Сюрприз, на который многие надеялись и в который столь же многие не верили, не состоялся. Владимир Путин не стал отклонять новый закон об ужесточении ответственности за различные нарушения в ходе митингов. Несмотря на предварявшие решение президента витиеватые речи его пресс-секретаря, Путин скандальную инициативу одобрил. Причем, все произошло по схеме, предсказанной неделей раньше: 9 июня документ был подписан, 10-го опубликован и вступил в силу.
Но вот применять жесткое законодательство на «Марше миллионов-2», который все-таки состоялся 12 июня в санкционированном виде, власти не стали. А против оппозиционных лидеров все же были предприняты превентивные меры формального характера – обыски и вызовы к следователям в рамках расследования уголовного дела о беспорядках 6 мая на Болотной площади. Внимания Следственного комитета удостоились Алексей Навальный, Сергей Удальцов, Илья Яшин, Ксения Собчак, Борис Немцов и еще несколько фигур.
Впрочем, нет никакого сомнения в том, что ужесточение законодательства и процессуальные действия – это звенья одной цепи. А также яркая демонстрация того, что тактика диалога с несистемной оппозицией, которую использовал Дмитрий Медведев, теперь применяться не будет. Владимир Путин явно не видит среди уличных оппозиционеров фигур, достойных того, чтобы с ними вели переговоры.
Однако же надо было что-то делать с «распустившимися» в последнее время гражданами. Ответ на этот риторический вопрос теперь выглядит окончательно сформулированным: активным гражданам – высокие штрафы за буквально не туда ступившую ногу, лидерам протеста – появляющиеся в нужный момент вызовы в Следственный комитет. Пока в качестве свидетелей, но в России, как известно, процессуальный статус человека меняется буквально в одночасье.
В дело пошли также обыски – с демонстрацией их результатов в виде того или иного «грязного белья». Типа полутора миллионов евро, разложенных по конвертам, которые якобы были найдены на квартире Ксении Собчак.
При этом, как ни странно, ни новый жесткий антимитинговый закон, ни официальные средства для запугивания чересчур активных граждан протестной активности 12 июня в общем и целом не изменили. С одной стороны, они ее не уменьшили – несмотря на комментарии отдельных представителей столичной полиции, что вот, мол, граждане все-таки задумались. Но, с другой стороны, и не подстегнули. Кардинального увеличения численности второго «Марша миллионов» так и не произошло. И даже в той традиционной войне цифр, которую ведут власть и оппозиция, никакой новой рекордной величины озвучено не было. Напомним, что полиция уведомила общество о 15-18 тысячах протестовавших, что формально не позволяет штрафовать организаторов за превышение численности, которую они по обыкновению подвели к 50-70 тысячам. Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, напомним, заявил о 100 тысячах. Средства массовой информации, как более благосклонные к митингу, так и подчеркнуто нейтральные, отмечают, что акция была организована таким образом, что точного количества ее участников определить было невозможно.
Кстати, бестолковая организация «Марша миллионов» стала результатом тактического противостояния его заявителей и уполномоченных на согласование органов власти, закончившегося в ничью. Конечно, слишком затянувшиеся переговоры, в которых оппозиционеры оказались на грани допустимого компромисса, подорвали организационную фазу марша. Напомним, что сначала его устроители жестко настаивали на шествии по центральным улицам и митингу на одной из центральных же площадей Москвы. Мэрия же пыталась задвинуть протест на какую-нибудь периферийную площадку. Стороны шли навстречу друг другу мелкими шажками и в итоге маршрут шествия и место для митинга были согласованы в самый последний момент. Понятно, что от этого и возникли те огрехи, которые многие наблюдатели подмечали утром 12 июня. Но зато, когда колонны все-таки собрались и пошли, стало ясно, что власть допустила тактическую ошибку. Ведь на узких бульварах более или менее стройные шеренги оппозиции выглядели по-настоящему внушительно. Казалось, что название мероприятия – «Марш миллионов» – вот-вот будет подтверждено на практике.
Как известно, акция закончилась без каких-либо эксцессов. Даже попытки националистов выбить себе более достойное место на ней, которые многими были сочтены провокацией, не привели к задержаниям и использованию автозаков. Возможно, полиции просто не хотелось пачкать свою парадную форму. Однако, скорее всего, власть решила дать протестующим возможность выпустить пар. И, похоже, это ей действительно удалось. На митинге прозвучали уже ставшие привычными речи. Снова освобождение политзаключенных, к которым теперь приписаны и задержанные по делу о беспорядках 6 мая. Снова честные выборы Госдумы и президента. Причем, последние по новым правилам – на срок в четыре года и не более двух раз. Говорили о необходимости допуска оппозиции к телеэфиру, о том, что власть пугает, а ей ответят ростом мирных протестов и так далее.
Новое прозвучало разве что в речи Немцова, который, с одной стороны, фактически признал обреченность на исчезновение чисто политического протеста, а с другой – выразил надежду на то, что он оживет, когда объединится с социально-экономическим. Обострения последнего многие эксперты, как известно, ждут уже осенью – после летнего увеличения тарифов, налогов и цен, а также вступления в силу закона, позволяющего делать платными множество услуг в сфере здравоохранения, образования и культуры.
Впрочем, под громкие речи и дожди 12 июня было сделано по крайней мере одно полезное дело. Среди вышедших на улицу граждан удалось распространить тысячи анкет о проведении в Москве городского референдума. Напомним, что его инициатором выступила партия «Справедливая Россия». В ходе референдума москвичам планируется задать вопрос о досрочных перевыборах Мосгордумы.