Адвокаты прокомментировали «МК» использование вскрытой переписки как повода для расследования.
После того как почта и «Твиттер» Алексея Навального были взломаны неизвестными (в этих действиях признался хакер под псевдонимом Хелл, а сам Навальный уверен, что в этом замешан Следственный комитет), в Интернете «всплыли» отрывки переписки блогера и кировского губернатора Никиты Белых, которые стали предметом негодования «единороссов». «Волны» от этого события становятся все выше.
В переписке обсуждались финансовые отношения губернатора и его экс-помощника, а в одном из писем речь заходит о спиртзаводе, который, выражаясь цензурным языком, по словам Навального, украл в свое время Белых. Авторы переписки ее содержание комментировать отказываются, а любители покопаться в чужой почте строят сложные гипотезы о том, кто у кого что украл и кому должен. Несчастный спиртзаводик стал одной из самых популярных тем для обсуждения не то что в Сети — в Госдуме и Совете Федерации. Но однозначно можно сказать лишь то, что только из обрывков эмоциональной переписки, в которой отсутствует какая-либо конкретная информация, делать выводы нереально. Никита Белых, однако, заявил, что готов ответить на все вопросы, если их зададут люди, наделенные соответствующими полномочиями.
Но умозаключения единороссов на этот счет оказались совсем иными. Госдума приняла в среду протокольное поручение депутата от «Единой России» Михаила Маркелова, в котором он предложил Комитету по конституционному законодательству проработать возможность отстранения кировского губернатора Никиты Белых от должности именно на основании данных из добытой хакером переписки. А вице-спикер Госдумы Сергей Железняк предложил Белых снять с себя полномочия на время расследования, отметив, что этот совет носит «личный характер». Первым же проверить содержание личной переписки Белых и Навального предложил член Совета Федерации Руслан Гаттаров, который направил запрос об этом в Генпрокуратуру. Кроме того, с намерением обратиться в прокуратуру выступили члены движения «Наши» и «единоросс» Владимир Бурматов. Видимо, устав от такого масштабного «троллинга», Белых решил взять дело в свои руки и попросил сенатора от правительства региона Светлану Журову продублировать от своего имени запрос Гаттарова, как он отметил в своем блоге, «чтобы самому быть в курсе событий».
Между тем Следственный комитет не выпускает из-под пристального внимания фигуру Алексея Навального. В четверг глава СК Александр Бастрыкин заявил, что дело против Навального в Кировской области было прекращено «втихаря». Дело было возбуждено в 2011 году за «причинение имущественного ущерба» предприятию «Кировлес», но состава преступления следователи не заметили. Вспомнить об этом деле Бастрыкина, как оказалось, заставила пресловутая добыча хакера.
«Вся страна об этом говорит! Переговоры опубликованы, и ничего, кроме мычания, мы не слышим», — возмутился Бастрыкин бездействием своих подчиненных.
«МК» узнал мнение известных адвокатов о законности действий представителей власти, обрушившихся на Навального.
— Сам факт вскрытия электронной почты является уголовным преступлением, — отмечает адвокат Николай Полозов. — Как можно говорить, что сведения, добытые незаконным путем, допустимо класть в основу разбирательства! Нужно, чтобы наши правоохранительные органы занялись расследованием незаконного появления частной переписки в открытом доступе.
Совершенно солидарен с Полозовым и адвокат Юрий Шмидт, который, в отличие от высказавшегося коллеги, не занимается регулярной защитой оппозиционеров в суде.
— Это абсолютно незаконно и является уголовным преступлением, — заявляет Шмидт. — В жизни могут возникать различные коллизии. Например, в результате незаконного обыска был найден труп со следами насильственной смерти — разумеется, это дело будут расследовано, поскольку невозможно поступить иначе. Но то, что делают депутаты, — беззаконие, хоть и оформленное нормативно. Это позор и для тех, кто под видом «частного хакера» совершил взлом (над этим, возможно, трудился целый отдел), и для тех, кто теперь на основании такой информации пытается выстроить обвинение. Такая ситуация недопустима для демократической страны, которой мы хотим казаться. Ни один европейский судебный орган не стал бы рассматривать подобное заявление.