С председателем самой крупной оппозиционной партии мы разговаривали на его даче — вернее, на государственной даче в принадлежащем Управделами президента доме отдыха «Снегири», где Геннадий Андреевич проживает много лет. В Москве было очень душно и шумно, а там, за Красногорском, в лесу — свежо и тихо. «Смотрите, как я живу, а то потом будете говорить», — сказал хозяин, приглашая на экскурсию в двухэтажный небольшой (честно — небольшой) дом.
Любому лидеру любой крупной партии неизбежно дарят множество разнокалиберных по цене и степени полезности подарков — и друзья, поклонники и сторонники (от души), и бизнесмены (на всякий случай), и коллеги-соперники (а как же иначе!). Обычно они скапливаются в офисах, кабинетах, а потом, за редким исключением, куда-то деваются. Лидер КПРФ среди этих подарков живет.
Стены плотно завешаны картинами, иконами, фотопортретами. Столы, полки и подоконники заставлены различными сувенирами, в основном простыми и бесхитростными. И, что интересно, почти о каждом хозяин помнит — кто подарил, когда… Все художники у него — «талантливые», «великолепные», все работы — «замечательные». «Вот эту икону мне патриарх Алексий подарил… а вот Фидель Кастро подарил фотографию — он здесь с Че… здесь я с Говорухиным играю в бильярд, а вот его картина…! Вот моя родная Орловщина… а этот ковер с моим портретом туркменские мастерицы выткали — я говорил, не надо, но они сказали, что в знак уважения… этот папирус знаете, кто подарил? — Мубарак! Умный человек, печально, что все так с ним получилось… Пересидел, с реформами задержался»…
Матрешки, гжель, рисунки и вышивки детей из художественной студии… Г-н Зюганов показывает свою коллекцию маленьких фигурок сов. «Это — элита (указывает на первый ряд), а это — народ (второй ряд)… сова-рабочий, сова-ученый, сова-крестьянин…»
«ИГРЫ И ИГРИЩА»
— Как ваше здоровье?
— Как видите — в трудах, в заботах, в борьбе за правое дело. Давно вернулся к активной работе. Пленум провели о повышении роли наших первичек. Отработали все вопросы, связанные с участием в губернаторских и местных выборах. Сейчас активно готовимся к 15 съезду и 20-летию партии — это будет в феврале будущего года. Подвели итоги работы фракции: посмотрите, спецвыпуск «Правды» сделали, вон какие гвардейцы! (Показывает на фотографию — «МК».) У нас почти 11 тысяч депутатов всех уровней по всей стране, работают как одна команда.
— А Олимпиаду смотрите?
— Смотрю, и с интересом. Я сам спортсмен, готовил московскую Олимпиаду 1980 года, хорошо знаю все спортивные школы, дружу со многими… Болельщик со стажем. Эта Олимпиада еще раз покажет, кто сильнее и почему. Советский Союз уверенно выступал на всех Олимпиадах. Можно разное говорить, но, выезжая на соревнования, спортсмен чувствовал себя тогда посланцем великой страны.
— Но многие из них сейчас тренируются и живут за границей…
— Я не возражаю, но когда свои тренеры по гимнастике и фигурному катанию оказались не нужны и разъехались по всему миру, а свои талантливые ребята не находят здесь спортзала для занятий, сделайте выводы! Работать за границей приходится не от хорошей жизни. Гордиться и радоваться тут нечему. Китай никогда не входил в пятерку чемпионов, но они взяли наши методики детских спортивных школ, наши школы-интернаты спортивного мастерства, и перенесли на свою почву трудолюбия и упорства, высокой дисциплины и уважения к старости. И посмотрите, как прут! А мы-то, мы-то… растаяли наши лучшие спортивные школы. Потому что если Фурсенко у нас занимается школой, а Сердюков — обороной…
— Нет уже Фурсенко!
— Как нет? Сидит в еще более красивом кабинете в Кремле, главный советник Путина!
— То есть весенние отставки в правительстве вы всерьез не принимаете?
— Да какие к черту отставки! (смеется) Это называется не отставки, а пересадки!
