В нищете трудно сохранить достоинство. Особенно когда стоишь в очереди за благотворительным супом. Еще нет двенадцати, но рядом с площадью Омония в бесплатной столовой афинской мэрии уже собрались голодные горожане. Люди стараются не встречаться взглядами, но исподтишка рассматривают друг друга: кто ты, товарищ по несчастью, как ты оказался на дне? Ровно в полдень открывается окошко кухни, и у голодных начинают блестеть глаза. Что сегодня на обед? Курица и рисовая похлебка. Совсем неплохо. Я смотрю на них и вспоминаю высокомерные слова главы МВФ Кристин Лагард, которая заявила, что «ей жалко детей из африканского Нигера, а вот греков не жалко», потому что «греки не платят налоги».
– Каждый день к нам приходят до 1800 человек, – говорит сотрудница центра «Содействие» Ксанси Ятагана. – Людей кормят мэрия и церковь. Иногда армия завозит то, что остается после солдат. Вот сегодня военные привезли спагетти. Народ прибывает с каждым днем. Ума не приложу, что мы дальше будем делать, ведь кризис только начинается. Сначала приходили бомжи и люди, просто выпавшие из общества. А теперь приходят приличные граждане, безработный средний класс, обнищавшие пенсионеры, молодежь, которой не на что надеяться.
Люди садятся на траву и молча набрасываются на обед в пластиковых коробочках. Бывший булочник Георгиос приходит на бесплатную кухню дважды в день. Когда-то у него была пекарня. Но кризис и кредиты разорили его вчистую. Жена ушла. Дом забрали за невыплаченную ипотеку.
– Я сейчас ночую в церковном приюте, – говорит он с равнодушием отчаяния. – Но приют из-за кризиса через неделю закрывается. У церкви с деньгами тоже туго. Придется спать на траве в парке. Слава богу, что сейчас лето. Не замерзну.
Пятидесятилетняя Антигона (фантастическое имя из греческой трагедии!) – седые волосы растрепаны, губы скорбно поджаты – сидит на скамейке, уставясь в пустоту. Когда-то она работала на маленькой фабрике, которую закрыли из-за кризиса.
– Когда меня уволили, я не только оказалась без денег, но и с долгами по медицинской страховке, – рассказывает Антигона. – Фабрика не могла выплачивать мою страховку, долг рос, а пособие по безработице можно получать только 9 месяцев. В моем возрасте трудно найти работу, и я нанялась сиделкой к паре больных пенсионеров. Очень хорошие были люди. Но вскоре их сын и дочь были уволены с государственной работы. И пенсионеры теперь кормят на свою скромную пенсию безработных детей. А значит, не могут оплачивать мои услуги.
Не слушайте сказки про ленивых греков. Я работаю всю жизнь без отдыха. Немцы твердят, что дают нам деньги. Ни один евро не дошел до греков! Наши продажные политики даже не читали соглашения, которые они подписывали с ЕС. Вся эта «помощь» идет через Грецию напрямую в немецкие и французские банки. Мы давно превратились в их рабов.
– Почему греков демонизируют? Почему нас унижают уже пять лет и обвиняют во всех смертных грехах? Как они демонизировали сербов во времена Милошевича, – говорит лидер Патриотического фронта Греции Ставрос Виталис. – Они называют нас свиньями – PIGS (Португалия, Италия, Греция и Испания). Они посадили нас на долговую иглу. Но что такое деньги? Бумага! ЕС заставил греческое правительство согласиться на масштабную, не имеющую аналогов в истории приватизацию всех государственных активов общим объемом 50 млрд. евро. Их цель – колонизация нашей национальной территории за долги.
– Они хотят сделать с Грецией то, что пытались сделать с растерянной Россией во времена Ельцина, – говорит журналист Петрос Папаконстантиноу. – Они хотят задешево скупить наше национальное богатство.
НОВЫЕ ФЕОДАЛЫ
– С Европой происходит то, что Сорос назвал смертельной спиралью, – говорит журналист Димитрис Константакопулос. – Во время кризиса евробюрократы решили, что банки слишком велики, чтобы рухнуть. И тогда они приравняли все частные долги банков к государственным. Они решили, что предпочтительнее, если государства рухнут под давлением долгов, чем банки. Корни кризиса кроются в сверхлиберализации экономики последних сорока лет.
