Сезон выборов, длившийся необычно долго и интенсивно, слава богу, закончился. Больше года предвыборные потребности заглушали серьезную дискуссию о будущем страны. Можно обратиться к теме вновь. Что я и делаю. По вопросу, которым я глубоко интересуюсь последние лет пятнадцать. И плотно изучаю года четыре. Проблема эта во многом неожиданно всплыла во время выборов. Но может быть, в очередной раз похороненной непродуманной политикой из-за предубеждения или унаследованного из прошлого русского разгильдяйства или воровства.
Давно назрела и перезрела необходимость подключения России к набирающему темпы азиатскому локомотиву экономического роста. И параллельно нового освоения Сибири. Особенно отстающих забайкальских регионов. К этому локомотиву успешно подключились США, найдя там новые источники роста, передовые страны Европы. И только граничащая с этим регионом Россия топталась на месте. С мазохистским упоением заламывая руки по поводу депопуляции Сибири и пугая себя полностью отсутствующей китайской людской экспансией или грядущим доминированием Китая.
Причин такого нашего поведения немало. Главная — объективна. Сибирь и Дальний Восток в ХХ веке осваивались социалистическими полулагерными методами. И крушение коммунизма не могло не вызвать в регионе особенно болезненной структурной перестройки. Но дальше начинаются причины менее извинительного характера. Главная — долголетняя неспособность российской элиты, хоть правой, хоть левой ориентации, отойти от стремительно устаревающего в новом мире европоцентризма, тяжелая недооценка скорости и глубины экономического и цивилизационного подъема Азии. И параллельно неспособность отойти от представления об Азии, как о неокоммунистической альтернативе демократическому, европейскому пути развития. (Замечу в скобках, что сами дискуссии о такой альтернативе свидетельствуют об убогости мышления. Ее для России просто не было и нет.)
В последние два-три года о необходимости поворота к новой Азии заговорили В.В. Путин и Д.А. Медведев. Активизировалось торговое сотрудничество, хотя инвестиционного как не было, так почти и нет.
И, наконец, в последние полгода выскочила идея создания государственной корпорации по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока. С фактическими возможностями и привилегиями. Тут же в газетах стали появляться одно за другим имена потенциальных руководителей корпораций.
Весьма уважаемые экономисты заговорили о том, что такую корпорацию создавать нельзя. Не менее серьезные руководители намекнули, что может быть, и не корпорация нужна. Появились альтернативные идеи о специальном министерстве или вице-премьере. Что усугубило ощущение непроработанности, если не несерьезности идеи.
Не буду включаться в спор о том, какими инструментами нужно управлять политикой по новому подъему Сибири. Ограничусь предложением принципов, на которые должна опираться эта политика.
— Она должна исходить не из желаемого восстановления прошлого, сколь прекрасным оно бы ни казалось. А из реальных возможностей, предоставляемых настоящим и будущим.
— Поэтому незачем заламывать руки об ухудшении качества торгового баланса с Азией и талдычить о новой индустриализации. Гранича с регионом, предоставляющим сотни миллионов неизмеримо более дешевых рабочих рук для любой промышленности и вытягивающего завод за заводом, отрасль за отраслью из гораздо более развитых и производительных, чем Россия, стран. Нужно увидеть, что новая индустриализация Азии вкупе с обострением в ней водного и продовольственного дефицита предоставляет беспрецедентные для России конкурентные преимущества и возможности для производства и экспорта сырья максимальной степени переработки сельскохозяйственной продукции.
— Создание условий для максимально возможного экономического открытия Зауралья для внешнего мира. Отход от отношения к Сибири как к «стратегическому тылу» в противостоянии с Западом или к «фронту» в противостоянии с Китаем. Эти фантомы прошлого до сих пор уродуют и мышление, и политику.
— А значит — максимальное привлечение для развития региона инвестиций из-за рубежа не только Китая, но и США, Японии, Южной Кореи, стран АСЕАН, той же Европы. Создание для этих инвестиций максимально благоприятных условий. Главный критерий работы местных начальников — объем привлеченных инвестиций.
— Создание преференциальных условий для жизни и работы в регионе местных талантливых людей, молодежи. Чтобы они не уезжали из него на Восток или в Москву. И для молодежи из Центральной России, которая еще долго будет выталкивать новое поколение на Запад. Создание современного аналога столыпинскому переселению излишних крестьян, которые вольным трудом подняли Сибирь. А потом, набрав опыта и капитала, эти люди смогут прийти и на командные высоты в стране. Как сделали это Хлопонин и Прохоров.
Чтобы сделать Россию частью поднимающейся Азии и поднять Забайкалье, нужно, чтобы люди там жили вольнее и богаче, чем в Центральной России.
Государство должно создавать условия для такой жизни, разрабатывать индикативные планы, вкладывать деньги в инфраструктуру: дороги, порты, нефте- и газопроводы. Но хозяйствовать должно как можно меньше. Мы уже точно знаем эффективность этого хозяйствования.
Могу придумать и предложить десятки конкретных мер, как всего этого добиться. Такие меры предложат и другие люди. Ничего сверхсложного. Если хотеть успеха для людей и страны и реалистично оценивать внешний мир и самих себя в нем.
Но об одной конкретной мере скажу. Инерция отношения к Сибири как к «тылу», «фронту», как к сырьевой полуколонии сильна. И перебороть ее будет очень трудно.
Для того чтобы сделать это, нужно объявить — после обсуждений и расчетов — серьезной части отличных функций в один из городов Дальнего Востока, построить там новую столицу.
А не до изумлений расстраивать Москву, которая и так высасывает живительные человеческие соки из всей страны.
Перенос столицы из Рио-де-Жанейро в специально построенную столицу в глубине страны мощно толкнула развитие Бразилии. Из Бонна — в Берлин — резко убыстрил реальное объединение Германии. И подъем ее Восточной части. Если бы президент Нурсултан Назарбаев не построил новую столицу в Целинограде (Астане), Казахстан либо распался бы, либо развалился крайне уродливо.
Создание города с частью столичных функций на Дальнем Востоке потянет туда талантливую и амбициозную молодежь, бизнес, сделает Россию частью поднимающегося мира.
Если бы Петр I жил бы сейчас, то, вне всяких сомнений, он построил бы столицу не на Балтике, а на Тихом океане. Место Петра в современной русской истории пустует.
Чтобы быть современно глобальной, культурно и социально европейской и по-азиатски успешной, России нужны три столицы. Политическая и военно-дипломатическая — в Москве. Культурная и правовая — в Санкт-Петербурге и экономическая — в условном Новом Владивостоке. Объявление о намерении сделать это на предстоящем саммите АТЭС во Владивостоке резко повысило бы международную капитализацию страны, которая начала уменьшаться из-за отсутствия перспективы развития.
России нужен проект погуще Олимпиады или даже полета на Марс — проект нового современного освоения азиатской части страны и создания там третьей столицы.