— Уж Кудрина-то, который был главным объектом вашей критики, отставили по-настоящему.
— Игры это и игрища, Кудрин как ходил, так и ходит в друзьях у Путина по-прежнему и надеется стать следующим премьером… Вот 20 лет у нас перед глазами. 20 лет в никуда… Можно разное говорить про советский период, я сам — продукт той эпохи. Родился в деревне, колхоз назывался «Красный Октябрь». Учился в пединституте (я из семьи потомственных преподавателей, наш общий стаж — 320 лет, преподавали все, кроме иностранного языка). Жил на улице Комсомольская, потом — на улице 7 ноября. Никто меня за волосы не тащил, на лапу никому не давал. Прошел все ступеньки карьеры, не перепрыгнул ни одной. Работал на кафедре высшей математики, меня в райком комсомола пригласили и предложили интересную работу: я согласился, и был первым секретарем горкома, потом райкома, потом обкома… в ЦК партии прошел путь от инструктора до секретаря ЦК и члена Политбюро…
— Но генсеком-то вы стали уже в постсоветское время, в СССР едва ли смогли бы.
— Генсеком меня избрали уже после разгрома партии и страны. Кстати, этого генсека судили 1600 раз, допрашивали не один десяток раз, угрожали…
— Просто вы — генсек не той партии.
— Да. При этом мне, наверное, больше мешали и продолжают мешать здесь, чем за кордоном. Как-то я выступал в одном американском университете, а там проходили стажировку человек 200 наших предпринимателей. Встреча была в спортзале, 2000 народу. Студенты проводили меня стоя, аплодисментами. В самолете один из наших рядом сидел, и спрашивает: «не понимаю — вроде ты их ругаешь, почему тебя встретили хорошо?» У меня как раз вышла тогда работа «200 лет американской мечты», где я дал жесткую критику американского экспансионизма… Я сказал: «у них другая психология. Избирался на выборах, получил более 40% голосов, печатается, соображает — они с уважением к этому относятся». Я даже у знаменитого Ларри Кинга два раза выступал, хотя у него только один раз все выступают!
— Путин два раза тоже выступал…
— А мне Ларри Кинг грамоту дал. У него такой формат: 15 вопросов за 15 минут, и оказалось, что я — первый, кто уложился. Обычно успевают ответить на 5 — 7…
— А если серьезно, то сегодня надо всем сесть и задуматься. Неужели и дальше будем переть по дорожке, которая за 150 лет привела к 12 тяжелейшим финансово-экономическим кризисам. И никто не знает, мне кажется, чем закончится кризис нынешний? Одни ищут выход в военных авантюрах, другие думают деньгами пожар потушить, но ни на первом, ни на втором пути нет решения. Стучится в двери новая парадигма жизни и развития, слишком много накопилось всего, что требует основательного осмысления. А наша власть повторяет худшие зады, на которых Запад уже трижды обжегся. Ну не вылезем мы, идя по пути латания дыр финансовыми заплатками! Брожение нарастает. Надо думать, привлекать талантливых людей, а они с ними разговаривать не хотят! То им не нравятся с Манежной, то не нравятся с Болотной…
Я вам одну историю расскажу. Когда преподавал матанализ в университете, приехал один инспектор, ну и, мягко говоря, стал прижимать. Говорит: «завалю вашу группу!», и дал контрольную повышенной трудности. Стали проверять — все решили! Он обалдел. Я сам удивился. Но когда он спросил, в чем секрет, я объяснил. Группа была очень сильная, каждый четвертый решал задачи повышенной сложности. Рядом сидели просто толковые ребята — им подсказали путь решения, и они справились тоже. Сзади сидели студенты с хорошим зрением, они списали… А вот у нас в правительстве и списать не у кого! Я с некоторыми там разговаривал, так им и сказал: у вас списать не у кого! Был на коллегии в Министерстве обороны, так меня ужас охватил: министр обороны не может сформулировать 5 предложений, ставя задачи, касающиеся национальной безопасности. Ведь от его заказа зависит работа целых отраслей производства на 10 лет вперед, любая ошибка завтра обойдется в миллиарды и триллионы потерь! А образование? У Медведева сын сдавал ЕГЭ, и наконец вроде бы он осознал то, о чем я ему 5 раз говорил за последние годы. А толку?