Вся промышленность ушла из Европы и Америки в Китай и страны третьего мира. 90 процентов доходов банков сейчас не от вложений в производство, а от спекуляций. Прежде независимое государство обладало двумя важнейшими функциями – военно-полицейской и денежной. Теперь банки забрали у государства одну из этих функций – эмиссию денег.
(Эмиссия – выпуск в обращение новых денег, увеличение денежной массы. – Д. А.) Теперь европейские государства не могут сами печатать свои деньги, добровольно отдавшись на милость Брюсселю.
Финансовый капитал превратился в невидимую силу, которая надвигается на нас и оказывается более могущественной, чем государство. Мы можем себе представить, кто они: все те же династии Ротшильдов и Рокфеллеров. Они прячутся, не афишируют своего присутствия. Но они тут. В XXI веке десять крупнейших мировых банков оказались сильнее, чем все государства вместе взятые. Им недостает двух вещей: политической легитимности (за них не голосуют на выборах) и армии. Но они это уладят, как уладили дело с политической элитой ЕС, подмяв ее под себя.
– Но финансовый капитал всегда контролировал государство, – замечаю я.
– Э, ты не путай нынешний беспредел со старым добрым временем. Деньги всегда имели влияние на власть, но никогда не были В ЦЕНТРЕ власти. Мы пришли к удивительным вещам: частные финансовые агентства, повышающие или понижающие рейтинг государств, стали более могущественными, чем сами государства. Эти мальчики – ленинисты рынка. Они ради «свободного рынка» готовы разрушить все. Этакие гуру неолиберализма. Новые феодалы денег. Сталин и Гитлер – наивные дети по сравнению с теми, кто пришел им на смену строить глобальное государство. И эти ребята думают, что нас слишком много развелось на этой планете.
ЛИЦОМ К РОССИИ?
– Я уже приготовил оружие. – Бизнесмен Афанасиос серьезен и сосредоточен. – Как и многие мои друзья.
В прохладном кафе, где туристы упоенно едят ложечками жирный греческий йогурт, слова об оружии неуместны, как коктейль Молотова на пляже.
– Но против кого?
– Не против кого-то, а за себя, за свою семью. Когда все рухнет, когда вся страна пойдет в тартарары, полтора миллиона безработных голодных людей выйдут на улицы. Прибавь к ним миллион озлобленных затравленных иммигрантов. Воцарится хаос, будет кровь и будут погромы. Пока здесь тихо. Но это затишье перед бурей. В стране ровным счетом ничего не производится. Предприятия закрылись.
Сельское хозяйство по требованию Евросоюза уничтожено. Продукты есть только в Центральной Греции. Когда там к местным фермерам явились подонки из ЕС и предложили за деньги вырубить оливковые деревья и виноградники, им крестьяне ответили: «А если голод будет, мы будем кушать эти ваши банкноты? Да подотритесь вы своими деньгами. Олива нас тысячу лет кормила и еще столько же прокормит». Но разумных людей было немного. Остальные купились на приманку.
– За счет чего же вы живете?
– За счет пенсионеров. Только они еще получают сильно урезанные, но все-таки живые пенсии. Сейчас старики кормят молодежь, которой в буквальном смысле некуда пойти работать. Но если перестанут выплачивать и пенсии, тогда нас ждет социальный взрыв. Перед лицом революции нам остается надеяться только на Россию.
– Вы всерьез думаете, что русские озаботятся судьбой греков? – изумленно спрашиваю я.
– Конечно. Русская церковь уже собирает деньги для голодающих греков. Сейчас, когда к власти пришел Путин, с Россией можно говорить. И у нас есть что предложить.
– Каждый студент института международных отношений знает, как страна должна искать союзников, – говорит Ставрос Виталис. – Вы можете найти временного союзника, но отношения с ним будут подвержены сиюминутной выгоде. Научно доказано, что сильные отношения можно построить только на естественной исторической базе. Мы должны вернуться к нашим православным братьям – Сербии и России. Я страшно рад, что мистер Путин духовно близок к святой Афонской горе. Но мы не сентиментальны, мы прагматичны. Что мы должны делать? Мы должны печатать собственные деньги и вернуться к драхме. Вопрос, что делать с драхмой в стране, в которой полностью разрушена экономика.
