Власть в России от Бога и хранит мир от губительного неустройства. Потому демократический механизм сменяемости власти у нас работает вхолостую.
Например, за весь ХХ век элита в стране кардинально менялась только дважды, что сопровождалось развалом страны. В начале века отрекся от престола Николай II. В конце столетия о сложении полномочий главы государства заявил Михаил Горбачев. В этом декабре исполняется 20 лет с момента последнего по времени тектонического сдвига в российской политике.
То был момент не только «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века», но и время личных маленьких трагедий. Скажем, мало кто уже вспоминает, как первый и последний президент СССР четыре месяца цеплялся за власть под обстрелом насмешек и унижений, после чего был выдворен из кремлевского кабинета и даже из собственной квартиры.
Кремль на двоих
О том, когда впервые Борис Ельцин задумал переехать в Кремль, история умалчивает. Скорее всего это случилось в июне 1991 года, когда он был избран президентом РСФСР. Белый дом, где заседала власть РСФСР, конечно, был помпезен и просторен, но что он по сравнению с клочком земли, хранящим дух российской государственности и прах русских государей? Очень кстати в августе случилась победа над ГКЧП, и ее плодами теперь ничто не мешало воспользоваться.
Впрочем, еще до вступления Ельцина в должность президента Горбачев выделил ему несколько кабинетов на четвертом этаже 14-го корпуса Кремля у Спасских ворот. Впервые президент РСФСР здесь работал сразу после принятия присяги на торжественном заседании пятого Съезда народных депутатов. При этом основное место работы до путча находилось по-прежнему в Белом доме — кремлевские помещения реконструировали. После провала ГКЧП Ельцин и его ближайшие соратники из Кремля уже не выезжали. В стране началось двоевластие.
Чтобы в сердце России — Московском Кремле — одновременно сидели сразу два «царя», такого в нашей тысячелетней истории не случалось. Если не считать краткого периода правления Петра и его брата Ивана. Кстати, как и в конце XVII столетия, в конце ХХ века двоевластие тоже было весьма условным: авторитет и легитимность Горбачева стремительно приближались к нулевой отметке.
Амбициозными планами полностью взять Кремль Ельцин, как потом выяснилось, с соратниками не делился. В воспоминаниях он писал, что идея переехать за зубчатую стену была «для многих из моего окружения достаточно неожиданной». Любитель экстравагантных жестов, первый российский президент пришел к выводу: «Чтобы выбить человека из Кремля — для этого нужен как минимум новый ГКЧП. Кремль — символ устойчивости, долготы и прочности проводимой политической линии… Вот что я говорил этим шагом… »
Михаил Горбачев со своей немногочисленной командой остался руководить из Ореховой комнаты в первом корпусе Кремля, с купола которого спустят красный флаг с серпом и молотом чуть ли не во время прощальной речи первого и последнего президента СССР. По воспоминаниям охранника Ельцина Александра Коржакова, в Кремле с тех пор больше ни разу не показалась Раиса Максимовна, зато сюда зачастила обустраивать быт Ельцина его дочь Татьяна.
Дело, конечно, не только в символах. Просто утратив их, Горбачев терял и все нити реальной власти в стране. Его обязанности были в эти месяцы такими же, что и у британской королевы, — бесконечные встречи с мировыми лидерами и протокольные мероприятия под блицами фотовспышек. Все кадровые решения по номенклатуре президента СССР теперь принимались совместно с Ельциным. Например, министром обороны Союза по его требованию вместо Михаила Моисеева, исполняющего обязанности министра, стал маршал Евгений Шапошников, выступивший во время путча против штурма Белого дома силами армии.
Двадцать лет тому назад кадры, как и всегда, решали все. В начале ноября, по воспоминаниям помощника Горбачева Анатолия Черняева, Минфин РСФСР закрыл счета для вузов союзного подчинения. Тогда же президент России решил сократить штат МИД СССР в десять раз, а заодно закрыть почти 80 союзных министерств. На этом фоне Михаил Горбачев продолжал регулярно шантажировать своей отставкой лидеров союзных республик, похоже, искренне веря в свою незаменимость.
В начале декабря 1991 года ход истории понесся вскачь. После подписания 8 декабря втайне от Горбачева Беловежских соглашений Ельцин, мягко говоря, перестал церемониться с бывшим шефом. 11 декабря он взял под контроль всю правительственную связь. 12 декабря — в день ратификации парламентом России Соглашения о создании Содружества Независимых Государств — Горбачеву были озвучены сроки, в которые он должен передать Кремль команде Ельцина: конец декабря, в крайнем случае январь. 17 декабря госохрана Горбачева перешла в подчинение российским спецслужбам. 20 декабря — упразднен Государственный банк СССР.