«К ТОМУ ВСЕ ШЛО…»
— 4 декабря Вы предвидели, что на улицу выйдет не 5, а 100 тысяч человек?
— Честно говоря, я очень хотел, чтобы они вышли гораздо раньше. Раньше нас судили, за ноги с участков вытаскивали. А тут пошло наблюдателями множество людей, которые раньше политикой не интересовались; увидели что творится и, возмущенные, вышли на улицы.
К тому все шло, но 4-го я такого еще не ожидал. Мы каждый месяц проводили акции протеста, но… Я бы очень хотел, чтобы все это объединилось в широкое движение. Мы внесли после парламентских выборов в Госдуму девять проектов законов о совершенствовании избирательной системы, и мне казалось, что Путин их поддержит…
— Не поддержал. Потом прошли выборы 5 марта…
— Под веб-камерами, в которых мало что видно.
— Президент снова Путин. Между декабрем и мартом многие ожидали, что власть начнет более внимательно относиться к обществу, оппозиции. Прошло 2 месяца со дня инаугурации. Сделала ли власть выводы и какие?
— (Вздыхает.) Это очень правильная и своевременная постановка вопроса. У меня было ощущение, что тот кризис, который разразился в конце 2008 года, и та лихорадка, которая царила в Кремле, когда они в одну ночь десятки млрд. долларов из резерва взяли и бросили 4 банкам (а их в России более 1200), и наконец тот нервный стресс, что поразил страну в ходе страшных лесных пожаров, когда Москва стояла в чаду и дыму, и последующие потрясения — от «Хромой лошади», шахты «Распадская», Саяно-Шушенской ГЭС до Крымска — все это вместе взятое потребует принятия целого ряда принципиальных решений. Мне казалось: соберут круглый стол, всё коллективно обсудят и такие решения примут. Ведь стране нужна левоцентристская политика, такая, которую пришлось проводить после дефолта 98 года. Тогда, когда все рухнуло, Ельцин, с которым я не разговаривал с расстрела парламента, хотя мы жили в одном подъезде, сам позвонил, и, даже не поздоровавшись, спросил: что будем делать? Я сказал, что в Москве к вечеру появится 400 тысяч безработных, в основном молодые, толковые люди, которые все потеряли и долго терпеть не будут, и нужно правительство, которое пользуется доверием. Мы три часа уговаривали Примакова и Маслюкова, Геращенко, и сформировали первое левоцентристское по духу правительство ответственных перед парламентом профессионалов. Работали каждый день, обсуждали законы вечером, писали ночью и принимали утром… Тот опыт показал, что это — эффективно.
— Коалиция?
— Да, коалиция, но проводящая левоцентристскую линию. И я думал, что Путин поймёт это. Когда его избрали президентом в 2000 году, мы с ним просидели целый день за городом, обсуждали… Я бы подписался под его первым посланием, где он много говорил о социальной политике, поддержке производства, диалоге с обществом, уважении к человеку труда, поддержке талантов, новой демографической политике. А потом — всё сползло опять в эту грязную, вороватую ельцинскую колею. Свет клином для власти сошёлся на свой кооператив, два-три подъезда своего дома, свои карманы… После последних потрясений мне казалось, что все-таки вспомнят тот опыт. Включаю ночью телевизор — с Селигера показывают выступление Путина. И опять: «большевики предали страну, разрушили империю»! Я ему уже отвечал через газету: ну какие большевики? В 1905 году всех запретили, фракцию в Госдуме в тюрьму посадили! Отставки царя-то требовали как раз либералы!
— Разве это сейчас так важно?
— Вот именно! А нас опять лбами сталкивают — то в оценке этого, то того, и все это — полная фигня!
— Значит, они ведут себя так, как будто зимой и весной ничего не было?
