Со второй попытки лидера местных социалистов Альгирдаса Палецкиса все-таки засудили.
Литва со второй попытки все-таки засудила лидера местных социалистов Альгирдаса Палецкиса за «отрицания преступления СССР против Литвы и ее жителей». 12 июня суд второй инстанции нашел-таки состав преступления в том, что Палецкис, выступая в 2010 году по местному радио, поставил под сомнение официальную версию событий января 1991 года, в соответствии с которой в результате тогдашнего «штурма» вильнюсского телецентра спецназом КГБ погибли его 13 «мирных защитников». За «отрицание преступления СССР» суд наложил сейчас на Палецкиса штраф в размере 10,4 тыс. литов (около €3 тыс.), хотя представитель прокуратуры требовал ограничения свободы на один год с отсрочкой на два года.
Собственно, нынешняя Литва и не могла допустить вынесения Альгирдасу (внуку первого председателя президиума Верховного совета Литовской ССР Юстаса Палецкиса) оправдательного приговора, что неожиданно для литовских властей сделал 12 января нынешнего года суд первой инстанции. Ибо на официальной версии событий января 1991 года основана сама идентичность нынешнего литовского режима. Не будь тогда «штурма», приведшего к гибели «мирных защитников» «независимой Литвы» — нет и оправдания одностороннего, юридически явно некорректного выхода Литвы из состава Советского Союза. Не окажись тогда СССР «виноватым» — и нет у современной Литвы оснований числить себя «жертвой советской оккупации», требовать от России как правопреемнице СССР покаяния и выплаты многомиллиардной (в долларовом выражении) компенсации. Так что Палецкиса надо было осудить, несмотря ни на что. Ведь оправдательный приговор в отношении него ставил бы под сомнение легитимность самой «независимой Литвы». По крайней мере, литовским властям пришлось бы согласиться с тем, что в событиях января 1991 года очень много, по крайней мере, неясного.
Напомним, что в январе 1991 года в Литве начались бурные акции протеста, после чего туда были переброшены бойцы спецподразделений частей ВДВ. В ночь на 13 января в Вильнюсе возле телецентра погибли 14 человек (один из них – советский десантник), свыше 600 были ранены.
И вот в 2010 году в ходе полемики в эфире одной литовской радиостанции Палецкис заявил, что 13 января 1991 года никакого «расстрела мирных жителей советскими солдатами» не было, а, «как сейчас выясняется, свои стреляли в своих». Палецкис, кстати, хотел далее указать источники своих утверждений, но сделать ему это уже не позволили. «Я сказал: «Подождите, дайте закончить», хотел сказать об источниках, на которые опирался, но не получил возможности продолжить. Это были несколько интервью А.Буткявичюса, книга Альгирдаса Плукиса, рассказы Витаутаса Петкявичюса в книге, показания Юозаса Куолялиса, что стрельба велась сверху. Я не утверждал категорически, я сказал: «И, как сейчас выясняется, свои стреляли в своих», но дальше меня перебили, и стали говорить другие», – рассказывал потом Палецкис.
Но тщетно. Даже Аудрис Антонайтис, радиоведущий той передачи, возмутился: «Подобного можно ожидать, если кто-нибудь закричит «Хайль Гитлер!», например. Все-таки для Литвы это – очень болезненная тема. И все расследования не подтверждают то, что говорил г-н Палецкис».
А Палецкис ничего и не утверждал: он всего лишь сказал, что неплохо бы и разобраться – хотя бы по прошествии 20 лет – в этом деле, в котором до сих пор очень много нестыковок. Главная же из них заключается в том, что 13 литовцев, «защищавших» вильнюсский телецентр от советского спецназа, были убиты выстрелами сверху. А ведь советский спецназ «штурмовал» телецентр снизу, с земли. Кто же в этом случае застрелил «мирных защитников свободной Литвы»? На месте «преступления» советского спецназа, говорят, нашли даже гильзы от патронов к винтовке Мосина – той, которой вооружалась армия еще царской России. Разве это – оружие советских спецслужб?
Суд второй инстанции, вынесший сейчас Палецкису обвинительный приговор, сослался в своих «обоснованиях» и на то, что источники, на которые он хотел (но ему не дали) сослаться – явно «сомнительные». Выходит, официально принятая в Литве версия событий января991 года – единственно верная и непререкаемая. А свидетельства всяких там очевидцев, обративших внимание на явные нестыковки в этой официальной версии, — «сомнительные». Ну что же – еще раз повторим, что объективного приговора в отношении Палецкиса от нынешнего истэблишмента Литвы ожидать не приходится. В трактовке литовской элиты январь 1991-го может быть лишь «литовским холокостом» — и ни чем иным. И потому литовская Фемида объявляет «сомнительными» любые другие, противоречащие официальной версии, свидетельства.
