Западные страны уговаривают Россию принять у себя сирийского президента Башара Асада и предоставить ему политическое убежище. Москва в свою очередь заявляет, что делать этого не собирается, однако не отрицает того, что подобного рода просьбы имели место на недавней международной конференции в Швейцарии. Политические обозреватели в свою очередь досадуют на «упрямство» российского руководства и не понимают для чего оно «вцепилось» в «гибнущий и скомпрометировавший» себя сирийский режим.
Касаясь первого пункта отметим, что обсуждение судьбы Башара Асада и выбор места его возможной эмиграции (Россия или Белоруссия) проходит горячо и оживленно. При этом забыли спросить мнение самого сирийского президента, его окружения и его семьи, а также заодно и всей алавитской общины. Последнюю между тем «эвакуировать» вслед за сирийским президентом затруднительно и размещаться на российских равнинах или в полесских болотах она категорически не желает. Участники всего этого процесса на Западе вновь наступают на «старые грабли» и наивно верят уверениям сирийской оппозиции в отношении того, что «все дело исключительно в Асаде и его семье. Если его не будет, все сразу же договорятся и в Сирии установится мир». Здесь существует два момента: политическая и страноведческая наивность и глупость одной части западной политической элиты, или сознательное и циничное игнорирование того факта, что дело по большому счету не в личности Башара Асада, со стороны другой. Вообще практика сведения личных счетов с теми арабскими диктаторами, которые в разное время тем или иным способом «насолили» западному миру, уже сыграла с США и Европой «злую шутку» в Ираке и Ливии. Но урок не пошел впрок.
Тем не менее, и Ирак, и Ливия показывают нам со всей очевидностью, чего стоит ожидать в Сирии в случае реализации сценария вынужденной эмиграции нынешней алавитской верхушки. Уже сейчас очевидно, что сирийская оппозиция с трудом скреплена в настоящее время только одним моментом – отстранением от власти персонально семьи нынешнего президента. С уходом Асада ни о каком единстве общества и страны речь идти не может. Все немедленно «разбредутся» по собственным, как им кажется, «единственно верным идеологическим квартирам». Безусловно, практически сразу же начнется передел собственности, то есть вытеснение алавитской общины (и не только ее, но и армянской, и черкесской) с господствующих позиций в экономике. С учетом того, что гражданская война уже привела к массовым жертвам с обеих сторон, и соответственно в обществе сильны чувства отмщения, а само сирийское население уже поголовно все вооружено в той или иной степени, то неизбежны вспышки вооруженного противостояния. Примерно это сейчас происходит в Ливии, где племенные группы создали свои территориальные анклавы, которые не подчиняются центральным властям. Если кто-то в виде аргумента скажет, что в Ливии не было сильной армии, которая могла бы сыграть роль стабилизирующей силы, а в Сирии таковая имеется, то это будет лукавством.
Армия в Сирии (и последние случаи массового дезертирства тому лишнее подтверждение) уже давно расколота по конфессиональному признаку, и суннитские армейские части в лучшем случае держат в этом противостоянии нейтралитет. Предположение, что чисто суннитские части смогут обеспечить стабильность, является крайним заблуждением. Особенно с учетом того, что боевики, которые формально входят в Сирийскую свободную армию (ССА), естественно захотят оказаться во главе новой сирийской армии. При этом необходимо отдавать себе отчет, что попытка навести порядок в стране, которая наводнена оружием, всегда означает вооруженные столкновения, особенно когда набирают силу радикальные исламисты. Отдельная тема – это сирийские курды, которые сейчас фактически уже создали свой собственный анклав наподобие иракского. И расставаться с этим «завоеванием» по доброй воле они не будут ни при каких обстоятельствах. Помимо этого остаются собственно алавитские части и «шабиха», которые просто так сдаваться не собираются.
Но даже если эти трудности удасться нивелировать, то передел собственности и неизбежное политическое ущемление алавитской общины безусловно стимулирует новое вооруженное противостояние, или, как минимум, оживление террористической активности. Это нам сейчас прекрасно демонстрирует Ирак.
Всем обозревателям эти моменты необходимо уяснить для того, чтобы понять, почему Москва «уцепилась» за режим Башара Асада. Три или четыре постоянно действующих очага напряженности на Арабском Востоке (Сирия, Египет, Ирак) – это критическая масса, которая в состоянии «накрыть» весь регион. Уход Асада еще больше дисбалансирует равновесие сил по оси шииты-сунниты, и совершенно не факт, что алавитская Сирия хуже суннитской Саудовской Аравии. И именно соблюдение такого равновесия как залог относительной стабильности и нарушение монополии Запада на принятие ключевых геополитических решений и является основным мотивом России в ее нынешней политике на сирийском направлении.