Теперь страна имеет все шансы утонуть в разборках между исламистскими группировками
То, что свежеизбранный президент Египта Мохаммед Мурси урежет военным доселе грандиозные полномочия было ясно изначально. Однако находилось и немало скептиков, которые сомневались, что он все же решится на столь смелый шаг. Уж больно укоренилась тут военная каста, десятилетиями казавшаяся реально всевластной. Во всяком случае, вероятным казался вариант, что Мурси повременит с этим решением — ведь воздух в этой стране пока еще очень сильно наэлектризован недавними событиями.
Но египетский глава не просто решился, а буквально в считанные часы после передачи ему всей полноты власти упразднил действие Конституционной декларации, параллельно отправив в отставку министра обороны и главу Высшего совета вооруженных сил маршала Хусейна Тантауи, а также начальника Генерального штаба Сами Анана. Их места заняли куда менее заметные фигуры: на пост главы военного ведомства был поставлен генерал-лейтенант Саид ас-Сейси, а главой Генштаба назначили Сыдки Субхи Сейед Ахмед. Также своим указом Мурси учредил пост вице-президента, на который назначил Махмуда Мухаммеда Мекки.
Фактически, своим решением, Мурси положил конец 60-летнему господству в государственной политике военных. С официальной точки зрения — ничего страшного не произошло — процедура, как процедура. Ни Тантануи, ни Аннана власть на произвол судьбы не кинула, оба отныне числятся в советниках президента. Сам глава Египта в своей речи к празднованию священного для мусульман всего мира месяца Рамадан отметил, что в своем решении он исходил из приоритетов блага нации и граждан: «Решения, которые я сегодня принял, не направлены против определенных людей. Я не хотел нанести вред государственным институтам и не собирался ущемлять свободы… Я не хотел посылать негативный сигнал в отношении кого-либо, но сделал это для блага нации и людей».
Мухаммеду Мурси, разумеется, виднее, как обустроить Египет. Да и народ не то, что не возражает против таких радикальных, фактически революционных перемен, но и выходит на Тахрир, чтобы перемены эти поддержать. Казалось бы, конец бесконечному хаосу? Но тревога не спешит отступать. «Жираф большой, ему видней», но не слишком ли поспешное решение принял египетский лидер, исходя из объективно очень неспокойных отношений между разными группами исламистов. Ведь их противоречия с момента бархатной революции, в отличие от конфликта с военными, с повестки дня вовсе не исчезли. Их упразднить куда сложнее, чем Конституционную декларацию. И новорожденной «власти граждан» это вряд ли окажется по силам…
Последние кадровые изменения в военном руководстве Египте в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал заведующий кафедрой социологии международных отношений МГУ, кандидат философских наук, лидер Международного евразийского движения Александр Дугин:
Вообще цветные революции в арабском мире, а также иные процессы в исламских странах, которые так или иначе инспирированы Западом, связаны с демонтажем национальных государств, их суверенитета и, соответственно, ослаблением военной элиты, которая по сути стала основой государственности арабских стран в постколониальный период. Кстати, в Турции сейчас происходит ровно то же самое. С одной стороны, нам кажется, что там все в порядке, но последние несколько лет в этой стране гремит дело «Эргенекона», из-за которого в связи с подозрениями в готовящемся заговоре против руководства страны, практически вся военная верхушка была отправлена в отставку. И демонтаж турецкой военной элиты, которая по сути была ведущей силой в стране, идет там полным ходом.
То же самое происходит теперь и в Египте. Как и в случае с Турцией, здесь также речь идет об исламистских политических деятелях, стоящих за ослаблением военных. Эта тенденция коснулась практически всех исламских стран. Хорошо если речь идет лишь об отставках, а не о репрессиях. Однако, как следствие, ослабляется уровень суверенитета и в результате мы имеем дело с радикальными исламскими государствами, которые еще не имеют четкой национальной суверенной программы. И это палка о двух концах: с одной стороны, они становятся менее опасными, но с другой — более агрессивными.
Между тем, США и не скрывало, что при поддержке Израиля продвигает в жизнь проект «Великого Ближнего Востока». Вообще удивительно, что мы в который раз не обращаем внимание на то, что США сперва создают геополитический проект, а после методично внедряют его в жизнь, нам лишь остается опять и опять изумляться — как это так произошло. Мы просто не соотносим их планы с реальностью. Но ведь налицо глобальная тенденция демонтажа национальных государств, их традиционных элит, обеспечивающих суверенитет. Взамен к власти приводятся сперва умеренные, а после радикальные исламисты.
Между тем, последствия этого очень не безобидны. Думаю, что уже в ближайшее время в Египте следует ожидать рост внутриполитической напряженности, поскольку при отсутствии былой военной верхушки активизируется вражда между исламистскими группировками, у которых просто нет общего знаменателя по целому ряду вопросов и при этом они уже ничего не будут бояться. Таким образом, неизбежной представляется ливанизация (размежевание по вере, ведущее к гражданской войне, — прим. KM.RU) всего Магриба. Кстати, это же грозит и Турции.
Иными словами, то, что происходит сегодня в Египте — это не отдельная узко египетская тема, а некая стратегия, продуманная и направленная на передел политической структуры и геополитической модели всего Магриба, всего севера Африки.
Как последние события могут повлиять на российско-египетские отношения?
СССР поддерживала серьезные контакты с традиционно светскими египетскими военными кругами, там мы уже успели сформировалась определенную группа влияния, активно развивали связи. Однако при Мубараке военная элита постепенно и довольно жестко переориентировалась на США, и о былых тесных связях уже не стоило говорить. Поэтому мы и теперь как будто бы много не теряем. Но с исламистами отношения у нас вообще никогда не складывались, мы традиционно были «по другую сторону баррикад». Поэтому мне представляется, что процесс воцарения в арабском мире жестко исламских радикальных сил ничего хорошего России не несет. Но фактор влияния России на политику Египта сегодня, к сожалению, ничтожный и фактически нам не на что особенно там рассчитывать, кроме туризма.