Между тем среди лиц, представивших, по сути, альтернативную версию событий января 1991 года, есть и свидетельство бывшего министра обороны Литвы Аудрюса Буткявичуса, в то время ближайшего соратника небезызвестного Витаутаса Ландсбергиса. Уж к кому-кому, а ко второму на тот момент человеку в литовской иерархии нынешние власти страны могли бы и прислушаться.
Вот что рассказал Буткявичус в апреле 2000 года в откровенном интервью литовскому русскоязычному изданию «Обзор»:
– Жертвы январских событий Вы планировали?
– Да.
– Т. е. Вы сознательно шли на эти жертвы?
– Да.
– И Вы не чувствовали угрызений совести за то, что Вы людей, в общем-то, подставили?
– Чувствовал. Но и мои родители тоже там были. Я не имел никакой личной гарантии. Вот это – единственное мое оправдание. Там стояли мои папа и мама. Я не охранял себя даже бронежилетом. Я не имел какой-то личной охраны. Я просто играл, ясно сознавая, что произойдет. Но я хочу сказать: по сравнению с тем, что происходило в других местах Союза, это были очень маленькие жертвы. Я не могу оправдать себя перед родными погибших, но перед историей – да. Я могу сказать другое: эти жертвы нанесли такой сильный удар по двум главным столпам советской власти – по армии и КГБ; произошла их компрометация. Я прямо скажу: да, я планировал это. Я работал долгое время с Институтом Эйнштейна, с профессором Джином Шарпом, который занимался, что называется, гражданской обороной, или психологической войной. Да, и я планировал, как поставить советскую армию в очень неудобную психологическую позицию, чтобы любой офицер стал стыдиться того, что он там находится. Это была психологическая война. В этом конфликте мы не могли выиграть, употребляя силу, это было ясно. И я старался перетянуть конфликт на другую фазу – на фазу психологической стычки. Я выиграл. Я могу сказать «я», потому что планы ненасильственной обороны были разработаны задолго до январских событий. И это лежало на мне как на человеке, со студенческих лет занимавшемся психологией, в т. ч. и психологической войной как дисциплиной.
– Вы не обижайтесь, но Вы стали своеобразным психологическим провокатором. Вы просто спровоцировали…
– А как же! Да, я намеренно шел на ТО, думая, какие действия будут. Зная, как будет выглядеть игра с ИХ стороны. Знаете, наверное, такой старый анекдот про военных: вскрывают череп военному и смотрят, что между ушей мозгов нет, есть только красная нить. Никто не знает, для чего эта нить. «Давай перережем». И уши отвалились. Оказывается, нить была для поддержки ушей… Там есть только одна нить. ОНИ работают очень прямо. В Советском Союзе в военной среде не было разработано психологических операций: все действовали по одной, очень примитивной схеме. И я это понимал. Вот и все.
– И Вы этим успешно воспользовались…
– Да. Я знал, что они делают, знал, какая у них игра. Были мои разговоры тогда с Моисеевым, маршалом Советского Союза. Я знал, что выход Литвы из состава Союза – в их планах. Для меня не было какого-то недопонимания, что тут происходит. ОНИ играли очень ясно (я имею в виду группировку вокруг Ельцина), шло все это брожение, и просто я знал, что нельзя допустить, чтобы нас раздавили. Так и шла игра… Вы все это напишите. Мне надоело политиканство, я хочу очень прямо сказать, что было сделано. Я не хочу что-то скрывать».
Литовские же власти как раз и хотят скрыть любое свидетельство, хоть в какой-то мере ставящее под сомнение официальную версию событий января 1991 года. Поэтому-то они и засудили Палецкиса – хоть это и далось им лишь со второй попытки, т.к. все дело против него было шито слишком уж белыми нитками.
Альгирдас Пелецкис тем временем собирается обжаловать приговор в третьей судебной инстанции – Верховном суде Литвы. Нынешний вердикт к тому же не закрыл ему дорогу на предстоящие парламентские выборы, так что лидер литовских социалистов планирует баллотироваться в парламент.