В Концепции миграционной политики провозглашен курс на привлечение интеллектуальных ресурсов
Аккурат накануне дня работника миграционной службы президентом страны была, наконец, утверждена многолетне выстраданная Концепция миграционной политики в России. Сей фундаментальный документ готовился, страшно сказать, с 2005 года, но первая пятилетка работы над ним ударной отнюдь не была — тезисы мотались по экспертным кругам, еле-еле вымучивалась более-менее внятная структура. Отсутствие ясных идей по тому, как нам обустроить миграционную политику, сказывалось соответствующе и на вдохновении — обычное дело. Но в последние пару лет работа над документом пошла куда более резво, к ней подключилась экспертная группа по обновлению пресловутой «Стратегии-2020». Вдохновение к авторам прибыло, мысли потекли яснее. Стали ли они от этого более светлыми — вопрос, понятно, дискуссионный.
К излету президентства Медведева работа над документом практически была завершена, и вновь избравшемуся президенту Путину осталось лишь его утвердить, что он успешно и сделал. Современникам вряд ли, а вот потомкам будет суждено оценить всю его прелесть или глупость. Из дней же сегодняшних изложенные в Концепции тезисы выглядят где-то банально, где-то утопично, где-то просто странно, но главное — пока не вполне ясно, что вообще с данным многобуквенным фолиантом делать. Именно поэтому в самой Федеральной миграционной службе обещают до 1 июля представить пред государевы очи целый «План реализации Концепции». Неблагодарно как-то заранее язвить на предмет, не станет ли это очередным примером «множения сущностей» — а ну как миграционные чиновники действительно предложат нечто действительно дельное. Дождемся, конечно, но сомнения смутные терзают — ничто с ними не поделаешь.
Сама Концепция при первом же беглом ознакомлении с ней позволяет себя охарактеризовать как определенно вторичную к той же самой «Стратегии-2020». Фактически перед нами пересказ уже известных разработок экспертных групп, которые над ней работали. Это вовсе не минус — так, особенность, которая себя еще, очевидно, проявит. Из особо примечательного отметим, что государство, согласно Концепции, в сфере организации миграционных процессов должно быть ориентировано на привлечение не физической, но интеллектуальной силы из-за рубежа. И это уже серьезная заявка. Ведь пока еще не снята с повестки обратная проблема — утечки наших, отечественных мозгов за рубеж. Сделает ли указанная Концепция этот процесс обратимым — вопрос сильно дискуссионный. И что-то подсказывает, что одними документами с предписаниями его не решить. Хотя «работать над этим», конечно же, можно до бесконечности, особенно когда работа хорошо финансируется.
Тема организации возвращения отечественных мозгов в Россию (то есть из уютной штаб-квартиры мирового IT-гиганта в лабораторию НИИ) сопряжена в Концепции с темой возвращения соотечественников как таковой. В документе среди излагаемых целей прямо прописана и такая: стабилизация и увеличение численности постоянного населения России. Жаль не уточняются нюансы — население-то оно неоднородное, включающее в себя и приехавших на ПМЖ мигрантов. Но так хочется верить, что это сказано как раз о том самом — о намерении властей наконец-то заняться комплексной подготовкой нужных актов и действующих (подчеркнем) программ по миграции соотечественников. Это весьма пришлось бы по вкусу и тем из них, кто волею судеб оказались «иностранцами», живя в Прибалтике, но в положении иностранцев, оставшихся там и по сей день. Ну, быть может, теперь хоть под сурдинку организации «притечки мозгов» этот вопрос решится. Ради такого и в чудо можно поверить.
В беседе с обозревателем KM.RU директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ ВШЭ, доктор экономических наук Сергей Смирнов оценил перспективы «интеллектуальной миграции» в России:
— Сейчас я оцениваю эту перспективу как достаточно кислую. Да, безусловно, есть возможности для привлечения интеллектуальной миграции на инновационные производства, но что это у нас станет неким лейтмотивом трудовой миграции, я бы не стал прогнозировать ни на краткосрочную, ни на среднесрочную перспективу. Только что был обнародован очередной международный рейтинг России по условию ведения бизнеса, в котором мы заняли где-то 120-е место среди 180 стран. И понятно, что не только по позициям свободы бизнеса у России достаточно низкий рейтинг, он касается и других сфер.
Все это вкупе, конечно, не означает, что высокоинтеллектуальная миграция в Россию невозможна в принципе, но, скорее, можно будет и далее говорить о единичных ее случаях. О ней можно говорить, когда, скажем, налаживается некое новое производство в регионах и приезжают высококвалифицированные специалисты, которые консультируют, помогают само производство запустить, когда в наши университеты приезжают профессора из зарубежных вузов читать студентам лекции. В конце концов, есть же и представительства зарубежных компаний, где также работают иностранцы.
Все это было, есть и будет, но тут можно говорить разве что о каких-то единичных случаях, которые есть в любой стране, у нас это не масштабное явление и в перспективе таковым не станет. Основной контингент мигрантов в России и далее будет именно трудовым. При этом неверным было бы говорить, что вся трудовая миграция является неквалифицированной. Есть области, где от работников требуется достаточная квалификация — строительство, энергетика и т. п. Но дворники или сотрудники клининговых компаний — это все же, согласитесь, не та интеллектуальная сила, о которой мы говорим. Пусть это добросовестные работники, но вклад в интеллектуальную сокровищницу Россию они вряд ли в массе своей когда-нибудь внесут.
Но и Россия для гастарбайтеров тоже вовсе не обязательно всегда привлекательна. Я участвовал в одной из телепрограмм, и там был прямой телемост с Казахстаном, кажется, и тамошние товарищи говорили: «А зачем нам Россия? Мы лучше сразу в Америку поедем, во Францию, где более благоприятные условия для развития бизнеса, для применения наших интеллектуальных способностей». Конечно, мировой экономический кризис заметно подкорректировал оценки стабильности в этих странах, но тем не менее они до сих пор остаются для мигрантов более экономически привлекательными, чем Россия.
Сама задача делать упор на привлечение именно интеллектуальной миграции ставится в России не в первый раз. И не сказать бы, что она не решается, но решается не масштабно, на уровне частностей, как в приведенных мной примерах. К тому же надо учитывать и естественные ограничивающие факторы интеллектуальной миграции. Она представлена достаточно тонким слоем интеллигенции и объективно ей не тягаться с миграцией трудовой.
Все же России желательно решать нехватку трудовых ресурсов преимущественно своими силами. Благо сейчас наблюдается положительная тенденция по рождаемости, и я думаю, что лет через двадцать мы вполне сможем потеснить трудовую миграцию на нашем рынке. Все же преобладание носителей национальной культуры это благо. Я вовсе не националист, но такой фактор, как принадлежность культуре страны, также не нужно сбрасывать со счетов, он важен, безусловно.
Квоты нужны, но насчет их величины я бы не рискнул сейчас рассуждать, потому что, на мой взгляд, мы сегодня вообще далеко не всегда владеем должной статистикой по мигрантам. С квотами очень важно не переборщить, ведь мигранты создают, прежде всего, конкуренцию на рынке. Если мы говорим не об интеллектуальной, квалифицированной миграции с Запада, а о низкоквалифицированных приезжих из ближнего зарубежья, стран СНГ, то не секрет, что они подчас готовы трудиться на более выгодных для работодателя условиях — за меньшие деньги. Там, где «местный» потребует себе оплату, условно говоря, 25 тысяч рублей в месяц, мигрант согласится и на 10-15 тысяч.