Во вторник по инициативе короля Саудовской Аравии в Мекке прошел саммит Организации Исламского сотрудничества. Главным вопросом была Сирия. Так, не может ли этот саммит выставить напоказ раскол, который существует в мусульманском мире вокруг сирийского кризиса?
Ален Шуэ: В вашем вопросе вы поднимаете сразу несколько проблем. Король Саудовской Аравии Абдалла происходит из младшей ветви семьи Аль-Сауд из северной части страны. У этой семьи есть кровные связи с сирийским кланом Асада.
После восшествия на престол в 2005 году Абдалла захотел укрепить дипломатический вес Саудовской Аравии, чтобы тем самым уменьшить ее зависимость от США и найти общий язык со своим главным региональным соперником, Ираном. Абдалла занимает очень осторожную позицию по Ирану, он не хочет разжечь пожар в регионе. С этой точки зрения он идет против других членов собственной семьи, которые явно придерживаются курса на конфликт с Исламской Республикой.
Мне кажется, что саммит ОИС служит лишь для того, чтобы выиграть время. Изменения ситуации ждать не приходятся, так как иранцы никуда не торопятся и останутся верны Сирии. При этом Иран может обойтись без Сирии. Главное для него — это «Хезболла», которая расположилась в Ливане. Для Тегерана она – средство получить доступ к палестинскому кризису и всем остальным ближневосточным вопросам.
— Но если сирийский режим все же рухнет, разве это не ослабит позиции Ирана и всех шиитов в регионе?
— Пока еще сложно с точностью спрогнозировать, что может случиться, если сирийский режим падет. Мне кажется, что если Башара Асада свергнут, возможно несколько сценариев:
• гражданская война на религиозной почве по типу того, что было в Ливане (1975-1990)
• развал Сирии на части и перемещение алавитской общины на побережье между Турцией и Ливаном в район двух крупнейших городов Тартус и Латакия.
• формирование шиитской оси, которая пройдет через Ливан
Не думаю, что все это может привести к серьезному ослаблению шиитов. Алавитов нельзя считать настоящими шиитами. Они называют себя шиитами только затем, чтобы о них не могли сказать, что они не мусульмане. Падение режима может дестабилизировать регион, но не Иран.
— Алжир может проголосовать против приостановки членства Сирии в ОИС. Чем можно объяснить эту позицию?
— Позиция Алжира совершенно прозрачна: она отражает внутреннюю проблему Лиги арабских государств. В самом начале арабской весны в организации существовало равновесие между нефтяными монархиями Персидского залива и националистическими арабскими государствами (Египет, Ливия, Сирия, Алжир).
Сегодня монархии Персидского залива, которые опираются на свои деньги и поддержку США, полностью контролируют Лигу арабских государств без противовеса в лице рухнувших националистических режимов.
Алжир не хочет исключать страну из ОИС или ЛАГ лишь потому, что у него сложились не лучшие отношения с нефтяными монархиями Персидского залива. Алжир сейчас также находится под угрозой исламистов и не может похвастаться хорошими отношениями с этими странами. Он опасается, что может стать следующим в списке. Таким образом, его вето является скорее отражением ситуации в лиге, нежели знаком поддержки сирийского режима.
— Сирийский кризис — не единственный источник разногласий. Иран намеревается поднять вопрос о беспорядках в Бахрейне в марте этого года. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом?
— Бахрейн занимает важное место, но о нем очень мало говорят. Его история по-своему символична. Эта бывшая британская колония обрела независимость в 1971 году. Население на 85% состоит из шиитов. Тем не менее, англичане предпочли поставить во главе государства султана суннитского вероисповедания.
После провозглашения независимости «англифицированные» бахрейнцы составили конституцию и избрали парламент демократическим путем. Тем не менее, в 1975 году Саудовская Аравия вмешалась и потребовала отмены этой конституции, роспуска парламента и передачи всей полноты власти эмиру.
Бахрейнцы не могли оказать ей сопротивление: у них не было газа и почти не осталось нефти. Двумя главными богатствами архипелага были база 5-го флота ВМС США и оффшорная банковская система, которая предоставляет Саудовской Аравии прикрытие для размещения капиталов по всему миру.
Таким образом, в стране была установлена монархия по типу Саудовской Аравии. Шиитам такое положение дел отнюдь не понравилось. Беспорядки в Бахрейне возникают уже не первый год, тогда как арабская весна придала больший размах этому движению. Иран попытался воспользоваться ситуацией, однако восстание было утоплено в крови под гусеницами пришедших на помощь режиму саудовских и эмиратских танков.
То есть, Иран намеревается привлечь внимание к позиции Саудовской Аравии по отношению к шиитскому населению Бахрейна. Молчание СМИ по поводу репрессий против бахрейнского населения противоречит иранским «принципам». Тегеран собирается сделать упор на символической значимости, которую представляет остров для шиитского населения на северо-восточном побережье Саудовской Аравии. Задача Ирана в том, чтобы поднять волнения в этой зоне и пошатнуть положение Эр-Рияда.
— Какими будут последствия обострения отношений между суннитами и шиитами в арабском мире?
— Хуже того, что происходит сейчас, уже вряд ли возможно. Однако нельзя сказать, что между суннитами и шиитами действительно идет «война». Это соперничество можно в первую очередь свести к противостоянию между «имперским», но изолированным Ираном и Саудовской Аравией и Катаром, которые располагают огромными финансовыми ресурсами и поддержкой Запада.
Ален Шуэ (Alain Chouet), бывший офицер французской разведки.