На петербуржском экономическом форуме много говорили о том, как Россия намерена противостоять надвигающемуся кризису, эпицентром которого является еврозона. На этой неделе Международный валютный фонд выступил с предупреждением странам Европы о необходимости срочных мер по спасению экономики, и это накануне саммита Евросоюза.
Небольшой греческий населенный пункт Дистомо в полутора сотнях километров от Афин. Каждый год в июне здесь вспоминают жертв чудовищной резни, устроенной в деревне немецкими оккупационными войсками летом 1944-го. Черепа 218 растерзанных карателями жителей деревни собраны в мавзолее-усыпальнице на склоне горы, на окраине Дистомо. Некоторое время назад, в тот момент, когда Греция, погружаясь в пучину экономического кризиса, все сильнее стала испытывать на себе давление из Берлина, население деревни попыталось было потребовать от Германии денежную компенсацию за ту страшную трагедию. Тщетно. Так что ответ на вопрос: кто кому должен в этом мире, здесь в Дистомо был вполне предсказуем.
«Сегодня, спустя 68 лет, снова Германия! Не война, конечно, и не Третий Рейх, но оккупация в экономическом смысле. Германия на 70% виновата в том ужасном положении, в которой мы оказались», — считает Илиас Николау.
Взгляд жителей Дистомо на подоплеку кризиса можно было бы назвать замутненным их частным трагическим опытом. Однако, утверждение о том, что кризис зоны евро используется Германией как шанс в очередной раз попытаться утвердить свое господство над Европой, становится в последнее время все более популярным.
Кризис, потрясший Европу, явление, безусловно, объективное. Правда, столь же объективна и экономическая мощь Германии. Мощь, ковавшаяся как раз в те годы, когда во всей остальной Европе делалось все, чтобы предстоящий кризис стал неотвратим. Нынешнее немецкое экономическое могущество — прямое следствие сегодняшнего финансового коллапса в менее развитых европейских странах.
В свое время появление общеевропейского рынка, свободного от таможен и границ, стало манной небесной для крупных, и в первую очередь, немецких промышленных корпораций. Страны со сравнительно неразвитой экономикой, такие как Греция, Испания, Португалия и Италия, в конечном счете, превратились в идеальные рынки сбыта. Высокий спрос был гарантирован завышенными стандартами Евросоюза, а следовательно, им и финансировался в форме кредитов, которые ни эти страны, ни их население заведомо не в состоянии были вернуть. В итоге, к моменту начала кризиса несчастные оказались кругом должны, лишены собственного производства и на 100% зависимы от Германии, а она, оставаясь островком стабильности в охваченной кризисом Европе, продолжала пухнуть, теперь еще и за счет капиталов, которые побежали сюда из обанкротившихся стран Еврозоны.
«Если мы сейчас вернемся к драхме, страна будет разрушена. Последует инфляция 35-40%, и мы не сможем импортировать продукты, медикаменты, газ. Ведь мы сейчас импортируем 90% того, что потребляем», — заявил бывший заместитель министра иностранных дел Греции Милтиадис Варвитциотис.
Если какое-то время назад кто-то еще испытывал иллюзии, связанные с тем, что в Евросоюзе все утрясется и будет по-старому, то сегодня таких, похоже, уже не осталось. Евросоюз создавался с тем расчетом, чтобы Франция уравновешивала германские амбиции. Париж замышлялся как политический центр тяжести, а Берлин — как экономический. Разразись в Европе политический кризис, возможно, все было бы по-другому. Но рушиться начала именно экономика, и Германия выполнила свою функцию — спасение Европы по немецким рецептам. Попытка Франции выполнить свою привела к власти Франсуа Олланда.
«Выборы во Франции разрушили надежду на то, что Франция и Германия смогут прийти к соглашению. Все, что сейчас требуется, это чтобы Германия вкладывала деньги. Но она будет это делать лишь в том случае, если получит некий федеральный контроль, власть на уровне Евросоюза и Еврозоны, но этого не хочет Франция и ее новый президент», — объясняет главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Эрик Берглоф.
Итоги выборов в Греции, вроде как устроившие еврочиновников, вероятнее всего, дадут им спокойно уйти в отпуск, но ничего не изменят в участи несчастной Эллады. Новое правительство шаткое и рассыплется при первой же попытке выполнить выставленные Германией условия. Берлин не пойдет на их существенное смягчение из-за нежелания дразнить немецкого избирателя, который, отдавая себе отчет в реальном раскладе сил, явно не в восторге от перспектив кормить кого-то просто так.
На примере Греции всем остальным проблемным странам, цепляющимся за остатки собственного государственного суверенитета, будет показано, к чему это может привести. И вряд ли Франция с ее долгами станет исключением. В том, что Германия в ближайшее время получит формальный контроль за европейской финансовой системой, никто не сомневается. Однако Берлин уже ставит вопрос о некоем новом варианте политического союза. И вот тут уже будущее Европы станет во многом зависеть от результатов выборов в самой Германии, точнее от того, как среднестатистический немецкий избиратель станет сам себе объяснять причины германского превосходства.