— Нет, так нельзя сказать. Что-то ищут, пытаются. Но оказались настолько повязаны старыми связями, обязательствами… Вот вступление в ВТО: столько лет вели переговоры, можно было все продумать, защитить свое производство, крестьянина…
— Может, просто никто не верил, что это случится.
— Дело не в этом. Понимаешь, если бы раньше приняли нас, когда еще живы были основные отрасли промышленности, а не сейчас, когда нам нечем торговать… В целом я не вижу принципиального поворота к новым идеям, к обществу. Хотя жизнь, казалось бы, за горло взяла. Сейчас вот продуют Олимпиаду, может, это подтолкнет… Я порадовался первой фразе нового тренера по футболу: победа, сказал он, не в ногах, а в сердце. Ты должен в это верить, и вся машина государственная должна способствовать этому, а она веру убивает. Горит лес в Сибири уже полтора месяца, но ведь толком-то не тушат! 200 человек там мыкается, полтора самолета отправили…
— Сибирь далеко от них.
— Тогда встает вопрос, твоя ли это страна. Мы все сейчас кровно заинтересованы в том, чтобы была разумная, конструктивная политика. Налицо все беды: нанюхались гари, наглотались грязной воды, надо садитсья и обсуждать срочные меры, садиться и обсуждать. Мы готовы, и у нас есть конкретные предложения. Недавно вот обсуждали в МГУ с участием Медведева наш законопроект об образовании. Я потом беседовал с Медведевым, и он сказал, что на три четверти согласен с нами. Поручения дал многие наши позиции учесть. А мы год не могли достучаться!
«ВЫБОР СЕГОДНЯ ЗА УДАЛЬЦОВЫМ»
— Говорите, что хотели бы, чтобы протестное движение было единым. Но на Болотную не приходили, хотя приглашали…
— Приглашали… Мы проводили целую серию мероприятий, звали всех на Манежную, и всем, кто пришел, дали слово. Выступали и Удальцов, и его супруга, и Гудков. Предлагали: вот 9 законов, вносим и вместе отстаиваем. Если бы их приняли до выборов президента, это гарантировало бы жесткий контроль, невозможность удаления наблюдателей с участков и возможность пересчета голосов, проверку списков избирателей… Ну, создали они свой штаб, направили мы туда Доровина, Ющенко ездил. Наших на этих акциях было много, кстати…
Собрались, дали один раз выступить Клычкову — молодой, способный политик. А потом как отрубили! Смолин пришел с гитарой на Сахарова, два часа стоял, замерз — депутат с многолетним стажем, возглавляет общество инвалидов, казалось бы! Нет, так и не выступил… Значит, там совсем другие цели и интересы у организаторов митингов? Честно говоря, я не верю в желание того же Касьянова, того же Немцова, да и того же Рыжкова как-то объединять усилия ради достижения определенной цели. А главное — я не вижу у них четкой, ясной программы. Все их требования сводятся к одному: «давайте мы вместо них в Кремль сядем».
— Но там ведь не только они, там очень разные люди! Гражданские активисты, националисты, Удальцов туда тоже ходит…
— Да, он ходит.
— Говорили, что он может в КПРФ вступить.
— Удальцов был в нашем штабе протестных действий, участвовал во многих наших мероприятиях, сейчас он работает в том штабе. Я с ним встречался не раз, и каждый раз, когда он в застенках голодал, посылал к нему депутатов. Неоднократно говорил ему: у нас есть программа и сильная команда, и мы видим выход из положения на пути левоцентристской политики, если будешь придерживаться этой линии — мы готовы максимально взаимодействовать. Он был моим доверенным лицом в ходе президентской кампании… Выбор сегодня за ним.
Но еще раз хочу сказать: я знаю хорошо политику Кудрина, это был министр финансов не России, а в России. Видел, что Касьянов делал. Не верю, что они принесут что-то новое в политику.
— На сентябрь опять планируется Марш миллионов. КПРФ будет в нем участвовать?
— Мы готовы сесть и рассмотреть все предложения. Но я пока никаких конструктивных предложений от них не видел. У нас же в штабе протестных действий сейчас 38 организаций, каждый вторник собираются здесь, наметили на осень целый ряд мероприятий региональных и общероссийских. Дверь открыта, приходи, приводи своих людей!
