Ряд принятых за последние месяцы решений украинского руководства в сфере украино-китайских отношений заставляют более внимательно отнестись к этому вектору во внешней политике Киева, который испытывает заметные сложности на международной арене.
На протяжении весьма непродолжительного срока Украина получила в виде кредитов от Китая почти 10 млрд. долл. Сумма немалая и говорит о серьезной заявке Китая не просто на эпизодическое присутствие в экономике украинского государства, но и на желание закрепиться здесь «всерьёз и надолго».
Украина также не делает секрета из своей заинтересованности Китаем. В июне 2011 года была подписана декларация о стратегическом партнерстве между Украиной и КНР. Кроме того, этот же тезис (о стратегическом партнерстве) был очевидным образом закреплен в последнем послании В. Януковича парламенту, где в разделе стратегических партнеров четко выделены РФ, США и КНР.
И в общем-то, сложно сказать, что стороны не проделали серьезную работу по наполнению понятия «стратегическое партнерство» практическим смыслом. Например, если по результатам 2011 года Китай был третьим по величине торговым партнером Украины (пропустив вперед безусловного лидера Российскую Федерацию и лишь немного уступив Германии), то за первые четыре месяца 2012 товарооборот между Украиной и Китаем вырос почти на 20%. Сейчас Китай занимает второе место среди 200 стран — торговых партнеров Украины.
В мае 2012 года на встрече первого заместителя председателя Государственной таможенной службы Украины А. Дороховского с советником по торгово-экономическим вопросам при посольстве КНР Ло Вэйдуном было отмечено, что сторонами рассматриваются возможности максимального ускорения и упрощения таможенных процедур, что поможет прозрачности и ритмичности поставок товаров между двумя странами. Впрочем, о реализации на практике этих упрощений пока ничего неизвестно.
Тема украинско-китайских экономических отношений получила свое продолжение в конце июня 2012 года. 26 июня Национальный банк Украины и Народный банк Китая подписали договор о валютных свопах на сумму 15 млрд. китайских юаней (2,36 млрд. долл.). Как сообщил один из чиновников НБУ: «Хотя гривна Китаю не особо нужна, он заинтересован в том, чтобы расширять зону влияния своей валюты на другие страны, а мы — в дифференцировании своих резервов». Причем, судя по всему, это не предел, поскольку уже есть планы по увеличению этой суммы. Впрочем, по мнению некоторых экспертов, цели Нацбанка все же не просто в «дифференцировании резервов»: «Нацбанк, таким образом, получает во временное, но длительное пользование крупный объем иностранной валюты, что позволит ему пополнить собственные золотовалютные запасы, которые начали сокращаться еще в прошлом месяце», — сказала главный экономист инвестиционной компании «Драгон Капитал» Елена Белан. Однако в любом случае Нацбанк принял сумму, которая составляет около 7% его собственных резервов.
В июле на финансово-экономическом поле Украины Китай продолжал доминировать. 4 июля 2012 года Верховная Рада поддержала изменения в закон Украины о госбюджете и дала добро на привлечение кредита Народного банка Китая в размере 3 млрд. долл. с целью закупки семян сельскохозяйственных культур и других товаров. Уже 30 июля Украина еще раз увеличила объем кредитов от КНР — на внеочередной сессии Верховной Рады было проголосовано сразу два решения, каждое из которых приведет к получению очередных трехмиллиардных кредитов.
Особый интерес тут представляет один из них, который имеет прямое отношение к неослабевающей проблеме газовых отношений Киева и Москвы. В начале 2012 года Н.Азаров и Ю.Бойко неоднократно поднимали тему относительно готовности повсеместной замены газа углем. А уже в начале июля текущего года Министерство энергетики и угольной промышленности Украины и Госбанк развития КНР подписали протокол о сотрудничестве по реализации программы замещения потребления природного газа на Украине углем. Официальный Киев договорился с Пекином о кредите в 3 млрд. долл. для внедрения технологий с использованием объектов теплоэнергетики, водоугольного отопления и газификации каменного и бурого угля. В перспективе реализация этих планов должна дать стране экономию до 3 млрд. кубометров природного газа и 15 тысяч новых рабочих мест.
Похоже на то, что экономические отношения между Украиной и Китаем — это продуманная и долгосрочная стратегия сотрудничества. В марте 2012 года министр иностранных дел Украины К. Грищенко заявил, что Китай весьма заинтересован в инвестициях в Украину, поэтому Украина, соответственно, будет искать новые источники инвестиций в Китае. И это не пустые слова.
Еще в апреле 2011 года представительная китайская делегация побывала в Донецкой области с целью налаживания взаимовыгодного сотрудничества, а к концу августа 2011 было принято решение запустить пилотный проект модернизации шахты в Луганской области. Причем китайцы хотят лично убедиться, что их деньги действительно будут вложены в то, на что выделены. За реализацией проекта будут следить представители КНР. Все это укладывается в начатую еще зимой кампанию по продвижению угля в качестве замены российского газа.
