11-13 июня Минск посетили с рабочим визитом два представителя Европейской службы внешних действий. Каковы наблюдаемые отличия этого визита от февральского визита другого чиновника ЕСВД Гуннара Виганда? Изменилась ли за это время мотивация белорусской стороны в отношениях с ЕС?
С одной стороны, сравнивать по горячим следам итоги этих двух посещений Беларуси представителями европейского внешнеполитического ведомства весьма сложно. Прежде всего, в силу отсутствия сведений о содержании встреч, проведенных ими с белорусскими чиновниками. Ведь даже по прошествии четырех месяцев информации, о чем конкретно шла речь во время первого визита, так и не поступило.
Более того, очевидно, что в сложившейся ситуации даже вроде бы достигнутые договоренности далеко не всегда выполняются. Напомним, что Виганд сообщил о грядущем освобождении какого-то количества политзаключенных, однако в то время этого так и не произошло. Андрей Санников и Дмитрий Бондаренко вышли на свободу много позже, причем лишь после введения Евросоюзом дополнительных ограничений и острого дипломатического конфликта.
С другой стороны, подобная «стабильность» положения дел в белорусско-европейских отношениях вкупе с новостями, не имеющими непосредственного касательства к данному контакту, позволяют с известной долей уверенности обозначить хотя бы тематику состоявшихся переговоров.
Так, можно не сомневаться, что одним из основных вопросов, поставленных гостями, по-прежнему была ситуация с узниками совести. На сей раз, правда, ни о каких возможных сдвигах не говорилось. Наверняка и каких-либо обещаний сейчас дано не было, поскольку уровень представительства сторон был заметно более низким.
Не вызывает сомнений также, что обсуждать только права человека белорусские официальные лица не согласились бы никоим образом. Так что можно предположить, что разговор большей частью шел о перспективах предложенного ЕС диалога по модернизации. Причем, скорее всего, в самом общем плане, так как и официальный Минск, судя по всему, пока не определился в своей позиции по данному проекту, и у самой объединенной Европы, похоже, еще не до конца сформировались мнение, каким он должен быть.
Таким образом, принципиальных различий между двумя визитами не наблюдается. Если же иметь в виду более частные аспекты, то, пожалуй, сравнение окажется не в пользу последнего.
В общем-то, здесь нет ничего удивительного. Скорее, наоборот, довольно неожиданным показалось участие заместителя министра иностранных дел Елены Купчиной в неформальной встрече «Восточного партнерства», прошедшей 5 июня в Кишиневе.
В-первых, в последнее время складывалось устойчивое впечатление, что эта программа уже не вызывает у белорусских властей ни малейшего интереса, ибо не обещает быстрых дивидендов, зато требует от них чрезвычайно существенных, по их понятиям, уступок.
Но, самое главное, в условиях продолжения предоставления Россией огромных преференций, что недавно в очередной раз было продемонстрировано Владимиром Путиным, в возобновлении сближения, казалось, просто нет нужды. И то обстоятельство, что, несмотря на сей «апофеоз неслыханной щедрости», белорусское руководство все же сохраняет контакты с Европой, позволяет заподозрить наличие на восточном направлении каких-то подводных камней.
В подтверждение можно привести последнее интервью российского посла Александра Сурикова, в котором он снова призвал срочно подумать о введении единой валюты, припугнув вероятностью нового кризиса, а также пригрозил потерей российского рынка в случае, если в нашей стране не начнется «большая» приватизация.
Тем не менее, считать приведенные выше факты общения Минска с Брюсселем свидетельством некоей позитивной тенденции явно преждевременно.