— А Вы не готовы сами сделать шаг навстречу?
— В их штабе по организации есть наши представители, но я против анархии, вакханалии и оранжевой проказы.
— Вы считаете, что в этих акциях есть опасность оранжевой проказы?
Есть опасность плясать под чужую дудку, я бы так сказал.
МЕЖДУ ТЕМ: Как рассказал «МК» член оргкомитета «Марша миллионов» Сергей Давидис (движение «Солидарность»), представители КПРФ никогда не входили в организационную группу по подготовке маршей: «На уровне подготовки их никогда в оргкомитете не было. Левые силы традиционно представляет Сергей Удальцов и некоторые другие менее известные активисты, но все из внесистемной оппозиции. Более того, представители КПРФ никогда не обращались к нам с просьбой включить их в оргкомитет. Если бы такое обращение было, разумеется, его бы восприняли положительно. Информацией о том, будут ли представители партии участвовать в сентябрьской акции, мы пока не располагаем, думаю, это станет известно ближе к делу».
— А в чем Вы ее видите?
— Еще раз хочу сказать: если реально хотят добиться результата, нужно складывать усилия и выступать вместе за новый курс и новую политику. Мы готовы предложить свою программу и свою команду, и объединить на левоцентристской основе всех разумных граждан страны.
— Но далеко не все участники протестного движения — левые!
— Я считаю, без справедливости в России мы не можем жить. А без демократического устройства, как показала история, невозможно решить проблемы. Любая попытка узурпации власти и диктата заканчивается плохо. Без дружбы народов в многонациональной стране, где представлены все религиозные конфессии и верования и где отличия Бурятии и Якутии от Чечни и Дагестана — больше, чем отличия Скандинавии от Португалии или Испании, тоже невозможно двигаться вперед. Разве не объединительные идеи? И потом, можно по-разному видеть курс, но это не мешает вместе добиваться честных выборов. В октябре у нас будут выборы пяти губернаторов, вот давайте и сложим усилия.
— Где возможно выдвижение единого кандидата от оппозиции?
— Мы проведем консультации со всеми — и с Мироновым, и с Жириновским. У нас по Брянску идет Потомский Вадим, депутат нашей фракции, и я считаю, что у него есть хорошие шансы. Приглашаем в его команду всех грамотных людей. По крайней мере, местные отделения партий, представленных в Думе, откликнулись. Милости просим. Мы подготовили программу развития этой области, она граничит с Украиной и Белоруссией, а я считаю союз с этими республиками жизненно необходимым для России. В Рязани у нас Федоткин идет, тоже очень опытный человек, депутат.
— Но его кандидатуру другие партии не поддерживают?
— Сейчас отрабатываем, думаю, его тоже очень многие поддержат. Что касается Белгородской области, то там очень сильная кандидатура Савченко (действующий губернатор — «МК»). Я, правда, сказал и Медведеву и Путину: «вы его передержали». Я бы на месте руководителя страны взял его первым вице-премьером, ответственным за агропромышленный комплекс, и дал бы задание: за 5 лет ликвидировать зависимость от ввозимого продовольствия.
— И что вам ответил Путин?
— Думает, наверное (смеется). Но Савченко справился бы. А там он пересидел.
«ЕСЛИ ЗАГРОХОЧЕТ, НИКТО ВЛАСТИ НЕ ПОМОЖЕТ»
— В марте многие говорили, что Путин до конца срока не досидит. Сейчас многие говорят, что досидит, и даже еще срок выдержит.
— Повторяю: если он будет проводить старый курс со старой политикой и старой командой, потрясения неизбежны, и в ближайшее время. 7 лет для этого не понадобится. Есть такой управленец Терещенко. Он писал в своей книге: «если я приехал в гостиницу проверять, а там выключатели не работают и краны текут — все остальное можно не проверять, будет только хуже». Это «хуже» сейчас практически во всех отраслях.