О чем мы просим Россию? Гарантировать драхму. То есть не давать нам деньги напрямую, но выступить гарантом. Кроме того, при условии входа Греции в Таможенный и Евразийский союз мы можем перейти на взаиморасчеты между нашими странами в рублях и драхмах. Это то, что Россия планирует сейчас сделать с Китаем. У русских есть энергоресурсы, у греков – остатки сельского хозяйства и туризм. Если мы приходим к взаиморасчетам, русские смогут задешево, обменивая рубли на драхмы, отдыхать в прекрасной Греции. И без виз. Мы откроем двери русскому капиталу и русскому туризму. Ваши люди хотят приехать сюда поклониться святым местам, но не могут этого сделать из-за Шенгена.
– Но этого мало, – возражаю я. – Туристы могут поехать отдыхать куда угодно.
– Главное, что у нас есть, – уникальное стратегическое положение в Средиземноморье. Российский флот выгоняют из Сирии. А Греция может предложить России военный остров-порт, а также реконструкцию и ремонт российских судов. Взамен мы хотели бы получить российскую военную защиту. Мы окружены врагами. Турция, как волк, ждет, когда Греция ослабнет.
– Но Греция является членом НАТО! Кто же ее может тронуть?
– Дорогая моя, НАТО предало Кипр. И оно сдаст нас Турции не глядя, когда решит, что Турция в глобальной игре важнее, чем Греция.
– Но вам придется выбирать между Европой и Россией!
– Зачем? Мистер Путин просто мечтает об объединенной, по-настоящему независимой Европе! От Лиссабона до Владивостока.
– Безусловно, возврат к драхме станет сигналом к оживлению экономической ситуации в Греции, – говорит русский экономист, живущий в Греции, Василий Колташов. – Потому что Греция с этого момента свалится на уровень Египта и Турции. Появится возможность лучше конкурировать на туристическом рынке. А если Греция закроется от Европы таможенными барьерами и начнет наконец защищать своего производителя, которого она прежде топила и в угоду ЕС убивала целые отрасли, и если эти восстановленные отрасли начнут работать на российский рынок, в свою очередь подпитывая его закупкой российских товаров, тогда надежда есть. Тогда это, безусловно, проект развития.
Но он предполагает наличие единого рынка, а значит, вступление Греции в Евразийский союз. Единственный минус этого проекта – у него нет реального заказчика ни в Греции, ни в России. Да, появились люди в Греции, которые кричат: «Равнение на Газпром!» Что надо поворачиваться к Востоку, занимать деньги у России и Китая. Они очарованы Путиным. Они говорят: вот придут русские, и мы заживем. Но они пока не у власти.
«ПОЗОР ЕВРОПЫ», ИЛИ ВОЗМОЖНА ЛИ ЛЮБОВЬ МЕЖДУ ГРЕКАМИ И РУССКИМИ?
Пару недель назад замечательный немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс опубликовал стихотворение «Позор Европы», вызвавшее ярость евробюрократов. Стих этот плачет о «благословенной островами стране», которую «осудили на бедность» и выставили у позорного столба. Еврокомиссары требуют от Греции, чтобы она выпила чашу с ядом. «Пей наконец, пей!» – кричат они. (Ассоциация с Сократом, приговоренным к смертной казни от яда цикуты.) Но подлость Европы будет наказана. «В маразме ты сморщишься без страны, дух которой тебя, Европа, создал».
Европейское предательство для самих греков все горше и очевиднее. В отчаянии они пытаются найти новых друзей или хотя бы сочувствующих.
– Что бы греки себе ни придумывали, Греция – это Балканы и часть византийской православной цивилизации, – говорит писатель Георгиос Карабелиас. – Когда мы обязались быть частью европейской западной цивилизации, мы превратились в никому не нужный аппендикс. Нам придется вспомнить о своих византийских корнях, о далекой, но духовно близкой России. А сама Европа еще не понимает, что она не может быть самостоятельной и независимой без России.
– Но Европа вовсе не хочет быть независимой! У нее уже есть патрон в виде США!
– Но этот патрон будет слабеть. Объединенной Европе понадобятся новые центры притяжения. Индустриальная Германия, безусловно, доминирует, но никогда не сможет духовно объединить Европу. Кто может стать новым центром европейской конструкции? Только Россия! Димитрис Константакопулос настроен скептически и одновременно сентиментально.