https://www.funkybird.ru/policymaker

Путина и Эрдогана ждут непростые переговоры

Турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган 18 июля прибывает в Москву с рабочим визитом. Главным пунктом программы значатся переговоры с Владимиром Путиным. Встречи с Дмитрием Медведевым не предусмотрено.

СМИ в один голос называют главными темами предстоящей беседы двух лидеров Сирию и газ. По второму вопросу достичь согласия трудно, а по первому практически невозможно, считают аналитики.

Эксперт по Ближнему Востоку Института стратегического анализа и оценки Сергей Демиденко уверен, что сближения позиций по Сирии ждать не следует.

«Стороны не изменят своих взглядов, они слишком громко и четко их обозначили», — заявил он Русской службе Би-би-си.

Демиденко считает надуманным предположение ряда комментаторов о том, что турецкий премьер едет в Москву в роли представителя мирового сообщества: мол, Турция не вызывает у Владимира Путина такого внутреннего отторжения, как Запад, и к мнению Эрдогана ему легче будет прислушаться.

«Я решительно не представляю, какие предложения мог бы привезти Эрдоган, чтобы побудить Путина отступить от своей позиции», — говорит он.
Почему Москва поддерживает Дамаск?

В интервью Би-би-си во вторник Нажать российский постпред в ООН Виталий Чуркин заявил — /russian/international/2012/07/120717_churkin_newshour_int.shtml , что Москва «не привязана намертво к фигуре президента Асада», но высказался против международного давления на него.

По мнению российских аналитиков, западные эксперты преувеличивают роль экономической и геополитической составляющей российско-сирийских отношений.

«Дело не в копеечных военных контрактах и не в несчастной базе в Тартусе, которая существует чисто номинально», — уверен Сергей Демиденко.

По его мнению, «Россия опасается дополнительных проблем в ее мусульманских регионах в результате прихода к власти в еще одной ближневосточной стране исламских радикалов».

Между тем многие наблюдатели усматривают главную причину относительно благожелательного отношения Кремля к сирийскому режиму в российской внутренней политике и психологии правящей верхушки.

Не секрет, что Нажать Владимир Путин невысокого мнения о западной демократии — http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2011/11/111125_putin_duma_comment.shtml , считает оптимальной формой общественного устройства жесткую вертикаль власти и симпатизирует «национальным лидерам», к которым причисляет и себя.

«Путин видит много параллелей между собой и Асадом. Личная симпатия, ощущение сопричастности к судьбе Асада заставляют его поступать так, как он поступает, даже если прагматических оснований для такой позиции нет», — заявил Русской службе Би-би-си президент Института национальной стратегии Станислав Белковский.

«Для Москвы принципиально неприемлема идея, согласно которой решать, что будет в той или иной стране, должны международные организации, а также Facebook и Twitter», — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

Генеральный директор Центра политических технологий Сергей Михеев считает, что Владимир Путин использует «арабскую тему» для иллюстрации своего тезиса о безусловной пользе «стабильности».

Сергей Демиденко указывает, что «Сирия и Россия абсолютно разные, считать, что российский народ посмотрит на Сирию и с дубьем пойдет на Кремль, просто смешно».

Оно, несомненно, так. Тем не менее, сам факт свержения авторитарного правителя внутренней оппозицией при поддержке извне создает, с точки зрения Кремля, нежелательный прецедент.

«Ситуации в России и на Ближнем Востоке очень отличаются, тем не менее, у элиты существует подспудный страх, что с ней, пусть теоретически, может произойти нечто подобное», — говорит независимый политолог Алексей Воробьев.

«Конечно, подобные опасения преувеличены, — считает Станислав Белковский. — Но Путин привык к комфортным условиям, всякую политическую турбулентность воспринимает как катастрофу, и аналогии, возникающие в его сознании, могут быть любыми».
Не по понятиям

Наблюдатели, анализирующие слова и действия российского лидера, давно сделали вывод, что он делит мир не на «хороших» и «плохих», а на «своих» и «чужих».

Башар Асад и его отец несколько десятилетий являлись верными союзниками Москвы — значит, «сдать» Асада было бы «не по понятиям». А что касается массовой гибели людей, Россия, в отличие от Запада, видит в сирийских событиях не противостояние свободы и тирании, а борьбу за власть, в которой нет однозначно правых и виноватых. Мнение, что в моральном отношении все одним миром мазаны, вообще очень популярно среди российской элиты.

