В конце 90-х я был послан на интервью в канцелярию бывшего премьер-министра Израиля Ицхака Шамира. Вместе со мной пришли фотохудожник Борис Криштул и молодой журналист Владимир Бейдер, новый репатриант из одной из славянских советских республик, одаренный и сообразительный, спортивного вида семит, с шелковым платком на шее.
Канцелярия находилась в огромном административном здании в центре города, на одном из высших этажей. Сидела секретарша, смуглолицый шофер. Впустили меня почти сразу.
Шамир оказался невысоким, крепким, поджарым немолодым человеком. Ему было далеко за 80. Он был добродушен, внимателен, сразу понял, что к чему и кто к кому. На некоторые вопросы Шамир отвечал легко и просто, на другие, подбирал слова и выглядел жестко и бескомпромиссно.
«Мой лучший друг был Бегин, — сказал тогда Шамир, — я очень многому от него научился. Замечательный был человек. Не всегда мы соглашались, но всегда понимали друг друга».
Это было большое интервью и Шамир говорил обо всем. Был один вопрос, на который он категорически отказался отвечать. На вопрос о Эхуде Бараке, который получил назначение на пост Начальника Генштаба при нем, и уже прославился к тому времени своими политическими взглядами весьма далекими от понятия Эрец-Исраэль, Шамир сказал:
«Барак был назначен на свой пост благодаря профессиональным данным, он, конечно, хороший командарм. Если у него будут рамки в действиях, то он вполне достойный военачальник, просто не надо путать понятия».
Это был собранный человек, который не делал лишних движений, наблюдал за жизнью доброжелательно и очень внимательно. «Надо сохранять статус-кво, не бояться хранить достигнутое», так он говорил. Мой хороший знакомый, историк Израиля Владимир Ф. сказал мне, что «Шамир – это человек который знает, что и как делать при любых обстоятельствах. Его невозможно было застать врасплох и удивить. Он для Эрец-Исраэль и для осуществления своих идей мог совершить любой поступок, любое нарушение закона».
Володя Ф., конечно, погорячился. Шамир был человеком способным на поступок и совершал такие поступки, но «любые нарушения закона ради Эрец-Исраэль?». После второй встречи с Ицхаком Шамиром я понял, что конечно да, конечно, он мог сделать все что угодно для обожаемой Страны-Израиля.
Шамир был лишен всяческого самолюбования, которое, так или иначе, присутствует в любом политике. Он не задумывался, как звучат его слова, был лишен самовосхваления, популистских фраз и прочих раздражающих качеств, он был рациональный невысокий очень сильный во всех смыслах человек. Ничего ему было не надо, только одно – Страна Израиля. Что говорить, когда квартиру свою, первую и последнюю, в центре Тель-Авива, он купил уже в возрасте 80 лет. Я спрашивал у ребят при входе в парадную Шамира, знают ли они, кого охраняют. Они смущались, эти славные молодые люди, говорили «знаем, знаем, гордимся им».
Не поверите, но я часто ходил к нему в канцелярию, выслушать мнение о том, о сем, получить политическую оценку ситуации. Иногда я заставал у него коридоре средних лет политиков, которые приходили к Шамиру за советом и за раскладом. Некоторые из этих людей до сих пор в эшелонах власти, будем надеяться на то, что уроки их учителя, к которому они относились почти с обожанием, не прошли даром и что они все помнят.
У него была очень крепкая кисть. Владимир Ф. утверждал, что этот человек уверенно и свободно обращался с оружием, при необходимости, пуская его в ход. 10 лет Шамир проработал в Моссаде на ответственных должностях. Остается вопрос, как Бен-Гурион допустил человека из ЛЕХИ (правая подпольная организация в подмандатной Эрец-Исраэль) в Моссад? В 50-е годы. Невероятно. Думаю, что Бен-Гурион не жалел об этом назначении никогда.
Помню, как будучи спикером Кнессета, Шамир воздержался от голосования за мир с Египтом. Все-таки он пошел против своего друга Бегина, против правого лагеря, который дал добро на этот мир. Он был бледен и решителен, это голосование далось Шамиру нелегко.
У него было огромное личное обаяние, хотелось, чтобы этот человек был возле тебя и давал советы, направлял и учил. Шамир явно реализовывал своей жизнью комплекс наставника, который живет в каждом. Ведь обязательно нужно чтобы кто-то тебе подсказывал путь, ведь так?
Бейдер тогда влюбился в этого человека. «Какой старик, а!» сказал он восхищенно, выходя. За этот возглас я ему многое прощаю, хотя и прощать то, конечно, нечего. Фотохудожник Криштул сказал, что фотографии вышли замечательные. «Человек замечательный и фотографии замечательные», — несправедливо сказал я фотохудожнику, который очень старался всегда и прекрасно фотографировал с двух рук.
Йоси Ахимеир, близкий к Шамиру человек, написал, что благодарен судьбе за подарок, сделанный ему – 8 лет работы с Ицхаком Шамиром, человеком из местечка Ружаны, что где-то там в Восточной Европе.
Последние годы Шамир очень болел, не общался с окружающим миром. В прошлом году умерла его обожаемая жена, которая работала с ним в подполье связной. Ему рассказали о смерти Шуламит. Он не реагировал на слова. Потом один из людей, который ухаживал за ним, сказал, что Шамир сидел в своей комнате, по лицу его текли слезы. Он старался закрыть лицо руками, слезы все равно текли.