Россия же, став новым центром притяжения, сможет противостоять и ЕС, и США
Греция, по существу (и это еще не вполне осознано), начала свою третью войну за независимость. Можно было бы сказать, что она начала электоральное восстание, — если бы еще и год, и два года назад там фактически не произошло прямое восстание, а властям не приходилось все это время подавлять силовыми средствами осаждающих парламент противников диктата ЕС. Диктата, уже превращающегося из чисто экономического в политический.
Потому что если некая международная инстанция диктует национальному правительству, сколько ему тратить денег и на что их тратить, — значит, это правительство лишено права на национальный суверенитет. А если большая часть населения страны выступает против решений такого правительства и последнему приходится силой подавлять сопротивление общества — значит, началось восстание народа против марионеточного правительства, находящегося под контролем иных держав.
Формально в Греции на вчерашних выборах победили консерваторы, выступающие за подчинение Греции требованиям ЕС, но они получили хотя и больше остальных, но менее 30% голосов. Левые партии набрали более 50%. Большинство «Новой демократии» основывается на условностях греческого избирательного законодательства, дарящего партии относительного большинства около 17% мандатов в парламенте плюс к полученным при пропорциональном голосовании. Причем против подчинения ЕС выступает и часть правых партий.
На место классического политико-идеологического деления встает вопрос национального суверенитета. Это привычно для стран третьего мира, но это новая ситуация для Европы. Евроинтеграция привела к деградации национальной промышленности более слабых стран, которые условно определяют как «страны Юга». А введение наднациональной валюты лишило их возможности приведения ее в соответствие с реальной покупательной способностью, т. е. девальвации, повышающей конкурентоспособность национальной промышленности.
Когда-то это деление, «Юг и Север», касалось отношений стран Европы и США с отсталыми странами Африки, Азии и Латинской Америки. Теперь оно касается самой Европы. В ней, по существу, начинается свое антиколониальное движение, и первой его начала Греция, как когда-то именно она первой начала в итоге победоносную войну против османского владычества и первой отвоевала у Турции свою независимость. И как когда-то именно она первой вышла из-под власти Рима, став ядром будущей Византийской империи.
С 1821 по 1829 гг. греческие патриоты вели войну за независимость, и в ней победили. Но началась тогда эта война и это восстание, когда в марте 1821 года русский генерал и адъютант Александра I Александр Ипсиланти перешел Прут, призвав Грецию к борьбе за свободу. И закончилась она тогда, когда российский министр иностранных дел Иоанн Каподострия принудил Турцию и ведущие державы Европы признать существование Греческого Королевства.
Турки разгромили отряд Ипсиланти и взяли его в плен. Турки вырезали тысячи и восставших, и просто мирных греков. Турки повесили греческого патриарха. Турки отдали Грецию на растерзание гвардии албанского паши и новой армии египетского хедива. Турки восстановили против себя всю Европу — и в 1827 году объединенная русско-французско-английская эскадра при Наварине разгромила турецкий флот. Правда, после этого их совместные действия прекратились. Западные страны хотели ограничить Грецию территорией Пелопоннеса — т. е. Спарте давалась свобода, а Афины оставались в рабстве у Стамбула. Россия поддерживала борьбу Греции за целостность и независимость страны.
Грекам удалось собрать стотысячную армию. Турки выставили 412 000. Англия послала на помощь восставшим 8000 солдат. Франция — 12 000. Вступившись за свободу Греции, Россия шла до конца и мобилизовала более чем миллионную армию: 1,2 млн русских взялись за оружие, защищая братский народ. Да, последнее сражение войны выиграл брат Александра Ипсиланти Дмитрий, но выиграл после того, как в Адрианополе Турция капитулировала перед Россией (хотя разбитая им при Петре турецкая армия еще об этом не знала).
Россия тогда отстояла свободу Греции. Как писал Карл Маркс: «Кто поставил точку в восстании греков? Не заговоры и бунт Али-паши в Янине, не Наваринское морское сражение, не французская армия на Пелопоннесе, не лондонские конференции и протоколы, а Дибич, перешедший через Балканы в долину реки Эврос».
И наоборот, когда греческая освободительная армия с 1944 по 1946 гг. вела войну против английской экспансии, стремившейся к тому, чтобы Британия заняла в Греции место изгнанных коммунистами фашистских войск, а СССР в силу послевоенной ситуации не мог оказать противникам колонизации прямую помощь, сторонники независимости потерпели поражение и страна была практически силовым путем включена в Западный блок (НАТО).
Здесь есть два важных именно для сегодняшнего дня момента: Греция уже не один раз первой бросала вызов могучим империям, и ее победа становилась началом их распада и гибели. Древняя Персия, Рим и Османская империя не выдержали вызова, брошенного им эллинами. Но в Новой истории Греции удавалось победить тогда, когда она получала поддержку России, и не удалось тогда, когда Россия не могла оказать ей нужной помощи.
Сегодня Греция первой из европейских стран бросила вызов Евросоюзу — новой Европейской империи, и все понимают, что это может стать началом крушения последней, как, возможно, и концом атлантической экспансии. И, скорее всего, для реальной победы Греции будет нужна помощь России, но не военная, а политическая, экономическая и промышленная. Экономика Греции, особенно ее промышленность, разрушена евроинтеграцией. Не имея самостоятельной экономики и самостоятельного промышленного производства, она не будет политически самостоятельной страной, а ее выход из ЕС лишит ее выгод пребывания в нем, но не уничтожит зависимости от него. Т. е., разорвав отношения, напоминающие полуколониальные, она окажется в положении законченной полуколонии.
Самостоятельные экономику и промышленность Греция может восстановить, по существу, лишь при помощи России. А Россия сможет полноценно противостоять ЕС и США, лишь став центром притяжения, предоставляющим альтернативу развития народам, недовольным нынешним характером евроинтеграции и глобализации. Только для этого Россия сама должна быть сильной — с самодостаточными экономикой и промышленностью.
И реиндустриализация России, как и ее полноценная постиндустриализация, — это не вопрос национальной фанаберии. Это не только вопрос ее сугубо экономического существования, но и вопрос ее международного положения, геополитической значимости и возможности влиять на мировую политику — и не только с точки зрения обладания экономической независимости, но и с точки зрения обладания способностью давать возможность альтернативной экономической интеграции.
Если Россия сможет поддержать Грецию в ее борьбе за суверенитет, то она сможет не только сыграть свою роль защитника свободы в мире, но и резко снизить или вообще сокрушить конкурентоспособность ЕС и перейти в отношениях с ним от политики вынужденной обороны к политике доминирующего использования его.