Формирование правительства вызвало серьезный конфликт между членами тандема.
Власть, похоже, перестает быть «предсказуемой». К такому заключению приходишь, наблюдая за последними новостями вокруг формирования нового правительства, которое, по результатам думского голосования и согласно указу президента Владимира Путина от 8 мая 2012 года, возглавил Дмитрий Медведев.
«Внутритандемная» логика предполагала, что о составе нового правительства страна узнает самое позднее в начале мая; самым же логичным в сложившейся системе координат виделся вариант и еще более раннего решения по распределению портфелей. Однако Дмитрий Анатольевич вот уже несколько дней как премьер, а о составе нового кабмина остается лишь гадать. Такого все предыдущие годы стабильности страна не знала. Предыдущий раз согласования по главам министерств между Кремлем и правительством шли аж в 2000-м, когда кадровая политика на верхах еще вполне описывалась строчками из хита Алены Апиной «Я его слепила из того, что было». Позже все подобные согласования носили абсолютно формальный характер, представляя собой скорее церемонию, чем процедуру. В 2008-м новоизбранный президент Дмитрий Анатольевич Медведев просто подмахнул не глядя список новоназначенного премьер-министра Путина. В 2004 году мнение тогдашнего премьера Михаила Фрадкова по персональному составу правительства переизбранного на второй срок Владимира Путина вообще не интересовало.
Казалось бы, формирование правительства в 2012 году должно было представить собой такую же «церемонию»: Дмитрий Анатольевич приносит Владимиру Владимировичу список, и тот утверждает его, пусть и не «не глядя», но и без видимых трений. Можно ли было придумать более наглядный ответ злопыхателям, ставящим под сомнение монолитность тандема? Но фокус как раз в том и состоит, что о дальнейшем функционировании данной схемы фактически говорить уже не приходится, пусть Владимир Путин и Дмитрий Медведев и продолжают позиционироваться на людях «политическими братьями». Никакого «мы посоветовались и решили» уже не будет: доселе негласная иерархия теперь закреплена юридически. А это значит, что можно, не пытаясь сохранить лицо перед либеральным истеблишментом Запада, действовать по обстоятельствам. А они сложились так, как сложились: кадровый механизм заработал со скрипом, и вот даже саммит в Кэмп-Дэвиде Владимир Владимирович пропустит, послав на него младшего друга. Мол, съезди, посмотри, вернешься и расскажешь, а я пока твое правительство сформирую…
Директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин в беседе с обозревателем KM.RU представил свое видение причин до сих пор имеющейся неопределенности с формированием нового кабмина:
– С технической точки зрения, думаю, Владимир Владимирович Путин просто еще не сообщил Дмитрию Анатольевичу Медведеву о мнении последнего по поводу того, кто войдет в его правительство. Это – классическая ситуация, когда член «Единой России» говорит: «Знаете, не могу ответить на ваш вопрос: мне Владимир Владимирович еще не сообщил моего личного мнения по нему». В содержательном же отношении, думаю, сейчас происходит какая-то заваруха. Судите сами: сначала вообще предполагалось, что новое правительство будет сформировано еще до инаугурации Путина, как беспрецедентное подтверждение стабильности власти. Но этого не случилось. Хорошо, можно было ожидать, что состав нового правительства будет сформирован «как обычно» – сразу после утверждения нового премьер-министра. Но мало того, что и этого не произошло, – Владимир Владимирович Путин отказался ехать на саммит «Большой восьмерки» в Кэмп-Дэвид, объяснив это решение как раз тем, что ему нужно сформировать правительство…
Это очень смешно! То, что после инаугурации нужно будет заниматься формированием правительства, было и так понятно всем, как и то, что правительство Медведева в реальности будет правительством Путина. И вдруг выясняется, что это, оказывается, настолько сложное занятие, что Путин из-за него не может уехать на саммит «Большой восьмерки», который состоится, я напомню, в середине мая, т. е. не завтра и не послезавтра. Полагаю, что имеет место сильная игра амбиций: какая-то часть профессионалов просто не хочет работать с новым премьер-министром, потому что подчиняться Медведеву – это большое унижение вовсе не только для Кудрина.
С другой стороны, г-н Котенков в Совете Федерации очень внятно дал всем понять, что назначения губернаторов производятся у нас за деньги (и этим можно объяснить такой вал губернаторских назначений в последние дни пребывания Медведева у власти: вероятно, люди пилили деньги, как в последний день), и я вполне допускаю, что нечто подобное могло произойти и с министерскими портфелями: один и тот же пост оказался продан сразу нескольким людям. Такое теоретически возможно.
Наконец мы видим массовые протесты… Безусловно, они идут «от сердца», потому что существующая «тандемократия» народ действительно достала. С другой стороны, можно понять стиль мышления наших руководителей. Люди, воспитанные в КГБ, во всем ищут заговор. Путин же прекрасно знает, что либеральный клан един, и что дистанция между представителем либерального клана, который сидит на заседании правительства рядом с, условно говоря, Нургалиевым, и членом либерального клана, который дерется на улице с омоновцем, значительно короче, чем между Нургалиевым и тем самым омоновцем. Оппозиционная и привластная части либерального клана – это просто левая и правая рука одного боксера.
Полагаю, Путин просто боится, что сейчас он включит в состав правительства людей, которые на самом деле являются его непримиримыми противниками. Я вполне допускаю, что он боится заговора со стороны либерального клана. Это – «профессиональное заболевание» авторитарных лидеров, и это, в общем-то, вполне типично для человека, который воспитан в КГБ. Но, вне зависимости от тех или иных гипотез, которые мы можем строить сколько угодно, в реальности мы имеем совершенно внятное юридическое доказательство того, что формирование правительства вызвало очень серьезный подковерный конфликт. Более серьезный, чем мог теоретически предполагать г-н Путин.
Путин очень любит кататься по разного рода саммитам, а пропустить саммит «Большой восьмерки», который в значительной степени будет определять повестку дня саммита «Большой двадцатки», для него, как мне кажется, болезненный удар. Если бы он заранее предвидел, что будут какие-то серьезные затруднения в формировании правительства, он бы решил их уже к концу апреля, до инаугурации, проведя все необходимые консультации. Но случилась неожиданная и серьезная нестыковка, связанная, вполне может быть, и с протестами, но, быть может, и с совершенно бытовыми вещами, когда выяснилось, что, как я предполагал выше, одни и те же места оказались проданы одновременно разным людям.
– Ваши прогнозы по персоналиям в новом правительстве? Какова вероятность увидеть там, например, Михаила Прохорова? Не зря же он на выборы ходил…
– Я вполне допускаю, что Михаилу Прохорову что-то в Кремле и обещали, но обещать – не значит жениться, тем более на Прохорове. Думаю, что Сечина и Шувалова не будет, но будут Тимакова и Дворкович на министерских постах, и я даже боюсь себе представить, на каких именно, потому что выбрать министерство, которое было бы «не жалко», я не могу. Я надеюсь, что появится министерство по делам национальностей, хотя боюсь, что в нынешнем исполнении это будет министерство по делам «русского фашизма»…
– Есть ли перспективы у «Большого правительства» Медведева?
– Пока г-н Медведев не понял, зачем ему эта игрушка, он и будет в нее играться. А смысл своих действий он поймет, думаю, не очень скоро. Власти все время стараются создать некий псевдопарламент, не понимая, что, по сути, убив парламент, они тем более уничтожают его клоны. «Общественную палатку» уже никто толком и не вспоминает. Между тем «Большое правительство» – это копия Общественной палаты, которая, в свою очередь, является копией нормальной Государственной Думы.