При этом Сергей Демиденко находит сильно преувеличенным мнение, будто ключ к решению сирийской проблемы находится в Кремле.

«Россия никак не может стабилизировать ситуацию в Сирии, поскольку у нее нет никаких рычагов воздействия и сил внутри Сирии, на которые она могла бы опереться. Мы можем воздействовать на ситуацию исключительно посредством международных институтов, таких как ООН. Какие-либо другие способы и методы влияния на обстановку в Сирии и на Ближнем Востоке вообще у нас, к сожалению, отсутствуют», — говорит он.

«Когда США хотят кого-то бомбить, они это делают, и ООН им не указ, — продолжает эксперт. — А вокруг Сирии идет сложная игра. Запад, в том числе Турция, по целому ряду причин явно не готовы проводить военную операцию, и неуступчивость Москвы им в каком-то смысле на руку: мы бы и рады остановить кровопролитие, да Россия не дает».

По мнению аналитика, судьба Сирии решится не на международных переговорах, а в ходе » Нажать тяжелой и долгой внутренней борьбы — http://www.bbc.co.uk/russian/international/2012/07/120716_syria_damascus_fighting.shtml «.

«Сирия, в общем, государство бедное, — говорит он. — Недовольные своим положением подпитывают оппозицию. Асада пока в основном поддерживает средний класс, в том числе бизнес-общины Дамаска и Алеппо, но настроение элиты может измениться, если ситуация будет и дальше ухудшаться, вызывая экономическую разруху».

Самым вероятным исходом эксперт считает «верхушечный заговор, который сметет Асада, но власть достанется не тем, кто сегодня борется против него с оружием в руках».
За все надо платить

Другой важной темой переговоров Путина и Эрдогана, по данным СМИ, станет газовая проблема.

«Здесь Эрдогану с Путиным есть о чем поговорить», — заявил Русской службе Би-би-си нефтегазовый аналитик Михаил Крутихин.

В прошлом году Россия поставила южному соседу около 26 млрд кубометров газа.

По его словам, Турция, дав согласие на прокладку через свою экономическую зону в Черном море газопровода «Южный поток», ждет в ответ снижения цены на топливо.

Долгосрочный контракт между «Газпромом» и турецкой компанией Botas истек в 2011 году, а новый пока не заключен из-за ценовых разногласий.

«Несколько месяцев назад в Турции было нечто вроде народного ликования, потому что в печать просочилась информация, будто «Газпром» готов дать серьезную скидку, но радость оказалась преждевременной», — напоминает Крутихин.

Пока остаются в подвешенном состоянии несколько крупных проектов с участием российских госкомпаний, обсуждавшихся параллельно с «Южным потоком», в частности, нефтепровода Самсун-Джейхан и трубопроводной линии для поставки российского газа через Турцию в Израиль.

Логика бизнеса такова, что нельзя что-то получить от партнера, ничего не давая взамен.
Баланс интересов

По словам Крутихина, у Турции «есть возможность оказать давление на «Газпром» в плане цен, особенно с учетом ее положения ключевого транзитера».

Ответом Турции на неуступчивость «Газпрома» можно считать подписание соглашения между Анкарой и Баку о строительстве Трансанатолийского газопровода (TANAP) для транспортировки в Европу газа с каспийского месторождения Шах-Дениз. В Москве, мягко говоря, без восторга относятся к любым трубопроводным проектам в обход ее территории.

Турция, со своей стороны, недовольна активным участием российских компаний в разведке нефти на средиземноморском шельфе Греции и Кипра.

Найти баланс интересов будет непросто, считают аналитики.

Кроме того, Анкару тревожит дисбаланс в торговле с Россией. В 2011 году ее объем достиг 30 млрд долларов, почти вернувшись на рекордный уровень докризисного 2008 года (34 млрд).

При этом российский экспорт в Турцию, в основном, за счет энергоносителей, составил 24 миллиарда долларов, а турецкий экспорт в Россию — всего шесть миллиардов.

Отчасти выправляют дисбаланс российские туристы.

С начала 1990-х годов Турция неизменно занимает первое место в мире по количеству отдыхающих россиян. Из 14 миллионов российских туристов, ездивших за границу в 2011 году, 3,47 миллиона выбрали турецкие курорты.

Пожалуй, это единственная практически безоблачная сфера двусторонних отношений. Оно и неудивительно: здесь их уровень определяют не политики с державными амбициями, а рядовые граждане с их простыми желаниями и трудовыми сбережениями.