https://www.funkybird.ru/policymaker

Социальные медиа и новая холодная война

Мы наблюдаем старт новой Холодной войны. Это не связано с противостоящими вооруженными силами, но это связано с конкуренцией идей касающихся того, как должна быть организована политическая жизнь.

Это сражения между электронными СМИ и социальными медиа, которые имеют очень разные подходы к производству новостей, правам собственности и цензуре. И некоторые из самых больших сражений происходят в России, где правящим элитам, которые доминируют в СМИ, противостоят группы гражданского общества, которые процветают в социальных медиа.

В то время как СМИ является наиболее полезными инструментами для авторитарных правительств, социальные средства массовой информации в настоящее время используется гражданами для контроля за их правительства. Например, в начале 2012 года ходили слухи, что молодой ультранационалист Александр Босых (Alexander Bosykh) должен был быть назначен куратором комиссии правительства по выстраиванию молодежной политики в межнациональном аспекте. Знаменитая ситуация Босых, когда он «дисциплинирует» защитника свободы слова, ситуация, которая была широко растиражирована среди русских блоггеров и новостных сайтов, загубила его карьерные перспективы (хотя и не убила его карьеру вовсе).

Это не просто информационные войны между политическими элитами и гонимыми демократическими активистами. Существует глубокий структурный разрыв между организацией и назначением СМИ и социальных медиа. Кремль делает ставку на традиционные СМИ. Кремль знает, как управлять СМИ. Вещательные компании знают, за чей счет идет их финансирование и знают, что произойдет, если они станут слишком критичными. Действительно, Путин недавно инициировал изменения в законе о средствах массовой информации, специально предназначенные для защиты СМИ и усложнении жизни социальных медиа.

В России, критики были вынуждены мигрировать в социальные сети, где они выращивают новые формы антиправительственной оппозиции с развитым чувством гражданского долга. Политической жизни России в настоящее время изобилует примерами гражданскими интернет-проектами, делающими то, что государство не может или не будет делать. «Лиза Алерт» («Liza Alert») помогает координировать поиски пропавших детей. Другие сайты отслеживают жалобы на низкое качество государственных услуг и координируют добровольцев. (Объявление: Я недавно принял финансовой поддержку Московского государственного гуманитарного университета для проведения научных исследований и покрытия командировочных расходов).

Последнее сражение в рамках «холодной войны СМИ» включает в себя систему веб-камер правительства по мониторингу выборов. Для подготовки к последним выборам, правительство выделило много дененг на установку на каждом избирательном участке страны веб-камеры. В свете широко распространенного скептицизма по поводу прозрачности режима Путина, этот шаг был разработан для повышения доверия к избирательному процессу.

4 марта 2012 года выборы состоялись, и сразу же появились множество роликов на YouTube. Для политических противников Путина, веб-камеры показали незаинтересованность граждан в выборах. Для ультранационалистов России — веб-камеры не выявили систематическое мошенничества. Увы, избирательная комиссия решила, что видео-доказательства мошенничества не будут легитимны. Видеоматериалы систематически не анализировались и результаты выборов не ставили под сомнение.

То, что происходит в России происходит и в других странах. Цифровая активность находится на подъеме во всем мире и влияние активистов этих проектов становится все более впечатляющим с каждым годом. В рамках «Арабской весны» граждане использовали социальные медиа для создания новостей, которые неподконтрольны официальным властям. И самопожертвование Боуэзизи и убийство Саида стали катализирующими инцидентами для восстаний социальных СМИ. Бен Али в Тунисе и Мубарак в Египте были определенно застигнуты врасплох социальными медиа. В Иране оппозиция «Зеленое движение» использует Facebook для продвижения своего дела, в то время как ответ-пропаганда мулл приходит в виде фильма .

В Саудовской Аравии, общественность сосредоточилась на домашних комедийных шоу на YouTube, в то время как государственные телекомпании транслируют монархические церемонии. В Китае, партия владеет всеми средствами массовой информации, но, кажется, все меньше и меньше способна контролировать политические дискуссии между китайскими гражданами происходящими через свои социальные медиа.

Россия, Китай и Саудовская Аравия имеют разные политические культуры. Но их правительства имеют общий подход к управлению средствами массовой информации и учатся друг у друга. И они всегда распространяются на вещательные СМИ. В большинстве авторитарных стран, СМИ являются либо государственными или находятся под контролем олигополий. В любой форме, правящие элиты упорно трудятся, чтобы защитить традиционные вещательные СМИ.

Социальные медиа не просто лишены цензуры. Как только социальные медийные проекты получают резонанс их использую в переработанной форме для освещения других проблем.. До недавнего времени, русские общественные деятели обсуждали, что должно произойти со всеми веб-камерами, которые остались после последних выборов. После трагических событий в России (Прим пер – наводнение в российских городах), ответ пришел сам по себе: данные камеры будут использоваться для контроля и наблюдения за реконструкцией зданий, которые были разрушены наводнением. Социальная инициатива «Ushahidi platform»,посредствам каудсорсинга*, развернутая во время кризиса, привлекла более 50000 уникальных посетителей в течение первых двух дней использования.

Трудно предугадать, кем будет выиграна новая информационная «война холодная», но я поставил бы на представителей гражданского общества и социальные медиа.