В России закончились «болотные» протесты, обнажив подноготную либеральной оппозиции, наперегонки гонявшей к своим покровителям за денежкой. Без золотого запасу, как говаривал знаменитый комедийный герой Попандопуло, «хлопцы разбегаются кто куда».
Желая попридержать и прикормить наиболее активных манифестантов, немцовы, лимоновы и проч. очень надеялись на щедрые финансовые подачки самого известного спонсора всех бархатных революций последнего времени – Вашингтона. Иначе манифестанты могли «разбежаться, кто куда».
Теперь пыл протестующих угас. Многие отрезвели, встряхнули головой и сшибли с себя былое очарование либеральной идеи, так громко звавшей их на улицы и площади российских городов. Но в этот период затишья продолжают кипеть либеральные мозги в головах их носителей. Как удержать протестное настроение на нужном уровне? Как не позволить снизиться градусу антиправительственных выступлений? И ещё много всяких «как».
Пока же продолжается инструкторско-пропагандистская обработка будущих жертв либеральной революции – то есть рядовых россиян. Один из примеров подобной агитации – статья некоего Остапа Кармоди «Что я мог сделать один?».
«Что я мог сделать один?» — этот вопрос часто задают те, кто считает, что участвовать в протестах не имеет смысла, потому что голос одного человека все равно потеряется в шуме толпы и не сможет ни на что повлиять», — начинает автор, и далее втолковывает в деталях читателям, что им просто необходимо выйти на улицы и свергнуть власть.
В своих агитационных внушениях О. Кармоди ссылается на мнение Тимура Курана – американского экономиста турецкого происхождения: «В 1991 году Куран опубликовал статью, в которой предложил короткую и простую модель революционной ситуации. Не такую емкую, как ленинская, зато более продуктивную. По Курану, для каждого человека, не любящего власть, но не участвующего в протестах (а таких при каждом авторитарном режиме довольно много), существует две цены – внутренняя и внешняя. Внутренняя цена – дискомфорт, который человек испытывает от своего молчания и конформизма… Внешняя цена – та, которую он может заплатить, если решит активно проявлять гражданскую позицию. Эта цена варьируется от лишения премии до пули в голову.
Пока внешняя цена превышает внутреннюю, человек сидит дома. Как только внутренняя цена становится больше внешней, человек выходит на площадь. Внешняя цена, по Курану, зависит от поведения соседей и знакомых. Чем больше людей выходит на улицу, тем меньше вероятность наказания и тем ниже внешняя цена. Поэтому если человек видит, что его окружение начинает ходить на митинги, растет вероятность того, что и он примет в них участие.
Пусть у нас есть следующая группа из 10 людей: (0, 20, 20, 30, 40, 50, 60, 70, 80, 100). Числа в скобках означают здесь то, что Куран назвал «революционным порогом». Этот порог, по Курану, для каждого свой и равен проценту окружающих, которые должны быть в оппозиции, чтобы человек к этой оппозиции примкнул. 0 означает человека с нулевым порогом, то есть такого, который уже находится в оппозиции. 20 – человека, который перейдет в оппозицию, если в ней будет участвовать 20% его окружения, 30 – 30%, и так далее. 100 означает человека, который не перейдет в оппозицию ни на каких условиях».
Сам Кармоди убеждает читателя, как важно затянуть в «революционную воронку» пассивные массы. И с горечью признаёт: «Процент активных оппозиционеров в нашем случае равен 10 – потому что из десяти имеющихся человек в оппозиции участвует один».
Тогда, простите, большинство россиян вовсе не желают с выпученными от экзальтации глазами и потными волосами гонять по улицам и бросаться с либеральными плакатами на омоновцев, брызжа слюной и доказывая, что «заграница нам поможет». Кстати, этот лозунг когда-то ловко использовал тёзка нынешнего оппозиционера – Остап Бендер. Бендер был прохвостом.
Кармоди – такой же прохвост, только от политики. И 90% не бунтующих россиян для него – горючий материал, топливо для будущих потрясений, которые неизбежно всколыхнут Россию, если в Кремле воссядет очередной либеральный «ельциноид».
Специально для «ельциноидов» и их поклонников российские либералы принялись на все лады превозносить заслуги покойного Вацлава Гавела, бывшего президента Чехии и диссидента со стажем. Его бренные останки словно извлекают из грунта, и, потрясая ими, как амулетами, тычут в глаза каждому россиянину. Гавел, даже мёртвый, продолжает служить идее либерального человеконенавистничества.
«Сила бессильных», «Политика и совесть» — эти опусы американского прихвостня Гавела, с лёгкостью поддерживавшего любую авантюру США в мире, заполонили либеральные сайты Рунета. Хотя причём тут совесть? Её-то у Гавела как раз не было. А вот злобное бессилие было. Потом, с помощью Белого дома дорвавшись до власти, Гавел наслаждался уже своей силой. И без сожаления выступил за бомбардировки Сербии натовскими стервятниками.
Между тем, наши либералы нагоняют жути. Элла Панеях вопит: «Вы Путина пугайте Ливией». Дмитрий Бутрин менторским тоном изрекает: «Не призывать власть к переговорам – она придет сама».
Это уже похоже на ультиматум, который политические карлики и неумёхи выдвигают действующему режиму. Чтобы доказать собственное величие, карлики готовы устроить собственному народу очередную Ливию, очередной Ирак, очередной Афганистан. Либерализм питается кровью. Без жертвоприношений либеральная идея не выживет. Те 10% оппозиционно настроенных граждан, на которых ссылается Кармоди, готовы пожрать остальные 90%.
Молох либерализма перетирает сухожилья, перемалывает кости, высасывает кровь. Потому-то россиян и стало на десятки миллионов человек меньше, чем было в те времена, когда либерализм они видели издали.
Ни Вашингтон, ни Лондон, эти средоточия либеральной идеи, не заинтересованы в процветании и преуспеянии России. Ссылаться на их пример не имеет смысла. Кому нужен новый конкурент? Им нужна нищая, враждующая с собой Россия. Слабая, гоняющаяся за либеральными миражами, которые она так и не догонит.
Либерализм для России – это долгосрочный, растянутый во времени план по уничтожению великой державы.