Когда в конце декабря российская авианосная группа взяла курс на Восточное Средиземноморье, намереваясь зайти в сирийский порт Тартус, аналитики по инерции искали в этой операции глубокий смысл и тонкий расчет. На самом деле, уже в ходе декабрьских послевыборных волнений в России стало ясно, что власти РФ часто действуют импульсивно и неадекватно. Об этом свидетельствует, например, реакция на массовые демонстрации протеста, которая сыграла на руку оппозиции.
Вероятно, в отношении событий в Сирии, у Москвы тоже нет четкого понимания, как и четко поставленных задач.
Официально флотилия принимает участие в совместных российско-греческих маневрах. В нее входят корабли трех флотов – Северного, Балтийского и Черноморского, среди них тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов», большой противолодочный корабль «Адмирал Чабаненко», сторожевой корабль «Ярослав Мудрый» и суда обеспечения. Официальные российские источники заявляют, что заход российских кораблей в порт Тартус вызван необходимостью пополнить запасы. Однако сирийские власти увидели в нем демонстрацию готовности Москвы поддержать режим Асада против западной интервенции. Международные эксперты также расценивают этот поход как пример «дипломатии канонерок» или, выражаясь более современным языком, «дипломатии авианосцев». К тому же в начале декабря стало известно, что Россия поставила Сирии комплексы «Бастион» с крылатыми ракетами «Яхонт».
Между тем, по другую сторону Суэцкого канала, в Персидском заливе и Аравийском море, концентрируются западные военно-морские силы. Эскалация военной напряженности в регионе проистекает не только из стремительного продвижения Ирана в производстве ядерного оружия и его угроз закрыть Ормузский пролив, но из опасений Запада и Израиля, что Тегеран и Дамаск решат совместно осуществлять свои военные планы. Присутствие российских кораблей у берегов Сирии делает ситуацию еще более взрывоопасной.
Возможно ли в регионе вооруженное столкновение иностранных флотов? Теоретически – да. Оно не противоречит ни стремлениям США и РФ утвердить свое военное превосходство, ни бытующей в обеих державах концепции войны на чужой территории. Но на практике этот конфликт именно сейчас меньше всего нужен и Америке, и России. Оба государства находятся на пороге президентских выборов. И если Бараку Обаме новая ближневосточная кампания еще может принести дивиденды и привлечь на его сторону голоса американских «ястребов» (как, впрочем, и оттолкнуть пацифистов), то для Владимира Путина она станет политическим приговором. Российские избиратели не простят ему еще одной бойни ради сомнительного союзнического долга, во имя «триумфа военной мощи российского флота». Даже если эта война произойдет после избрания Путина на пост президента (до выборов осталось менее двух месяцев), она способна стать катализатором новой волны протеста, которая грозит и вовсе смести существующую власть.
Есть еще один момент, на котором российская сторона старается не акцентировать внимания. По оценкам экспертов, флот РФ ни по техническому оснащению, ни по численности боевых единиц не может противостоять флоту НАТО. Поскольку речь идет о наполовину засекреченной информации, то пока об этом рассуждают лишь журналисты и военные обозреватели. Но если «заговорят пушки», слабость российского оружия станет очевидна для всего мира. На это Кремль пойти не может.
Главной причиной поддержки Дамаска Москвой называют экономический интерес. Российские инвестиции в сирийскую экономику и инфраструктуру составляют около 20 миллиардов долларов в год. Россия боится потерять эти деньги при крушении режима Асада. Кроме того, для российской армии важен сам порт Тартус – военно-морская база РФ, которую можно использоваться как противовес американскому морскому господству в Средиземном море. Обсуждались даже планы перебазирования в Тартус Черноморского флота из Севастополя.
Многие аналитики считают, что демарши Москвы вызваны внезапно проснувшимся страхом перед заразительным примером «демократической весны». Однако с точки зрения внешнеполитических интересов Россия действует себе во вред. Поскольку, по мнению большинства политологов, дни Асада сочтены, приход в Тартус российского флота только осложняет будущие отношения Кремля с новой властью в Дамаске.
Может ли быть, что российские корабли действительно зашли для дозаправки, а совпадение с событиями в Сирии чисто случайно?
Скорее всего, истина где-то посередине. Рутинные маневры и необходимость пополнить запасы Москва использовала, чтобы показать свою заинтересованность в ближневосточных событиях. Не исключено, что приоритет принятия решений принадлежал даже не политическому руководству, а военному командованию, причем не самым дальновидным его представителям, которые сочли, что «припугнуть» Запад никогда не помешает. Об этом свидетельствует и громкое заявление доселе никому не известного «полковника Владимира Якушина» о солидарности Москвы с Дамаском.
Надо заметить, что расчет оказался верен. Запад и Израиль всерьез рассматривают возможность России использовать свои корабли для защиты Асада и его режима. Президент Обама все же стремится сохранить имидж миротворца – не зря ему присудили Нобелевскую премию мира. Поэтому Белый дом и силы НАТО, вероятнее всего, воздержатся от прямого противостояния, а также от военной операции в Сирии, которое может это противостояние спровоцировать. И тогда можно будет констатировать, что российская «дипломатия авианосцев» принесла свои плоды, хотя и была грубым, плохо подготовленным блефом.
О том, что США уже смягчают свои позиции по Сирии, говорит, например, возвращение в Дамаск американского посла. Между тем, как предупреждают эксперты, пассивность Запада в отношении Асада очень опасна – она ведет к дальнейшему усилению роли Ирана в регионе.