«Я даже не припомню: какой законопроект у нас так долго принимался и так долго обсуждался», – заявил недавно премьер Дмитрий Медведев, обращаясь к приглашенным для последнего обсуждения закона «Об образовании» экспертам. Действительно, законопроект, размещенный в открытом доступе в интернете в декабре 2010 года, обсуждался около полутора лет. Было предложено более 20 тысяч поправок к нему (то есть больше 100 поправок на каждую страницу документа). И, тем не менее, как считает член комитета Госдумы по образованию, депутат от «Справедливой России» Виктор Шудегов, большинство его статей носят декларативный характер или их вступление в силу требует принятия дополнительных федеральных законов.
«Мы надеялись, – говорит Шудегов, – что новый закон будет интегративным, или, еще лучше, представит собой образовательный кодекс. А то, что сегодня мы видим, это фактически два наших основных закона об образовании: собственно, закон «Об образовании» и закон «О высшем и послевузовском образовании». При этом, сюда не вошел даже закон об университетах с особым статусом – Санкт-Петербургском и Московском университетах, не вошли всевозможные указы президента, постановления правительства. А смысл закона и был в том, чтобы объединить все документы в одно целое с единой преамбулой и исключить противоречия».
А ведь речь идет уже о восьмой официальной версии. И это означает, что тот закон, который разработали авторы из Минобрнауки, совершенно не устроил наше общество.
Один из бросающихся в глаза минусов законопроекта: финансирование в нем никак не привязано к расходной части бюджета или к валовому внутреннему продукту, хотя это очень важный показатель. К тому же из последней версии законопроекта исчезла статья, касающаяся средней заработной платы работников сферы образования. В предыдущих вариантах эта статья фигурировала в следующем изложении: «работники сферы образования должны получать среднюю заработную плату, эквивалентную средней по региону». Но теперь в Минобрнауки утверждают, что эту норму заменят указы президента.
Между прочим, финансовые вопросы в законе – самые болезненные и спорные. Создается впечатление, что авторы задались целью такими их и оставить. На последнем обсуждении законопроекта с экспертами член Общественной палаты Любовь Духанина специально подняла вопрос об учительской зарплате. Она считает необходимым прописать в законе пункт, согласно которому у учителя будет твердая ставка, и зарплата его не будет состоять, как это происходит сейчас, из двух частей – основной и стимулирующей. Пойдут ли чиновники на ликвидацию только что введенного сомнительного порядка оплаты учительского труда?
Среди финансовых вопросов было упомянуто и дополнительное образование школьников. Законопроект не закрепляет право на бесплатное дополнительное образование. Напротив, он разрешает школам брать деньги за кружки, секции, группы продленного дня и прочие дополнительные услуги.
Тем не менее, премьер-министр уверенно пообещал: «Образование в России было и останется бесплатным». А министр Ливанов заявил, что оно будет еще более бесплатным, чем раньше: объем госгарантий бесплатного образования увеличится, в школе вместо 36 часов в неделю бесплатных уроков будет 37. У кого и когда будет этот 37-й урок, министр не уточнил.
Зато кое-что уточнил ректор Высшей школы экономики, один из отцов нашей последней образовательной реформы, Ярослав Кузьминов: «Не секрет, что ключевая проблема сегодня – приоритетность расходов на образование. Сегодня доля ВВП по финансированию образования – 4,2 %. Этого, конечно, недостаточно, и об этом говорилось. Есть статистика, по которой Россия находится в самом низу списка стран по доле бюджетного финансирования образования». Далее Кузьминов напомнил, что у Бразилии этот показатель равен 8 %, а сейчас решено его увеличить до 10 %. Такую же долю своего ВВП тратит на образование Дания. Ректор НИУ ВШЭ тут же напомнил, что в «Стратегии-2020», судьба которой весьма туманна, предлагается бюджетный маневр: увеличить финансирование образования к 2020 году на 1,2 процентных пункта ВВП (то есть до 5,4 %).
Для справки: доля общих расходов на образование в госбюджете Финляндии составляет 14 %. Финское государство гарантирует бесплатное основное образование, причем в это понятие входят обучение, учебники, тетради, основные канцелярские принадлежности, школьные автобусы и питание в школе. В стране, кроме государственных школ, функционируют и частные, но, что интересно, им запрещено взимать плату за обучение. Частные школы, как и государственные, финансируются правительством в равном объеме, но за это от них требуется предоставление того же пакета услуг – питания, медицинского обслуживания, бесплатных учебных материалов и школьного транспорта.
У нас же на встрече с премьером научный руководитель Института развития образования Высшей школы экономики Исаак Фрумин заявил, что если расходы на образование урежут (как это собирается сделать Минфин), то ни о какой полноценной реформе речи идти не может: «Надо все-таки разобраться, адекватно ли ресурсное обеспечение. Если мы не можем себе позволить что-то, то, может, тогда честнее не ставить себе таких целей?».
В ответ на это Дмитрий Медведев не смог пообещать значительного повышения расходов на образование. А Дмитрий Ливанов дал понять, что «бесконфликтному прохождению» документа через парламент могут помешать две вещи. Первая – из него могут выхолостить льготы, предусмотренные для педагогов (в частности, для сельских). Вторая – могут убрать требование платить учителям не меньше средней зарплаты по региону. Ведь Минфин в очередной раз пытается сэкономить деньги.
Между тем, как уверяют эксперты, ситуация в сфере образования ухудшается. В качестве наглядного примера они приводят результаты опроса старшеклассников, в процессе которого выяснилось, что 32 % из них пребывают в уверенности, что Солнце – спутник Земли. Годом раньше таких «знатоков» астрономии было 28 %. Стоит ли удивляться, что по результатам международных тестов российские школьники регулярно занимают места в самом конце. В этой связи заявление Дмитрия Медведева о том, что новый закон должен не только решить проблемы образования, но и стать основой развития человеческого потенциала в стране, прозвучало весьма двусмысленно.
Разумеется, много шероховатостей и в планах развития в стране высшего образования. С одной стороны, общее количество вузов в России превосходит все разумные пределы. С другой, – когда речь заходит о том, что вузы, дающие некачественное образование, должны быть ликвидированы, хочется спросить: а каковы критерии качественного образования? А главное, какое образование у нас сегодня можно считать качественным?
Но ведь пока что все заявления по поводу секвестра вузов основываются только на одном постулате – качестве образования. При этом, чем и как это качество измеряется, за много лет реформ так никто и не смог сказать. Вместо внятных ответов мы слышим бормотание о «количестве мест в общежитии» или «числе преподавателей на одного студента».
И все это происходит в тот момент, когда школы уже переведены на подушевое финансирование, а вузы будут переводить на него в ближайшее время. В итоге школы уже должны молиться на каждого ученика и тащить его до самого выпускного класса. Представителям же вузов надо этих учеников подкарауливать на школьных дворах сразу после 11-го класса и срочно зачислять к себе.
Какие законы, какие программы могут быть эффективными в таких условиях? Но на этот вопрос никто не собирается давать ответ. Нам дадут новый закон. Закон об отмирающем образовании.