Спросите на улице любого россиянина, почему Израиль не выдает Невзлина, и вы получите два варианта ответов: потому, что евреи своих не выдают, или потому, что это политический процесс.
Я уже объяснял, что Израиль, в отличие от России, как раз выдает своих граждан, и что израильская прокуратура и суд не дошли до вопроса о том, является ли преследование Невзлина политическим, поскольку российская прокуратура безграмотно представила доказательственную базу.
И вот Генпрокуратура России снова вспомнила о Невзлине.
Адвокатские прогнозы — дело неблагодарное, юриспруденция наука слишком неточная. Но иногда от прогнозов воздержаться не удается. Так, семь лет назад я сказал к интервью РИА Новости, что дело об отмывании капитала в банке «Апоалим», которое израильская полиция поспешила назвать аферой века, закончится пшиком. В начале года прогноз полностью подтвердился.
И не отреагировать на интервью начальника Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры РФ Саака Карапетяна Интерфаксу, которое было растиражировано многими уважаемыми изданиями, тоже оказалось выше моих сил.
В этом пространном интервью важная часть посвящена визиту г-на Карапетяна в Израиль во главе делегации Генпрокуратуры России. Конечно, помимо общих вопросов нельзя было не вспомнить и о деле Невзлина. Надо сказать, что г-н Карапетян нигде не говорит открытым текстом, что договоренность об экстрадиции Невзлина достигнута. Но такой вывод из его интервью делают весьма уважаемые издания Kommersant и Newsru. Текст интервью выделен курсивом. Итак, комментарии и прогноз.
У нас состоялся очень хороший диалог с руководителями прокуратуры, Минюста и полиции Государства Израиль. Дело в том, что в этой стране осели более 50 наших соотечественников, выдачи которых добивается российская прокуратура. С Израилем также, как и США, у нас отсутствует договор о выдаче — израильская сторона ссылается на то, что конституция России запрещает выдачу своих граждан, и соответственно надо искать другие пути.
Между Израилем и Россией существует соглашение об экстрадиции. Это не билатеральное соглашение, а многостороннее — Европейская Конвенция об экстрадиции 1957 — к которому Израиль присоединился в 1967-ом году, а Россия в 2000-ом. Причем некоторые сотрудники прокуратуры об этом знают, как и о том, что Израиль, не входящий в Европу, эту конвенцию также ратифицировал .
Более того, Израиль замечательно экстрадирует преступников в Россию — причем не только «туристов», но и израильских граждан. Например, дело Александра Левина и дело Шумшума Шубаева.
Между нами достигнута принципиальная договоренность о том, что Израиль будет готов выдать в одностороннем порядке для уголовного преследования своих граждан под гарантии Генеральной прокуратуры России, но с последующей их передачей в Израиль для отбывания наказания в виде лишения свободы, назначенного российским судом. Эти гарантии по законодательству Израиля являются обязательным условием для положительного рассмотрения запросов Генпрокуратуры РФ о выдаче.
По израильским законам передача в Израиль для отбывания наказания в виде лишения свободы является обязательной только в том случае, если инкриминируемое преступление было совершено ПОСЛЕ получения израильского гражданства. И только если фигурант дела проживал в Израиле на момент совершения преступления — то есть касательно «беглых соотечественников» это требование не вытекает из израильского Закона об экстрадиции, даже если они давно получили израильское гражданство и остались жить в России, а тем более если они получили гражданство Израиля после совершения инкриминируемых преступлений.
Однако понятно, «откуда звон». Процесс экстрадиции является многоступенчатым. На первом этапе надо убедить юридического советника правительства, что предъявленных улик достаточно для выдвижения обвинительного заключения. Затем юридический советник правительства должен убедить в этом окружной суд. А после этого ордер на экстрадицию должен завизировать министр юстиции. А однажды министр юстиции Ципи Ливни отказалась подписывать окончательный ордер на экстрадицию в Россию Владимира Файнберга — который как раз получил израильское гражданство после совершения инкриминируемых ему деяний — обуславливая визирование ордера получением обязательства России вернуть его для отбывания наказания в Израиль. Россия такого обязательства решила не давать, министр юстиции ордер не подписала, и Файнберг не был экстрадирован. Но это было решение министра юстиции по конкретному делу, а не императив закона.
И еще. В ходе переговоров достигнута договоренность о создании совместной рабочей группы по рассмотрению проблемных вопросов по выдаче. В целом на встрече с генпрокурором М.Ладором израильская сторона проявила неподдельный интерес к нашим инициативам, и думаю, к концу года будет подписано межведомственное соглашение о сотрудничестве двух прокуратур.
— Кстати, об осевших. Входят ли в эту группу россияне, уехавшие в Израиль и проходящие по делу ЮКОСа?
— Да, в их числе один из бывших руководителей нефтяной компании Леонид Невзлин и ряд других фигурантов этого дела.
Ага, израильская прокуратура проявила «неподдельный интерес» к экстрадиции Невзлина. Или имеется в виду, что Невзлин входит в «совместную рабочую группу по рассмотрению проблемных вопросов по выдаче»?
А если серьезно, то, наверно, россиянину такой подход кажется понятным и даже единственно возможным: встретились серьезные дяди, встретились лично, поскольку темы разговора совершенно не телефонные, перетерли между собой ВСЕ вопросы. И теперь «Невзлина и ряд других фигурантов» под белые ручки передадут России. А генеральный прокурор Израиля Моше Ладор начнет испытывать горечьтм на вилле в Дубае.
Не хочу никого расстраивать, но в Израиле все эти слова в связное предложение не складываются. У нас есть соглашение об экстрадиции с Россией, и положительный опыт его реализации. Израиль, в отличие от России, экстрадирует своих граждан. Израиль далеко не всегда требует их возвращения для отбывания наказания. В Израиле есть реальное разделение полномочий — между прокуратурой, судом и политиками. Если судье позвонят из канцелярии главы правительства или из прокуратуры, и намекнут, какое решение нужно принять, он решит, что это дурацкий розыгрыш. Для инициирования процесса экстрадиции просто нужны доказательства, приемлемые с точки зрения израильского уголовного права.
Так что договариваться с израильской прокуратурой об экстрадиции Невзлина могут только те, кто так и не понял, что аксиомы израильской юридической системы несколько отличаются от российских.