Когда речь заходит о нашей политической ситуации, мне представляется одинокий холм среди бескрайних просторов.
Его вершину плотно облепляет небольшая, но сплоченная кучка людей, сытая и ухоженная, с замечательным цветом лица. Это власть.
У подножия копошится другая кучка — оппозиция. Она, наоборот, вся такая воздушная, прозрачная, разноцветная, как стайка тропических бабочек, и все время норовит залезть на холм.
Третья кучка — граждане, которым пофигу. Они одинакового серо-зеленого цвета и занимают пространство вокруг холма. С виду — вылитое болото. Тишь, гладь. Изредка приоткроется сонный глаз: «А? Что? Куда?»
Вся политическая ситуация в стране протекает внизу холма. Властная кучка там решает задачу — спихнуть оппозиционную стайку обратно в болото, из которого она зачем-то вылезла.
Для этого используются разные способы. Власть лягает оппозицию ногами, разъясняет, подкупает, проклинает, пугает. Но стайка все равно клубится. Не отстает.
«Не раскачивайте нашу лодку!» — строго предупреждает власть.
У нее там, на холме, есть лодка. Она в моем представлении похожа на яхту Абрамовича — восемь палуб, радары, пушки, огневые гнезда, торпеды, потайные каюты и боевые пловцы.
«У нас стабильность», — убеждает власть и показывает на болото. В болоте действительно стабильность. «А вы говорите, плохо живут! Вот ты, Аркаша, скажи, ты плохо живешь?»
Аркаша вообще-то живет на холме. Он живет хорошо. Но оппозиция его не слышит. Она вообще никого не слышит. Она кружится и жужжит, жужжит, жужжит: верните народу выборы, уйдите, отдайте, это наш холм…
Все от безделья, понятное дело. Власть голову сломала, придумывая, чем ее занять. Вот вам общественные советы, вот вам общественные палаты, вот общественное телевидение. Ну что еще? Опять не нравится? Идите тогда в бадминтон играть, что ли. Дима, покажи им. Они, наверно, не знают про бадминтон.
Наблюдать за пиханиями власти и оппозиции лучше всего из болота. Безопасно. Если немножко вылезти, можно получить по башке.
Но оппозиция не боится получить по башке. Вернее, боится, но как-то не до конца. Не настолько силен ее страх, чтоб сидеть в болоте и не жужжать. Поэтому она жужжит и клубится, и зарится на холм. Хотя ей его все равно не взять. Слишком она для этого разноцветная.
Она не может выстроиться боевым порядком, выдвинуть лидера, сбить платформу для наступления. У нее нет политической силы. Она — стайка, толпа. А власть — система. Толпа не может представить альтернативу системе. Поэтому они еще попихаются — оппозиция и власть.
Возможно, из оппозиции со временем выделится одна более-менее одноцветная стайка, и она сумеет набрать нужную силу и все-таки занять холм. Но я, честно сказать, в это не верю. По-моему, все пихания приведут лишь к тому, что одинокий холм вместе с прекрасной лодкой однажды попросту рухнет в болото. И тогда, всколыхнувшись, оно разольется, перекосится и разделится на множество новых природных образований.
Сначала они будут немножко пузыриться. Потом успокоятся. И вот тут при ближайшем рассмотрении выяснится, что все эти новые природные образования уже населены, да. Вятичами, кривичами, радимичами, древлянами, полянами, половцами и печенегами.
Поэтому всем, кто нынче дремлет в болоте, надо сейчас ненадолго проснуться и сделать выбор. Решить, кем он будет — печенегом или вятичем, и быстро пойти туда записаться. Прямо сейчас, заранее, чтоб не остаться потом без гражданства.
Я, наверно, запишусь в половцы. Мне нравится это название.
А, может, в кривичи двину. Кривичи тоже красиво звучит.