— Но все как-то само собой идет и идет по-прежнему…
— До поры до времени. Всем казалась незыблемой царская империя, хотя Александр Третий сказал о своем сыне «Николашка к царствованию не готов». И Советский Союз — казалось бы, огромная страна, 19 млн. коммунистов, все директора, руководители не бросят родную страну и партию, все военные клялись, давая присягу — быть верными, защищать до конца. А когда все стало расползаться и сыпаться…
Я, может, острее других чувствовал опасность, потому что был во всех горячих точках. Приехал с Кавказа с ужасом, из Прибалтики, Средней Азии, подготовил материалы, и когда их под сукно засунули и не стали рассматривать, написал в апреле 1991-го в «Советской России» статью «Еще не поздно!», а в мае — «Архитектор у развалин». За них меня на Политбюро лупили — аж кости трещали. Потом было прямое обращение к гражданам, «Слово к народу», 12 человек его подписали — мне за это 10 лет тюрьмы обещали и допрашивали не раз… Тогда я понял, что когда сломаются некоторые механизмы, остальное распадается враз. Не надо думать, что у Путина получится по-другому — сегодняшняя власть, побитая молью дикой коррупции и кумовства, слабее той. И если затрещит или загрохочет, никто ей не поможет.
— А если не затрещит и не загрохочет? Так и будет тянуться десятилетиями?
— Не-не-не. Запаса прочности уже нет. Даже если с точки зрения кризиса смотреть — в 2008 году мы еще были покрепче, производство работало понадежнее, и Резервный фонд был гораздо больше. Вот сейчас выделили правительству 200 млрд. рублей, чтобы оно могло маневрировать в случае чего, а тогда они истратили 2 трлн. за полгода, в 10 раз больше! Так что, как ни крути, им придется принимать решение…
«ВЫПОРОЛ БЫ И ОТПРАВИЛ К ДЕТЯМ»
— В центре внимания — суд над группой Pussy Riot. Одни деятели культуры их защищают, другие — осуждают тех, кто их защищает. Некоторые говорят, что они несколько месяцев сидят в СИЗО, потому что просили Богородицу убрать Путина и власть решила устроить показательный процесс. А Вы как думаете?
— Конечно, от общей ситуации в стране отделять все это нельзя. Лично моя точка зрения — я бы взял хороший ремень, выпорол, и отправил к детям и родителям. Это и было бы для них административным наказанием. И сказал бы, чтобы они больше таким богохульством и безобразием не занимались. А здесь затеян длинный процесс… Я бы очень внимательно прислушался к Валентину Распутину, которого считаю совестью страны. На мой взгляд, в последнее время идет очень жесткая борьба против христианства как культурного явления. Ведь вся европейская цивилизация основывалась, по сути дела, на Нагорной проповеди Христа. Что касается коммунистов — они переписали ее исправно, и решили построить Царство божие на земле, допустили немало ошибок и глупостей, но тем не менее. Мне кажется, попытка повернуть этот процесс против наших духовных основ и корней, а они в любом случае лежат в православии — исключительно опасное явление для всех. И тех, кто понимает это, и тех кто не понимает. Об этом говорится и в моем заявлении.
— Но когда в разгар предвыборной кампании прошло сообщение о панк-молебне, все забыли о нем через три дня! И если бы не уголовное преследование…
— Забыли? Ну нет. Для верующих православных людей это была пощёчина. А таких людей в России абсолютное большинство. Я согласен с тем, что сам по себе процесс усугубил ситуацию. Он используется как многоходовка в борьбе против духовной основы России.
— Кем — властью? Ведь уголовное преследование ведется руками правоохранительных органов и суда.
— А кто распродает сегодня последнюю собственность в стране? Кто прикрывает олигархов, попрятавших деньги в офшорах?
— Да они ведь все свечки держат в церквях! С патриархом дружат, он их поддерживает…
— Многие них в церкви свечку держат как стакан, а крестятся левой рукой! Я извиняюсь, у них нет Бога в душе. Все это очень печально. Если у нас вырвут духовную основу, используя любой такой факт или провокацию… ведь фашистская проказа и вторая мировая война начались с того, что полусумасшедший Ван Дер Люббе поджег рейхстаг, а потом загнали в концлагеря и поставили к стенке и коммунистов, и социалистов. С национальными символами не шутят.