На следующий день главы одиннадцати независимых государств в Алма-Ате объявили о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик. Там же была решена судьба пенсионных привилегий Горбачева.
Заслуженный отдых
Бывшие члены Политбюро Ельцин и Горбачев понятия не имели, как именно должны выглядеть привилегии отставного главы государства. В последнее время генсеки уходили из жизни без отрыва от производства. Впрочем, кое-какие регламенты на такой случай имелись: в октябре 1986 года Политбюро приняло решение о льготах для своих бывших членов. Им полагалась гигантская по тем временам пенсия в 800 рублей в месяц. Для сравнения: средний доход по стране со всеми выплатами и льготами составлял тогда приблизительно 300 рублей. За бывшими членами кремлевского ареопага сохранялись госдача и пять человек обслуживающего персонала, а также «Чайка» и «Волга» с водителями и медицинское обслуживание в Четвертом управлении Минздрава СССР. В общем, не таким уж и запредельным было количество благ, которые полагались высокопоставленным советским отставникам.
Для Горбачева было сделано исключение, однако и его «пенсион» не отличался чрезмерной щедростью. Президент СССР получал право на пожизненную пенсию в размере последнего должностного оклада — 4000 рублей. Пожизненное медицинское обеспечение. Личную охрану из 20 сотрудников главного управления охраны. Государственную дачу в районе деревни Кольчуга на Рублевке, автомашину марки ЗИЛ-115, а также ГАЗ-31 для хозяйственного обслуживания. Никакой неприкосновенности президенту СССР не полагалось, как и бесплатного пользования залами для официальных лиц и делегаций аэропортов и вокзалов, которые понадобились Борису Ельцину после его собственной отставки через восемь лет.
Александр Коржаков вспоминает, что Горбачеву «отдали великолепную государственную дачу «Москва-река 5» в пожизненное пользование… На восемнадцати гектарах раскинулось современное богатое поместье с просторными служебными помещениями, со спортивными площадками, гаражами, охраной. А вот престижную «кремлевку» АТС-1 экс-президенту СССР решили не давать. Правда, Михаилу Сергеевичу оставили не так хорошо защищенный комплект спецсвязи «Кавказ».
24 декабря, когда Россия заняла место СССР в ООН и Совете Безопасности, в Кремле состоялась самая судьбоносная встреча между Горбачевым и Ельциным. В беседе также принимали участие бывший член Политбюро Александр Яковлев и помощник Горбачева Георгий Шахназаров. Ельцин описывает это разговор как «тяжелый». «Отступную» лидер СССР, по его словам, «готовил долго и тщательно». В итоге, как уверял Ельцин, «почти все, что просил Горбачев, за исключением чего-то уж очень непомерного, ему дали».
Свидетели расходятся в оценках, сколько именно часов два президента вели торг в тот день. Кто-то говорит шесть, кто-то — десять часов. Ельцин, например, хвалился, что в ходе разговора срезал Горбачеву охрану в десять раз — до 20 человек, но в окружении президента СССР факт выдвижения столь непомерных требований отрицают. Мол, не мог Горбачев просить себе целую армию. Кроме того, Горбачев согласился съехать с квартиры на Ленинских горах и госдачи в «Барвихе-4». Срок — до 10 января 1992 года. Договорились в тот день и о передаче «ядерной кнопки» в присутствии прессы. Вероятно, долго обсуждали вопрос о недвижимости на Ленинградском проспекте. Коржаков пишет: «Президент России подписал указ, согласно которому комплекс зданий на Ленинградском проспекте переходит в ведение фонда Горбачева. Ельцин явно не представлял в тот момент истинных размеров и функциональности этого комплекса. Прежде там был филиал Высшей партийной школы. В нем обучались главным образом руководители нелегально действующих в своих странах зарубежных компартий. Для них построили великолепные учебные аудитории, гостиницы, рестораны, спортивные залы. Так что только на сдаче в аренду помещений фонда можно было зарабатывать немалые деньги».
Тогда же Горбачев передал Ельцину секретные папки из своего генсековского сейфа. Очень скоро выяснилось, что документы, которые не могли найти десятилетиями, например секретные протоколы к пакту Молотова — Риббентропа, все это время спокойно пылились в Кремле в несгораемом шкафу в кабинете генсеков.
В обмен на привилегии Горбачев пообещал не критиковать Ельцина и его команду в ближайшие месяцы новой власти. Слово свое Михаил Сергеевич мужественно держал сутки…
А ну-ка забери свой чемоданчик
По воспоминаниям пресс-секретаря Горбачева Андрея Грачева, 25 декабря в 16 часов Ельцин дал интервью Си-эн-эн, где объявил, что в 19 часов 20 минут он придет к Горбачеву за «ядерной кнопкой». Однако в тот день между Ельциным и Горбачевым случился очередной конфликт. На сей раз заочный.
