https://www.funkybird.ru/policymaker

О Кургиняне, «новом человеке» и культуре

Коммунизм это верхняя точка развития человечества. Она — равновестна, но неустойчива. Капитализм — это нижшая точка развития человечества. Она равновесна и устойчива. История это вечный сизифов труд.

О Кургиняне, новом человеке и культуре.

В каком-то смысле, как всегда: мне очень понравилась критическая часть его выступления в ФИАН, разговоры про первоначальное накопление и выигравшие от перестройки слои. Разве что стало жутко, глядя на знакомую некогда мне аудиторию: старики, старики, старики — старше меня… и пара аспирантов или мнс среди этого предбанника.

А вот что серьезно заинтересовало — это ясно озвученная идея «нового человека». Кургинян совершенно правильно сформулировал: с «природным человеком» ничего кроме (бандитского) капитализма построить невозможно. Тут я отношусь к ситуации даже жестче чем он: никакого не-бандитского капитализма нет и быть не может в принципе. «Покой и простое человеческое счастье» маленького человека связаны с тем, что, если повезет, он оказывается экологической нише, когда «большим мальчикам» он не более интересен, чем таракан льву.

У людей эта связь несколько более жесткая, но в принципе, все так же как в природе: есть трава, которая растет себе, но шевелится только от ветра и питает травоядных — компании по продаже «мечт» населению. Есть хищники — банки, — которые в основном жрут травоядных, а иногда даже с ними и в «полезном» симбиозе, работая санитарами леса, а среди хищников есть львы и тигры. Хотя и среди травоядных попадаются буйволы, слоны и носороги, способные противостоять хищникам, не питаясь мясом, а только травой. Скажем, владельцы СМИ — это явные бегемоты, которые пугают хищников не только тем, что чувствую себя в болотной воде, как рыбы, но и тем, что быстро вертя хвостом забрасывают изрядным количеством дерьма всех, приблизившихся на недопустимо близкое расстояние. От львов это не спасет, но от гиен — легко.

Так вот, о новом человеке… Увы, осознав, что с «природным человеком» коммунистической каши не сварить, Кургинян вот что упускает из виду, я полагаю: то, что «общество добрых людей» всегда и неизбежно проиграет обществу людей недобрых.

Я уже объяснял как-то почему. Недоброму человеку никто и ничто не мешает творить добро ровно так же как и доброму. Но, в отличие от доброго человека, который этим и ограничен, недобрый человек может творить также и зло. То есть обладает заведомо бОльшим выбором возможностей. а это и определяет победу в столкновении с «добрыми людьми». Это логика. И против нее не попрешь. Иными словами, общество ангелов заведомо неустойчиво: флуктуационное появление не-ангелов такое общество заведомо разрушает. И главное, что — и это мы видели по СССР, — не-ангелы и даже хуже появляются в элите. А элите законы не писаны. А поскольку элита не сдерживается ничем, то и расчет на тотальное исчезновение не-ангелов по-попросту абсурден. Так что мечты Кургиняна -чистейший воды идеализм.

Интересен пассаж и о роли культуры. Он ласкает ухо любого честного, но наивного, интеллигента, который искренне за все хорошее против всего плохого. Однако, проблема в том, что воспитание того, что считается «человеческими» качествами нужно только и исключительно национальной элите, конкурирующей с другой национальной элитой. Однако, суверенные государства становятся анахронизмом и месту патриотизму в таком мире просто не остается. Более того, главной ролью социальной травы оказывается именно потребление. А следовательно, элите становится нужен не патриот нынче,а идеальный потребитель, мещанин, многократно высмеянный советской литературой, кадавр неудовлетворенный желудочно. В мире потреблядства те же религии обретают статус фан-клубов выгодных тем, что у них есть своя символика, свои специфическое потребности: кому свечки и иконы, кому молитвенные коврики,кому барабаны с молитвами и оранжевые простыни, а кому и оранжевые шарфики… разнообразие увеличивает энтропию. Это мода — двигатель массовой экономики. И, следовательно, отпадает потребность в любой единообразной культуре. Наоборот, ее кредо становиться оригинальность, как таковая: «Хоть гирше, да инше», — а ее фундаментальной целью — атомизация… Но есть и строго противоположный путь: путь упрощения: одна религия, один френч, одна книга. Но тупость массы при этом сохраняется.