Стране между тем нужна классическая правая партия на базе православных ценностей
Пока скандал вокруг «Пусси риот» грозит перерасти в самые крупные гонения на Церковь со времен Хрущева, любопытно было бы остановиться, оглянуться и поразмышлять. Например, какую политическую роль может играть Церковь в современной России?
В советский период религия была отодвинута на задворки, что неудивительно — государство было официально атеистическим. Но в 90-е годы Церковь вернулась в роли неформального легитимизатора режима. Предполагалось, что Церковь олицетворяет «Россию, которую мы потеряли» и сам факт религиозной свободы выгодно отличает правление Бориса Ельцина от господства КПСС.
Однако в 90-е годы Церковь и государство не вмешивались в дела друг друга. Попытка патриарха Алексия Второго под угрозой отлучения примирить враждующие стороны в октябре 1993 года провалилась. К предстоятелю не прислушались. После этого Церковь демонстративно ушла из политики. Церковное руководство приняло решение запретить священнослужителям баллотироваться в органы законодательной власти. Те, кто ослушался и захотел продолжения политической карьеры, были лишены сана. Это произошло, например, с известным в перестройку священником Глебом Януниным.
Политический нейтралитет Церкви соблюдался и в 90-е, и в «нулевые» годы. Однако в конце 2011 года стало понятно, что ведущая религиозная конфессия страны превратилась в серьезную силу. Пока не политическую, но способную мобилизовывать значительное число народа. Вспомним, например, огромные очереди для поклонения к поясу Богородицы, привезенному из Греции. Церковь оценивала количество поклонившихся поясу в несколько миллионов человек. И действительно, таких огромных очередей, какие были к храму Христа Спасителя, Москва не видела очень давно.
Но возможно ли наработанный духовный авторитет конвертировать в политический? И нужно ли? Быть может, статус-кво 90-х всех устраивает и дело «Пуси риот» как раз и вызвано недовольством выросшей ролью Церкви?
Конечно, вряд ли уместно в современном мире клерикальное государство, то есть государство, напрямую управляемое представителями духовенства. Такие государства, впрочем, есть, их ровно два. Это Иран, которым правит рахбар — духовный лидер, избираемый из числа мусульманских священнослужителей. И Ватикан, чьим абсолютным монархом является Папа Римский.
Однако следует заметить, что Иран является всеобщим изгоем. США и другие страны Запада хотят начать войну против него. Вполне возможно, интервенция состоится после того, как в ноябре нынешнего года станет ясно, кто займет Белый дом на новый четырехлетний срок.
Что касается Ватикана, то он в соответствии с Латеранскими соглашениями (1927) существует как подсобная территория Святого престола, то есть института папства, каковой и обладает международно-признанным суверенитетом. Образование Ватикана, крошечного государства с территорией менее 1 кв. км, стало решением конфликта между Папой и Италией. Последняя в процессе объединения отобрала у понтифика Папскую область — его собственное государство, которым он правил на правах феодального князя.
Короче говоря, примеры клерикальных государств не радуют. Ватикан — исключение из правил. Иран — под ударом со стороны Запада. Правда, существует православная монашеская республика на Афоне, но она лишь обладает традиционной автономией от Греции, которая является светским государством.
Если обратиться к западному опыту, то Церковь могла бы играть роль ценностного стержня для консервативной части политического спектра. Например, в Германии существуют две крупные христианские партии — Христианско-демократический союз и Христианский социальный союз (этот последний действует только в Баварии). Эти партии не управляются напрямую священниками. Но они исповедуют христианские ценности.
В России правой консервативной партии до сих пор не возникло. Во многом потому, что на роль правых в 90-е годы претендовали всякого рода «Демократические выборы России» да «Союзы правых сил». Эти «либеральные партии» были кем угодно, только не правыми. По той простой причине, что ни в какого Бога не верили и даже частную собственность не уважали. Иначе не согласились бы на истерическую приватизацию всего и вся по бросовым ценам. Реальная их роль в политическом спектре — экстремистские левацкие группировки, вроде маоистов или сторонников Пол Пота. Ими они являются по сегодняшний день.
Возвращаясь к церковным проблемам, отметим: у России есть сейчас уникальный шанс создать классическую правую партию на базе православных ценностей. Почему этот шанс уникален? Потому что ниша такой партии свободна. И потому, что нынешняя партия власти потерпела полный моральный крах, полностью утратив авторитет и вызывая насмешки во всех слоях общества.
Нормальная правая партия, если она возникнет, будет способна на главное — грамотную модернизацию российской промышленности на базе христианских ценностей. В конце концов, удалось же это немцам с их ХДС.
Дмитрий Рогозин пытался создать нечто подобное, учредив движение ДОН («Движение в поддержку армии и флота»), которое благословил патриарх. Затем, правда, последовал удар по Церкви — сначала травля патриарха, затем дело «Пусси риот». Не попытка ли создать классическую правую партию, основанную на христианских ценностях, стала тому причиной?
В результате перезапуск «Единой России» не удался. Никаких ценностей у нее нету. Придуманная Алексеем Навальным кличка «партия жуликов и воров» стала ее вторым именем. При этом совершенно непонятно, куда эти люди ведут страну, чего ходят добиться, какие цели ставят. Кроме самовосхваления и стремления остаться у власти, у них нет ничего. А это значит, что под шум дела «пусь» ситуация повисает в воздухе. Власть не приобретает сторонников из числа протестующих на Болотной площади, не проводит никаких реально модернизационных реформ, при этом теряет связь и с теми, кто скрепя сердце поддержал ее на выборах. Свалить все на Церковь не удастся, рано или поздно общество очнется от дурмана. И тогда может оказаться, что и православные перешли в оппозицию — больно активно их травят сегодня.
Так что власть упускает шанс и на модернизацию, и на закрепление своей массовой базы, травя Церковь. Между тем срок годности нынешней политики очевидно истекает, недовольство растет, а никаких реальных изменений не видно. Это может означать, как часто бывает в российской истории, что власть опрокинется «вдруг» и останется лежать на дороге в ситуации, когда все политические и общественные институты будут ослаблены настолько, что окажутся не в состоянии поддерживать функционирование государства