Нападение России на Грузию в августе 2008 года стало первым вторжением Москвы в соседнее государство, так как ее война с Афганистаном началась почти три десятилетия назад. Конфликт был переломным моментом в истории периода «после холодной войны» для Европы и поставил фундаментальные вопросы об отношениях Запада с Россией, которые остаются без ответа и по сей день.
Августовская война показала, что характер международных отношений изменился, и что в настоящее время многие догматы должны быть пересмотрены. Четыре года спустя после конфликта пришло время пересмотреть причины конфликта и его последствия для глобального мира и безопасности.
Теоретики международных отношений в значительной степени поддерживают действия правительства Грузии. Либеральный анализ признает необходимость страны действовать самостоятельно в деле защиты суверенитета.
В то время как реалисты могут критиковать правительство Грузии за его вооруженную реакцию перед лицом превосходящих сил русских, но они, тем не менее признают, что сохранение национального государства является безусловной причиной для обоснования принятых мер. Социологический подход, основанный на восприятии и нормах, которыми руководствуется личность, соглашается, что грузины имели полное право чувствовать непосредственную угрозу и реагировать соответствующим образом.
Большинство комментаторов не заметили сложности задач, стоявших перед правительством Грузии в 2008 году. Внимание только к количеству войск или интенсивности огня в зоне конфликта во время начала войны неуместно. На самом деле, начало военных действий ознаменовало окончательный распад в отношениях, которые рушились до 2008 года.
Воспринимаемая Москвой как часть «российской сферы привилегированных интересов» Грузия с ее «революцией роз» 2003 года и последующей демократизацией, вызвала серьезную озабоченность в Кремле относительно будущего направления Тбилиси. Если демократический эксперимент Грузии окажется успешным, многие в Москве опасаются, что этот импульс может перекинуться на Кавказ и угрожать самой России.
Однако новый вектор развития Грузии создает еще больше проблем для Москвы — Тбилиси не скрывает своих амбиций войти в трансатлантические и европейские политические и силовые структуры, в первую очередь в НАТО.
На Бухарестском саммите Альянса в начале этого года НАТО объявил, что Грузии наряду с Украиной, будет предоставлено право на членство в альянсе. И это обстоятельство вызывает серьезную озабоченность России.
Даже если некоторые причины конфликта вызывают сомнения, его последствия были слишком очевидны. Как справедливо заметил Рон Асмус (Ron Asmus), в страну-кандидата на членство в НАТО и близкого партнера Великобритании и США было осуществлено вторжение. Впервые со времен холодной войны, Россия пыталась изменить границы с помощью силы, мера, которая вызвала воспоминания о самых темных днях советской военной агрессии в Европе.
Ключевые международные организации не ответили, и России, казалось, вручили фактическое вето на будущее расширение НАТО. И сегодня Россия по-прежнему занимает пятую часть территории Грузии, и быстро укрепляет своих позиции — в октябре прошлого года Дума России согласилась поддерживать военные базы в Абхазии и Южной Осетии еще 49 лет. Четыре года спустя после вторжения, оккупация продолжается.
Это — широко уважаемая особенность британской политики, что защита — первая обязанность любого правительства. Это обоснование также глубоко укоренилось в душах грузинского народа. Постоянные нападения на грузинские войска и гражданское население в сочетании с движением русских войск на территории Грузии поставили администрацию Саакашвили перед свершившимся фактом. Падение правительства Грузии ознаменует собой конец демократического эксперимента в Тбилиси и его потенциал стать примером для всего региона.
Это были амбиции Грузии — не военные, что беспокоит Россию. Грузинские военные, в конце концов, были в состоянии неготовности, поскольку элитная 1-ая бригада была развернута в Ираке для поддержки возглавляемой США кампании, в то время как подавляющее большинство вооруженных сил Грузии были на обслуживании. Эта армия не была армией готовой к нападению, как это утверждала позже Москва.
Столь же трудно отрицать, что имели место усилия руководства Грузии, чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию напряженности — Президент Грузии Михаил Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня и делал неоднократные попытки связаться с президентом Медведевым, но не получил ответа из Москвы.
Вторжение России в Грузию в 2008 году, ознаменовало собой упадок в отношениях между Москвой и Западом. в периоде после окончания холодной войны Но для Грузии это было печальный опыт русской агрессии, аннексии и оккупации. Ведь именно в этом более широком историческом контексте в конечном счете, этот конфликт должен рассматриваться.
Общепринятые нормы международных отношений должны быть пересмотрены, и международные институты должны идти в ногу с развитием международных отношений. Как отмечает Джеймс Шерр (James Sherr) из «Chatham House», процессу эволюции международных организаций «мешают постмодернистские утверждения, которое, по сей день, оказывают мощное влияние на мышление, речь и инструменты политики».
Четыре года дали нам хорошую пищу для размышлений. Но мы извлекли уроки? Августовская война изменила международные отношения, и это время нам удалось «ухватить» эти перемены.