясь от России, европейцы совершают стратегическую ошибку.
Кризисы ХХ века — это семейная история Александра Рара. В 1924-м большевики выдворили из России в Эстонию его деда. В 1940-м Рары сами сбежали от них из Прибалтики в Германию. Отец — активный деятель русской эмиграции и антифашистского движения — прошел через нацистские концлагеря.
Александр родился в 1959 году, как раз вовремя, чтобы своими глазами увидеть, как набирает вес старая Европа, богатея из поколения в поколение. Но теперь этот порядок вещей нарушен. С этим и связан конфликт, который зреет в умах в том числе и немецкой молодежи.
«Этот кризис еще не настолько осознан, но опасность заключается в том, что люди понимают: у них нет перспективы, что лучше не будет. А для человека в любом веке, когда он живет, важна перспектива со знаком плюс», — отметил Рар.
С балкона его квартиры открывается вид на Берлинский зоопарк — разделенный рвами и решетками суррогат живой природы. Так и европейская политика упрощается и деградируют, замыкаясь в границах вольера либеральных ценностей. Сам Александр как журналист и политолог видит свою миссию в том, чтобы расширить горизонты европейской политики и открыть ей «восточную» перспективу. Но если раньше его спрашивали про Россию много, то теперь почти перестали.
«За последние годы произошли очень странные сдвиги в сознании европейцев. Фактически они отказались от всей Восточной Европы. Востока Европы нет. Европа в понимании европейских западных элит заканчивается на восточной границе Польши, на западном побережье Черного моря. На Западе сейчас происходит что-то не совсем понятное для меня. Здесь очень мало стратегии и понимания окружающего мира. Есть большой праздник свободы, своей идеологии. Может быть, это происходит из-за страха это все потерять», — размышляет Александр Рар.
Европейская элита больше не может обеспечивать низам поступательный рост благосостояния, зато, по ее мнению, она обеспечивает им самую лучшую в мире демократию, что опасно подвергать сомнению: это новая религия, у которой есть свои всесильные жрецы.
«В Европе министры, министерства иностранных дел и политики решают катастрофически мало. У нас политику делают неправительственные организации. Их очень много. У них деньги. Это продукты гражданского общества, как оно создавалось после Второй мировой войны в Германии, во Франции и других странах. У этих неправительственных организаций нет каких-то тайных целей изменить мир, но у них есть четкая повестка дня: качать демократию во весь мир», — отметил Александр Рар.
Европейцы вообразили, что прошли весь путь до конца, нашли лучшую форму общественного устройства и теперь, совсем как Ленин и Троцкий с коммунизмом, пытаются осчастливить этой находкой человечество. В плену у догмы оказываются даже интеллектуалы, вот почему, с точки зрения Рара, немецкой элите трудно оценить преимущества, которые дает им возвращение в Кремль симпатизирующего Германии Владимира Путина.
«Он оказался жестким орешком. Он — тот человек, за которым стоит мощь. Вот Януковича и Лукашенко можно отстегать по попе, а Путина нельзя. Санкции против России — это смешно. Поэтому европейцы это поняли. Но многие эти неправительственные организации и многих представителей прессы (мы забыли еще о прессе, которая наряду с неправительственными организациями является очень мощным фактором определения политики, особенно политики морали в западных обществах) это бесит. Там появился этот Путин, который нас не только не слушает, а и сам кулак показывает, который нас хочет на место поставить. Это просто немыслимо для многих людей в Европе, которые помнят 90-е годы, когда в их глазах Россия проиграла холодную войну, была попрошайкой. России мы костыль подставляли, чтобы она вообще могла стоять. Вспомним 90-е годы. Сейчас это не так, но это изменение, которое в России воспринимаются положительно, здесь воспринимают резко негативно — как отход от демократии», — отметил Рар.
Но сколько времени осталось у европейских политиков, прежде чем собственный демос возьмет их за шкирку и скажет: «Есть давай»? Если судить по Греции, то немного, но они все равно не торопятся.
«Мне кажется, что Европа недостаточно понимает, перед какими кризисами она будет находиться. Здесь ресурсов вообще нет. В России они есть. Если Россия не будет с нами сотрудничать, то она будет сотрудничать с Азией, которая получит все эти ресурсы. Здесь вопрос может стоять так: каким-то континентам понадобятся водные ресурсы. Скоро в мире будет 9 миллиардов человек. Кто их прокормит? Конечно, те, кто обладают энергетическими ресурсами, хлеб производят. Мне кажется, что это слепота европейцев, если не сказать хуже, которые не видят, какие перспективы дает объединение с Россией», — уверен Александр Рар.
Сколько еще Россия будет стучать в закрытую дверь и кому будет хуже, если ей это надоест и она развернется в сторону Азии? Об этом Александр Рар написал книгу «Куда пойдет Путин?» — вопрос, который ему как эксперту пока не задал ни один немецкий политик.