Можно предположить, что официальный Киев действительно перешел от разговоров к практическим действиям, а сотрудничество с Китаем стоит рассматривать именно в контексте непрекращающихся заявлений правительственных чиновников о том, что Украина не собирается брать столько российского газа, сколько записано в контрактах. Подобные заявления и конкретные шаги в направлении замещения потребления природного газа на Украине углем не добавляют оптимизма в отношениях украинской стороны с российским газовым монополистом, более того, создают для «Газпрома» определенные экономические риски и угрозы.
Сейчас сложно говорить о том, как экономические отношения с Китаем скажутся на дальнейшем развитии внешней политики Украины. Но третий вектор стратегического партнерства обозначен Киевом достаточно четко. К тому же Китай для Украины — это не только новое и важное направление стратегического сотрудничества, но и своеобразный «стимулятор» активности для двух основных экономических партнеров — России и ЕС.
Киев недвусмысленно дает понять Москве и Брюсселю, что у Украины появились новые источники кредитования и новые рынки сбыта продукции.
При этом вовсе не исключен вариант, что на Банковой реально пересмотрели свои внешнеэкономические и внешнеполитические возможности, а также свое видение допустимого и приемлемого во внешнеполитических шагах, и на основе этого был сделан вывод о необходимости реально закрепиться на китайском направлении. Совершенно очевидно, что экономические отношения с ЕС вряд ли будут принципиально меняться к лучшему. И это менее всего зависит от текущей политической ситуации на Украине. Прагматичному европейскому бизнесу все равно, кто находится на Украине у власти. Главный вопрос тут — собственные возможности в условиях все более обостряющихся кризисных явлений в Европе, а также реальные перспективы на украинском рынке. Похоже, что украинская сторона это понимает не хуже, чем европейцы. В создавшихся условиях Украина может потихоньку сворачивать бесплодные попытки евроинтеграции, сделав идею Ассоциации и ЗСТ с ЕС лишь одним из возможных (но не главным!) ориентиров дальнейшего развития.
В полной мере это может касаться и российского интеграционного вектора. ЗСТ с СНГ — это взаимовыгодное решение для многих стран на постсоветском пространстве, а потому рассматривать его в качестве шага сближения с Россией можно только с определенными допущениями.
Китай устраивает Украину по многим причинам. В первую очередь, это огромные финансовые ресурсы, которые он не просто может, но готов и хочет инвестировать в новые рынки, в том числе и украинский. Не менее важным является и тот факт, с какой легкостью и без всяческих политических условий и оговорок Китай выдал Украине 10 млрд. долл. Это позволяет Киеву более комфортно чувствовать себя на переговорах с МВФ и другими европейскими и международными кредиторами. Наконец, территориальная удаленность Китая снимает даже гипотетическую возможность возникновения различных неблагоприятных для Украины экономических и территориальных решений, как это произошло с частью черноморского шельфа у острова Змеиный, которая по решению Международного суда ООН в Гааге отошла Румынии.
Однако в любом случае, какие бы радужные планы украинское руководство ни строило бы в отношении сотрудничества с Китаем, КНР вряд ли откажется от возможности жестко и серьезно войти на украинский рынок, а через него и на рынки некоторых сопредельных стран. И готовность Китая выдавать Украине кредиты под госгарантии красноречиво об этом свидетельствует.
Не исключено, что Украину в скором времени может ожидать непростая ситуация Казахстана, который с каждым новым китайским кредитом все меньше может контролировать вхождение Китая в стратегические отрасли экономики и в первую очередь — энергетическую. Уже в 2008 году Китай контролировал 21 процент нефтедобычи в Казахстане, а это в 2,5 раза больше, чем Россия. Дальше — больше. В 2009 году за кредит в десять миллиардов долларов Китай получил один из главных активов казахского нефтегазового комплекса — 49 процентов акций компании «Мангистаумунайгаз» (ММГ) и потенциальный доступ к урановым источникам. В результате китайская доля в нефтедобыче Казахстана почти сравнялась с казахской…
Сегодня Украина обладает немалыми потенциальными запасами угля, газа (Черное море) и, что немаловажно, имеет собственную газотранспортную систему. Для преодоления энергетической зависимости ей необходимы внушительные кредиты для ведения новых перспективных разработок месторождений. Китай готов инвестировать представляющие для него практический интерес украинские экономические проекты. Поэтому остальным стратегическим партнерам Украины не стоит удивляться, если на определенном этапе развития украинско-китайских экономических отношений к дискуссии вокруг украинской ГТС или о том, кому и как добывать газ в Черном море, на равных не присоединится и Китай.