Жестокое зрелище предлагает в мертвом летнем сезоне-2012 наш политический театр. Слабонервным и детям до 16 лет смотреть не рекомендуется.
Депутата Госдумы, справоросса Геннадия Гудкова обложили со всех сторон и травят, как побежавшего не в ту сторону, промахнувшегося и уставшего волка. Масштаб организованной по всем фронтам кампании впечатляет. Сначала какой-то осужденный болгарский гражданин написал на него заявление, а российские правоохранительные органы вдруг им заинтересовались и начали проверку бизнеса, принадлежащего семье Гудковых. Бизнес этот, в основном охранный, за пару-тройку месяцев практически уничтожен: найдены нарушения, отозваны лицензии, разорваны контракты.
В ходе грандиозной проверки (в ней, говорят, принимала участие даже СВР) нарисовалась перспектива не только разорить г-на Гудкова, но и лишить его мандата. На Охотный Ряд пришло письмо из Следственного комитета: в нем приводятся неопровержимые, по мнению следователей, факты, свидетельствующие о том, что депутат занимался не положенной ему по закону коммерческой деятельностью. Главный из этих фактов — владение и участие в управлении подмосковным рынком «Коломенский строитель». Несколько десятков контейнеров и павильонов, если кто не знает.
Изучением этих материалов в Госдуме еще не занялись. Но исход дела, похоже, предрешен: единороссы (Сергей Железняк, Сергей Неверов, Ирина Яровая) уже заявили, что за лишение депутата Гудкова мандата проголосуют. Сам Гудков во вторник официально обратился к спикеру — он хочет хотя бы ознакомиться с пришедшими на него материалами. Хочет, но не может: не дают…
И вот «лишить его, лишить! — радостно потирает руками Эдуард Лимонов, — Гудков всю свою сознательную жизнь был столпом режима!» А протоирей Владимир Шибаев, проживающий во Франции, вдруг решил поведать миру леденящую душу историю о «гебистском» прошлом депутата, вспомнив, как тот якобы проводил у него обыск. «Я никогда не участвовал в обысках священников! Я никогда в КГБ не имел никакого отношения к работе по этому направлению! — бессильно пытается оправдываться г-н Гудков. — Скоро скажут, что я пью кровь младенцев!»
«Сдадут, а может, и посадят», — говорят на Охотном Ряду. «Ну дожили… Неужели он самый крутой оппозиционер, круче Навального? Тому еще только уголовное дело завели, а его уже — раз, и дело сделано!» — говорят на Охотном Ряду. Считать прецедентом лишение депутатского мандата Сергея Мавроди нельзя: история строителя пирамид — не «про политику», а история бывшего кагэбэшника, ставшего уличным оппозиционером, — только «про политику»…
Сам г-н Гудков объясняет причину своих бед так: «У меня репутация абсолютно вменяемого человека, не маргинала или отморозка, я не беру взяток, борюсь с коррупцией, не участвовал в приватизации 90-х; я, выходя на трибуну, мог говорить так, что меня слушали, и поэтому, наверное, стал для них опасен».
«Это ответ его бывших коллег, реакция на его оппозиционную деятельность, — считает один из хорошо знающих г-на Гудкова народных избранников. — Были предупреждения, но до мая — ничего серьезного. А вот после 6 мая, когда некоторые охранные предприятия, принадлежащие семье Гудкова, принимали участие в охране периметра митинга в Москве, заподозрили, что кто-то из охранников мог спровоцировать то, что власть называет беспорядками, это не доказано, но…» Но «действующий президент в очень узком кругу будто бы сказал, что надо поставить Гудкова на место».
И поставят. У Навального нет бизнеса и точно нет мандата, то есть публичной трибуны в парламенте и иммунитета. Значит, если хочешь его уничтожить или вывести из игры — придется сажать или выдавливать из страны. А у Геннадия Гудкова был бизнес и пока еще есть мандат. Значит, с них и надо начинать. А потом, если понадобится, можно и уголовное дело завести.
Итак, в середине сентября мы услышим, как бывшие друзья и коллеги Геннадия Владимировича Гудкова, пылая праведным гневом, бичуют его с думской трибуны…
Длительное наблюдение за отечественной разновидностью такого подвида «хомо сапиенс», как «хомо политикус», показало: относящимся к нему особям присуща необыкновенная самонадеянность. Им почему-то кажется, что проигрыш, потеря всего, выпадение из обоймы, преследование — удел кого-то другого. Другого «хомо политикус» — более слабого, не на того поставившего «лоха». Но не их — дальновидных, хитрых, сильных игроков. Спросишь ввязавшихся в чужую игру: «Неужели не боитесь, что и с вами может такое случиться?» Нездоровый, азартный блеск в иногда бегающих глазах сразу превращает вопрос в риторический. ОНИ не боятся. Чужой пример никому не наука.