На встрече с омбудсменами выяснилось, кто в стране главный правозащитник. Владимир Путин и почти семь десятков региональных омбудсменов встретились 16 августа в Кремле, чтобы поговорить о будущем института уполномоченных по правам человека и обсудить особенности своей практики. В ходе встречи выяснилось, что главный правозащитник в стране — сам Путин.
«Считаю, что вы являетесь моими прямыми союзниками в работе по защите интересов и законных прав граждан, а это является важнейшей частью моей работы и смыслом и целью всей деятельности», — начал встречу в Екатерининском зале Кремля Путин. «Институт (уполномоченного. — Авт.) является личностным, он основан на авторитете конкретного человека, который пользуется авторитетом в обществе, регионе, муниципалитете и с мнением которого власть любого города должна считаться», — продолжал рассуждать президент.
Правда, официально считаться омбудсменом после этих слов ему самому помешало собственное замечание: «Омбудсмен не должен быть связан с какой-либо конкретной политической партией и не должен заниматься политической деятельностью».
Эту идею, кстати, Путин предложил обдумать при совершенствовании законодательства об уполномоченных. Кроме этого, он предложил «выйти с инициативой в Госдуму» и обязать регионы ввести у себя институт омбудсмена: сейчас это делается по желанию субъекта РФ, и уполномоченные есть только в 66 регионах.
Еще один повод для совершенствования законодательства предложила Путину самарская правозащитница Ирина Скупова. По ее словам, отчеты, которые готовят омбудсмены, региональные власти имеют полное право фактически пропустить мимо ушей. «Мы никогда не соглашались с формулировкой «принять к сведению»: Мы говорим «права нарушены», а слышим в ответ «окей, будем иметь в виду», — сказала Скупова. Глава государства согласился, что этот недочет стоило бы устранить в законе.
Калужский уполномоченный Юрий Зельников, в свою очередь, готов был из местного вопроса всеми силами сделать общенациональный. Он сообщил, что возникла коллизия: из льготников, имеющих право на получение жилья вне очереди, сформировалась еще одна очередь, но в муниципалитетах, которым переданы обязательства по обеспечению жильем, ничего поделать не могут: денег нет.
Найти деньги на льготников он предложил на федеральном уровне. На что Путин заметил, что каждый льготник, конечно, дорог, но особенно дорого он обходится Федерации, поскольку она несет ответственность и за ветеранов Великой Отечественной (ВВП, кстати, заметил, что как ветеран в свое время получал квартиру его отец), и за чернобыльцев, и за прочие категории граждан. «Обязательств на сотни миллиардов. Не исполнить эти обязательства и брать на себя другие было бы нечестно», — продолжал президент. «Может быть, на паритетных началах?» — не отказывался от своей идеи правозащитник. Но Путин тоже не склонен был сдавать позиции: у муниципалитетов, конечно, должны быть свои источники финансирования, и пока их нет, можно было бы передать часть полномочий регионам… «Или на федеральный уровень», — вставил реплику Зельников. «Если покопаться не в муниципальном, так в региональном бюджете, найдется решение проблемы», — парировал Путин.
Правозащитники также интересовались у главы государства, будет ли финансовый кризис («Нужно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему», — обрадовал омбудсменов Путин), требовали не усложнять процедуру регистрации для российских граждан при перемещении из региона в регион (других рецептов, как упорядочить действующую систему, правда, не предлагали). А омбудсмен из Дагестана Уммупазиль Омарова предложила ввести правозащитников в квалификационные коллегии для судей. С чем Путин отчасти согласился — мнение правозащитников, действующих на общественных началах, может быть полезным, но напомнил о независимости суда.
А напоследок вернулся к спору с Зельниковым: «Не идите на поводу у органов местной власти, когда они говорят о том, чтобы перекинуть что-то на федеральный уровень. Каждый должен мотыжить свой участок».