https://www.funkybird.ru/policymaker

«Сербии лучше быть русской провинцией, чем членом ЕС»

Сербия и Монтенегро (так всё чаще называют свою страну жители Черногории) – традиционные союзниками России на Балканах. К тому же, каждое лето Черногория становится излюбленным местом отдыха русских, и адриатическое побережье оглашается русской речью. Каждый второй евро, зарабатываемый здесь на туризме – из России. А если прибавить значительные инвестиции в недвижимость, сделанные русскими, может возникнуть идиллическая картина славянского братства. И это будет не верно.

Балканы не зря называли пороховой бочкой Европы: «линии» и «разломы», которые пролегли здесь сегодня, не менее опасны, чем раньше, хотя разглядеть их за цветущими розами и ухоженными пальмами довольно трудно.

Но вот в Сербии главой государства впервые за последние десять лет избран не проамериканский политик, а «националист» (по определению западных СМИ) Томислав Николич. В его предвыборной риторике было два основных момента: «Косово есть Сербия» и «Сербии лучше быть русской провинцией, чем членом ЕС».

После выборов Николич поехал в Москву, где сказал, что «Сербия никогда не будет в НАТО», а Косово не отдаст даже ценой прекращения интеграции в ЕС. А в интервью «Эху Москвы» он пообещал, что парламент Сербии может в скором будущем рассмотреть вопрос о признании независимости Абхазии и Южной Осетии…

Однако первый официальный визит Николич нанёс всё же в Брюссель, и там ещё раз подтвердил курс Сербии на евроинтеграцию. А вот дальше начались более интересные взаимодвижения. Незадолго до этой поездки советник президента Сербии Марко Джурич отметил, что Николич едет в Брюссель с чувством оптимизма. Он уверен, что Сербии при уважении её интересов удастся достичь заветной цели – полноправного членства в ЕС. Под «уважением интересов», понятное дело, подразумевается «косовский вопрос».

Но оптимизм оказался преждевременным. Европейский комиссар по вопросам расширения ЕС Штефан Фюле после встречи с Николичем ещё раз подтвердил, что «для Сербии на пути в ЕС основным приоритетом является достижение видимого и устойчивого улучшения отношений с Косово» . То есть, сказал о Косово как о субъекте международного права, а не как о сербской территории.

Впрочем, в дальнейшем стороны избегали жёсткой риторики, и больше того – после встречи с президентом Европейской комиссии Жозе Мануэлом Баррозу президент Николич сказал: «Я слышал ясно, что ЕС никогда не будет просить Сербию признать независимость Косово, и я верю им…»

Но едва ли позволительно забывать новому главе Сербии о тех «заверениях», которые западные партнёры давали предыдущим лидерам сербов – Караджичу и Милошевичу. И где теперь они?

Тем временем, под шумок «заверений» суверенизация Косово идёт полным ходом. Опекающая край группа международного управления Косово приняла решение завершить режим «контролируемой независимости» Косово.

Полицейская миссия Евросоюза Eulex с 1 июля начинает свертывать свою деятельность. А Хашим Тачи в опровержение утверждений Белграда о «несостоявшемся государстве» и криминальной «черной дыре», объявляет о чрезвычайных успехах в экономическом развитии «независимого» Косово, обеспечивающим пятипроцентный прирост ВВП.

Процесс отделения Косова продолжится, и вряд ли жёсткая риторика Николича что-нибудь изменит. Тем более что у Белграда появилась новая «головная боль»: сербский край Воеводина также в последнее время заметно дрейфует в сторону независимости, получая от центра всё больше суверенных прав.

Но согласятся ли сербы на государство, величиной с Белградскую область, как это бывало уже во времена турецкого владычества? И здесь показателен пример Черногории.

В 2006 году в результате референдума Черногория отделилась от Сербии. Противники отделения его результатов не признали. Зато сразу и радостно результаты референдума признали в США и ЕС. В благодарность за это руководство Черногории признало независимость Косово, и уже 16 декабря 2008 года Черногория подала заявку о вступлении в Евросоюз и взяла курс на сближение с НАТО.

А ведь Черногория – самое независимое из балканских государств, её земли до конца не контролировали ни турки при Османской империи, ни французы при Наполеоне, ни немцы при Гитлере. В последней войне черногорские лётчики сражались вместе с сербами в небе над Белградом; ещё не забылись развалины школы в Подгорице с обгорелыми детскими телами – результат бомбардировок НАТО.

Но «курортное» сознание уже делает своё дело. В стенах подземного аэродрома, уничтоженного натовскими бомбами, теперь подвалы крупнейшего винодельческого завода «Плантаж». На выходе в Адриатику в районе Дженовичей ржавеет старый пограничный катер. А в черногорском порту Бар о былой независимости напоминают стоящие на приколе два ракетных катера и противолодочный корабль советского образца. Флага над ними пока нет – видимо, ждут, когда смогут поднять «евроатлантический».

Да и свою страну черногорцы всё чаще называют Монтенегро. Только вот почему-то не хочется, чтобы эти люди через пару поколений окончательно превратились в обслугу для туристов и стали в самом деле не черногорцами, а монтенеграми.