Мне кажется, власть тут тоже заинтересованная сторона. Но она к сложной политике не готова. Не приспособлена… На последней встрече у Путина я сказал: все последние законы, принятые после того, как с треском «Единая Россия» провалилась на думских выборах, не способствуют улучшению атмосферы в обществе и налаживанию диалога. Закон о партиях превратил партийное строительство в торгашеское мероприятие, когда 500 собутыльников могут создать партию и торговать партийными брэндами направо и налево. Ценз в 5-10% в законе о губернаторских выборах связал политический процесс по рукам и ногам и не дает даже партиям, представленным в Думе, выдвинуть своего кандидата. Что касается закона о клевете — да по нему можно любого наказать! Я сказал Путину: перед вами сидит человек, с которым все это было. Я, выступая на «Эхо Москвы», сказал, что в стране берет верх криминал, а в одном их сибирских регионов он особо распоясался. Мне один суд впаял 500 тысяч штраф, второй- 450 тысяч, описали имущество, арестовали счет и удержали из трех зарплат в Думе. Но невозможно кляпом финансовым в 300 тысяч или 5 млн. заставить людей иначе чувствовать и переживать!
— И что вам Путин сказал?
— Сказал, что все зависит от правоприменения… Пытаются запаять все дырки в котле, в котором нарастает недовольство и не думают, что сам котёл может взять и взорваться.
«НЕ НАДО, ЧТОБЫ НАМИ КОМАНДОВАЛ ДЯДЯ СЭМ»
— А закон об НКО — иностранных агентах, который вы поддержали, разве не из этой же серии?
— Я знаю, как было в Югославии — свергли Милошевича абсолютно продуманным образом, спецслужбы сидели, молодые ребята были присланы, холеные, с двумя мобильниками, все организовывали за деньги. То же самое мы видели на Украине, похожая ситуация была в Грузии… Я не хочу, чтобы они влазили к нам, и нисколько не сомневаюсь, что они заинтересованы в этом. Ну зачем было все превращать в хаос в Северной Африке? Зачем довольно светский режим в Сирии свергать при помощи братьев — мусульман и боевиков Аль Кайеды?
— Вы же сами говорите, что у протеста всегда есть внутренние причины!
— Давайте разделим. Вы знаете: мы не признали результатов последних выборов. А несколько лет назад собрали 10 тысяч документов, перевели на иностранные языки, отправили в Страсбургский суд, пытаясь добиться правды по итогам выборов в Госдуму. И сколько они там лежали? Почему никто не хлопотал? Почему прогрессивные радиостанции не начинали этим возмущаться? Так что двойные-тройные стандарты — они не только нашей власти присущи.
Закон об НКО — правильный в том смысле, что не надо, чтобы нами командовал дядя СЭМ, он уже на планете надорвался.
— Но мы не у дяди Сэма, в Америке, где судам гораздо больше доверия, а в России, где власть инструментально и избирательно использует законодательство!
— Я задам встречный вопрос: почему всех деловых людей, которые помогали нам на выборах, допросили, обыскали? Я 80 бухгалтеров держал по стране, финансовый отчет — метр толщиной лежит у Чурова! Так его сквозь лупу 10 раз проверили! Почему я не слышал ни одного возмущенного голоса ни одного СМИ? Когда меня судили, я месяц сидел в Верховном суде, отстаивал свою позицию, но никто ничего не писал и не говорил. Когда мне не дали эфира в ходе президентских выборов 1996 года, положенные 10 минут, чтобы обратиться к народу, я приехал из Останкино на пресс-конференцию. 22 телекамеры было, показала одна — Евроньюс… И сегодня — тоже выборочное внимание. Если коммунистов судят, допрашивают — это одно, если кого другого…
— Я вас спросила о конкретном акте, который позволяет называть иностранными агентами, то есть шпионами, неугодные власти организации.
