В Ростове-на-Дону на Театральной площади стоит рефрижератор. Я об этом узнал от своего хорошего знакомого — главного ростовского борца за честные выборы Алексея Синельникова. Звонит возбуждённый. «Народная инициатива, — говорит. — Для Крымска собираем! Мясные консервы можно принести. Предметы личной гигиены».
В 2010-м также собирали — для погорельцев соседней Воронежской области (в Ростовской — ничего не горело). Но уже сейчас заметна разница. Неравнодушные граждане, окрыленные волонтёрскими перспективами, пока ее не замечают. И не факт, что заметят… В 2010 году, когда обреченные новым Лесным кодексом леса предсказуемо запылали, было много неожиданностей. Впервые на Путина кричали простые люди (нижегородские погорельцы). И он убегал от них, обескураженный. Обнаружилось, что тушить пожары никто не собирается, а помощь пострадавших — дело рук самих пострадавших. Этот секрет Полишенеля сработал, как ящик Пандоры.
«Десятки тысяч людей садились в свои машины, скооперировавшись через интернет и купив по дороге огнетушители, и тушили! Или вещи собирали. Это абсолютно новое качество общественного сознания. Это все признаки того, что в стране что-то щелкнуло, изменилось! — вспоминал полтора года спустя Анатолий Чубайс. — Этот процесс посильнее, чем выбор между президентом Медведевым и президентом Путиным. Это гораздо мощней. Это такая толща, и такая в ней титаническая мощь, что с ней придется считаться любому президенту! Я не говорю, что через неделю произойдет октябрьское восстание. Я говорю об историческом процессе другого масштаба».
«Пожарная лихорадка» аукнулась на парламентских выборах-2011. Выяснилось, что горизонтальные связи -страшная сила. Люди, научившиеся сами себя спасать, сумели и проголосовать как надо, и Чурова за руку поймать, и выйти на улицу «в назначенный час».Сегодня — два года спустя — вроде бы все так же. «Белоленточные смутьяны» кинулись фрахтовать рефрижераторы и закупать мясные консервы. Автомобилисты-волонтёры уже формируют колонны. Сеть накалилась, как мартеновская печь. Чем это чревато? Только одним:
Вот представьте, приезжает волонтёрская автоколонна на место. Выходит вчерашний «оппозиционер» ноги размять, а там уже Путин. По колено в воде. Приветливый, как Якобина фон Мюнхгаюзен. «Присоединяйтесь, барон! Присоединяйтесь!» А почему, собственно, не присоединиться, если сам Удальцов бороздит просторы Селигера, а сам Навальный бок о бок с Чемезовым тянет руку в совдире «Аэрофлота».
Что будет потом? Маленькие, но ответственные поручения филантропического свойства. Зря, что ли площадку расчищали: НКО в агенты всех иностранных разведок записывали, Евгения Ройзмана от дела всей его жизниотлучали. Новый путинский мир, возникающий на наших глазах, не терпит самодеятельности. Даже если речь идёт о безупречно отлаженном механизме, дающем конкретный результат много лет подряд.
У Жванецкого есть миниатюра о пешеходе, который услышал за спиной приказ: «Продолжайте движение!» «Продолжаю», — растерянно промямлил пешеход, и продолжил. В случае с Ройзманом «продолжать движение» велено в «центре для наркозависимых» в городе Карпинске. В ближайшее время в Свердловской области планируется открыть целую сеть таких учреждений. «Никакой реабилитационный центр в Карпинске не открылся! До него еще как до Китая! — кипятится «списанный на берег матрос» Ройзман. — Его пытались сдать неготовым — не пролезло. СЭС не пропустила. К слову сказать, там даже воды нет! Туда не могут набрать персонал». Нечего, поднимут зарплату и наберут.
Подобные благотворительные, правозащитные и прочие богоугодные заведения скоро заработают как насосы, исправно осушая «протестное Болото».
Летом 2010-го Кремль был растерян. Люди своей самодеятельностью крошили власть, как отсыревший кирпич, и уносили в ладонях крошки. После «белоленточного фиаско» растеряны уже они, а Кремль — наоборот, полон решимость взять реванш. И можно не сомневаться в том, что он его возьмёт.
Путин в очередной раз сыграет роль спасителя. Только на этот раз не абы как, а на совесть. У него, как у оленя в брачный период, отпадут рога. И хвост — как у ящерицы. Малевать из него черта станет некомильфо. И всё устаканится.
…В общем, я не поехал на Театральную. Жаба задушила. Я же знаю реальную цену этой тушенки. Для меня это слишком дорого.