Грачев считает, что спровоцировал его Ельцин. За пару часов до последнего телевизионного обращения Горбачева к народу «по телефону из дома позвонила возбужденная Раиса Максимовна: к ней, оказывается, уже заявились люди из хозслужбы российского президента, чтобы поторопить очистить служебное помещение». Речь шла о 250-метровой квартире на Ленинских горах. Торопить с выездом из квартиры на самом деле не было никакой необходимости. Ельцину квартира в итоге не понравилась, и вскоре престижные квадратные метры были проданы. Грачев продолжает: «Отложив текст и энергично выразившись, еще не отставленный президент позвонил начальнику пока еще своей охраны… «Что вы себе позволяете? — загремел он. — Это же дом, там люди живут».
Скорее всего после этого инцидента во вполне миролюбивый текст «отречения» Горбачева были вставлены слова: «возобладала… линия на расчленение страны». Горбачеву передали, что президент России остался крайне недоволен его выступлением и отказывается прибыть в назначенное время к нему в кабинет за той самой «кнопкой». Больше того, Ельцин выдвинул требование, чтобы Горбачев сам принес ему ядерный чемоданчик. От этой «чести» Михаил Сергеевич наотрез отказался.
Журналисты тогдашнего кремлевского пула, надеясь присутствовать на церемонии передачи важного символа власти, увидели лишь людей в штатском, быстрым шагом прошедших в кабинет Горбачева. Среди них был министр обороны СССР маршал Евгений Шапошников. Процедура передачи чемоданчика уложилась в считаные минуты и обошлась без лишних свидетелей. Никаких торжественных проводов президента СССР в Кремле не проводилось. По словам очевидцев, выйдя от Горбачева, Шапошников выглядел смущенным. Не он один. В этот и в последующие дни никто из президентов суверенных государств — бывших республик СССР не приехал к Горбачеву в Москву попрощаться. Никто ему даже не позвонил.
Золотое перо
Борис Ельцин в книге «Записки президента» излагает свою версию выдворения Горбачева из Кремля так: «За неделю до переезда Горбачев и его аппарат были предупреждены нами. Срок вполне достаточный, чтобы собрать бумажки… Ни «выкидывать» Горбачева с его командой (с ее остатками, вернее) из Кремля, ни позволять ему собираться лишний месяц я не хотел. Долгие проводы — лишние слезы. Дело-то житейское».
Если учесть, что первоначально Ельцин обещал Горбачеву, что тот может спокойно покинуть Кремль до 10 января, странно, что Борису Николаевичу очень не понравились «поднятые прессой слухи о том, что мы буквально выкидывали вещи бывшего генсека из Кремля». Не выкидывали. Это верно, но и на цивилизованную передачу дел «выселение» президента Союза было не похоже.
27 декабря Горбачев планировал провести в своем кабинете последнее интервью, о чем прекрасно знал Ельцин. По свидетельству Андрея Грачева, ранним утром группа в составе Бориса Ельцина, Ивана Силаева, Геннадия Бурбулиса и Руслана Хасбулатова появилась на пороге приемной Горбачева, с двери которой уже успели свинтить табличку «Президент СССР». Ельцин потребовал от секретаря Горбачева открыть ящики стола хозяина кабинета. Они оказались пусты. Поинтересовался, где чернильный мраморный прибор, может быть, «заподозрив, что Горбачев забрал казенное имущество домой»? Попытки секретаря убедить Ельцина, что прибора на столе никогда не было, так как Михаил Сергеевич пользовался набором разноцветных ручек или фломастеров, его не впечатлили. В своих воспоминаниях он прозрачно намекнул на то, что «выезжающие» могли вынести «державные золотые перья из чернильниц-непроливашек».
Ближайший соратник Горбачева и бывший член Политбюро Вадим Медведев вспоминает эти события так: «26 декабря нашел Горбачева во взвинченном состоянии… Через охрану ему было дано понять, что Ельцин собирается уже на следующее утро занять этот кабинет вопреки ясной договоренности о том, что до конца недели будет продолжаться работа президента СССР. Ранним утром в аппарат Горбачева сообщили, что Ельцин в 8.30 начнет свою работу в этом кабинете». Как теперь известно, «работал» Ельцин с коллегами в кабинете не более 15 минут. Горбачев был в очередной раз унижен. Хотя по большому счету винить во всем случившемся мог только себя. Просто уходить вовремя — это великое искусство, которое дано далеко не каждому…