— Я против чужого вмешательства. Прочитал, как в Конгрессе США выступал Яковлев, как Ельцину там аплодировали, посмотрел эту запись — мне плохо стало: предал ты, подумал я, страну. Один пропил, второй заложил… Я не хочу, чтобы еще одна волна такая была.
— Путин тоже закон поддержал. Значит, вы с ним союзники?
— Страну сдавать я никому не хочу. Я хочу жить в независимой, свободной, демократической, образованной, современной стране. Давайте один из пунктов моей программы реализуем — чтобы судьи городские и районные избирались населением! Судебная реформа должна быть одним из первых требований массовых выступлений. И тогда уверяю вас: и этот закон будет работать в нужном направлении, без злоупотреблений.
«ДУМА НОВАЯ, А ДИКТАТ СТАРЫЙ»
— Сейчас в Госдуме — каникулы. Ваша фракция покинула последнее пленарное заседание после того, как единороссы отклонили законопроект о праве партий самим распределять освободившиеся депутатские мандаты. «СР» и ЛДПР заявили, что повод для демарша мелок.
— Их и спросите, почему они в зале остались. Вы же прекрасно понимаете, что мы серьезные политики, накануне консультировались со всеми, и настроение было общее… А вышли из зала потому, что накопилось. Тут и отказ принять законы о ремонте избирательной системы, и все, что связано с Владимиром Бессоновым, и бездумное вступление в ВТО, и законы о партиях, губернаторских выборах, митингах, клевете… Это был протест.
— Неужели с Нарышкиным работать хуже, чем с Грызловым?
— Дума вроде новая, а диктат старый. Что касается Нарышкина — он, на мой взгляд, ищет диалога, желает, чтобы Дума была полноценным законодательным органом. Мне кажется, он за это пытается бороться, но с такой бездумной машиной, как «Единая Россия», сложно. Там ведь что прикажут — то они и творят. А законопроект, послуживший непосредственным поводом для протеста, мы согласовали с президентом Медведевым, все фракции его подписали. Просили всего лишь отложить рассмотрение, но нет! Это не просто твердолобое упрямство, а глупость. Даже если в таком маленьком сюжете «Единая Россия» не может пойти навстречу, а сложные вопросы протаскивает большинством в 10-15% голосов, она сама подрубает основы своей власти.
— Похоже, справоросс Геннадий Гудков станет вторым после вашего Владимира Бессонова депутатом, лишенным неприкосновенности. Как собираетесь голосовать по этому вопросу?
— На мой взгляд, власть использует судебно-правовой механизм как дубинку, чтобы расправиться с любым неугодным политиком. Так было со многими нашими, это, похоже (я не видел пока этого дела) продолжается с Гудковым. Мы против таких расправ и будем поддерживать всех, кто верой и правдой служит своей стране.
— Осень будет у нас веселая?
— Будет очень непростая осень и сложная зима. Сейчас все почувствуют повышение цен на коммуналку. Глянут в закрома — хлеба мало, потому что сельское хозяйство в этом году оказалось в западне: холодная зима и засушливое лето. И если соберем 60-65 млн. тонн, будет хорошо, хотя обещали больше 90. Цена на мировом рынке даже во время сезона уборки растет, а это означает, что подорожают почти 200 видов продовольственных товаров — от макарон до сушек и печений. Рост цен расползется по всем столам, ларькам и ресторанам… Если возьмете бюджет, который утвержден и подписан, там прибавки шли только в 2012 году — к выборам надо было раздавать подачки. А на ближайшие два года урезают на почти 800 млрд. все базовые статьи: экономику, региональную политику, образование, здравоохранение, все под нож. А ведь дальше обрезать, по сути, некуда. Плюс — отсутствие новых идей в борьбе с кризисом. Он, к сожалению, углубляется: лихорадит Америку, трясет Европу, стагнирует экономика Японии, сбавили обороты экономики Китая, Индии, Бразилии. Волна накатывает и на Россию, а наша власть продолжает предлагать только старые рецепты…
Все это может вылиться в мощную волну протеста.
— И без всякого вашингтонского обкома?
— Без всякого вашингтонского обкома.