https://www.funkybird.ru/policymaker

Американский беспилотник: потенциальный подарок Ирана РФ

Иран утверждает, что сбил американский беспилотник 4 декабря. Девять дней спустя президент Обама официально попросил его вернуть. Это было встречено весьма неоднозначно в Тегеране. Главы иранских военных дали понять, что «военный трофей обратно не отправят».

Судьба дрона RQ-170 с тех пор стал прочно запуталась в американо-иранской пропаганде, но это также привело к подлинной дискуссии о целесообразности использования сложной технологии дронов в Иране и России.

Русские, очевидно, хотели бы получить в свои руки один из самых сложных инструментов правительства США пор сбору разведданных. У оборонной промышленности России были большие трудности в разработке и производстве беспилотных летательных аппаратов, а также других сложных систем вооружений, таких как линии «Mistral» (класс десантных военных кораблей, которые Россия покупает у Франции). Начальник штаба ВВС США генерал Нортон Шварц А. (Norton A. Schwartz) сказал, что «есть потенциал для обратного инжиниринга», если дрон попадет во владение «сложного противника».

Но даст ли Иран доступ ученым из России к RQ-170? Не обязательно, если принять во внимание совокупность взлетов и падений отношений между Москвой и Тегераном в последние годы. И если Иран действительно позволит русским сделать что-нибудь больше, чем взглянуть на RQ-170, это было признание того, что иранские ученые не в состоянии изучить технологии дрона. Это не коррелировало бы с заявлениями Ирана о том, что он владеет технологиями создания беспилотников. Тем не менее, американский дрон имеет очевидную возможность выступать в качестве катализатора для улучшения отношений Москвы и Тегерана.

На этом фоне не надо упускать из виду новую напряженность в последние годы. Иранцы были очень возмущены поддержкой Москвы летом прошлого года четвертого раунда санкций ООН против Исламской Республики, а также решением об отмене контракта на покупку у России комплексов С-300, а также постоянными задержками России строительства ядерного реактора в Бушере, в настоящее время более опоздание составляет более 10 лет. И все же, благодаря своей изоляции, иранский режим не может позволить себе уйти из России.

Между тем, хотя Москва не хочет, чтобы Иран создал ядерное оружие, она не считает такую угрозу неизбежной.

Главное беспокойство Кремля — то, что ядерный Иран и его ракетные технологии заставляют страны-члены НАТО поддерживать программы противоракетной обороны, которых опасаются русские, что, в конечном счете может ухудшить их собственное ядерное превосходство. Они также рассчитывают на длительную сдержанность Ирана от поддержки исламистской воинственности в российском Кавказе, и помощи в ограничении американского влияния в Средней Азии и Ближнем Востоке. Они также хотят сохранить свои конфликты с Ираном по доступу к природным ресурсам Каспийского моря «управляемыми».

С другой стороны, Россия имеет экономические и дипломатические интересы в Иранском отчуждении от Запада. Российским фирмам выгодно нежелание западных компаний инвестировать в Иране из-за многочисленных односторонних и многосторонних санкций, наложенных на его правительство за его ядерную программу, а также политики в отношении Израиля, Ливана и других стран в регионе. Эта напряженность сохраняет такое положение дел, что русские фирмы остаются основными экономическими партнерами Ирана. В их отсутствие экономика Ирана, скорее всего, сосредоточится на западном векторе торговли и прямых инвестициях.

Хотя в общем экономические связи Росси с Ираном относительно ограничены, ядерная и оборонная промышленность Ирана значительно зависят от российской стороны. Между тем, энергетические компании России извлекают выгоду из трудностей Ирана в производстве и продаже нефти и газа на международные рынки.

Кроме того, русские дипломаты нуждаются в сносных отношениях с Тегераном для достижения своей цели позиционирования Москвы как посредника между Ираном и Западом. Они могут использовать эту позицию, чтобы побудить правительства стран НАТО и Ирана предложить Москве уступки по ряду вопросов. Россия также может работать с Ираном для решения вопросов безопасности в Афганистане после вывода НАТО.

Иранские лидеры приветствуют редкую поддержку России. Считается, корыстным и далеко не безусловным, но все же полезным данное отчуждение Ирана от Европы и Соединенных Штатов. Тем не менее, влиятельные иранские политические деятели не раз давали понять, что они не доверяют Москве. Они в полной мере оценивают тот факт, что Россия имеет стимулы для поощрения постоянного отчуждения Ирана от Запада.

При таких обстоятельствах, много голосов в Тегеране отвергли заявления о том, что Иран должен делиться RQ-170 с Москвой. Как выразился один академик на дипломатическом иранском сайте, передача дрона русским будет «ребячеством» и лишено каких-либо стратегического смысла. Вместо этого, он предложил, чтобы Иран использовал захват дрона, как возможность начать переговоры с Вашингтоном.

Такие настроения в изобилии присутствуют в Тегеране, но те, кто питает надежды на прямые переговоры между Ираном и США не находятся «у руля» в настоящее время. Большинство из них связаны с реформистскими и центристскими фракциями, которые были в значительной степени отстранены от процесса принятия решений. Ястребы, которые правят бал, наивно полагают, что Россия все еще может превратиться в постоянного партнера. Совсем недавно, в ноябре Тегеран и Москва подписали новое соглашение о «стратегическом сотрудничестве», а посол России в НАТО планирует посетить Иран в начале января, чтобы обсудить глобальную систему противоракетной обороны НАТО.

Разделение американского дрона с Москвой могло бы быть рассмотрено как импульс в ускорении иллюзорного иранско-российского союза. Однако такой оптимизм вряд ли уместен…