С отставкой Лужкова власть практически утратила контроль над столичным мегаполисом.
Нельзя (или, во всяком случае, предельно сложно) править страной, имея под собой недоброжелательно настроенную столицу. До сих пор, все последние 20 лет, постсоветская власть России скорее держалась на поддержке Москвы, имея против себя недовольную страну. В 1996 году Зюганов – даже по официальным данным! – как минимум в первом туре по стране победил Ельцина, и перевес последнему дала именно Москва. Это если отвлечься от того, что, как признано сегодня на уровне высшего руководства страны, на самом деле и в целом победил тогда Зюганов, а не Ельцин. Но Ельцин по факту удержался, среди прочего, и благодаря Лужкову и Москве.
В 2005 году, во время властной авантюры по «монетизации льгот», именно то, что Лужков своей социальной политикой и, по сути, отказом от монетизации удержал ситуацию в городе под контролем, обеспечило общий контроль власти над ситуацией в стране.
Сегодня все по-другому.
Левада-центр, конечно, все больше превращается из беспристрастного исследовательского центра в участника политической борьбы на стороне своих идеологических симпатизантов. Тем не менее пока это проявляется не в прямой фальсификации и даже не в формирующей социологии, которая встречается у него все чаще, но в целом остается довольно редкой. Пока его пристрастия больше касаются выбора тем: те, опросы по которым могут заведомо дать невыгодные прозападному политическому сектору результаты, они стараются проводить как можно меньше; те же, где можно ожидать выгодных результатов, они стараются проводить чаще.
Тем не менее, может быть, именно поэтому его опросы остаются важными, подчеркивая опасные для страны (для Левада-центра и его сторонников – обнадеживающие) моменты и предоставляя фактическую базу для объективного анализа.
Левадовские опросы, касающиеся настроений в Москве, говорят о многом. И во многом самым показательным является отношение к зимним акциям в поддержку Путина.
Судя по ответам, их поддерживают 28% москвичей и отрицательно относятся 58%. Правда, нельзя не учесть становящуюся все более частой фальсификацию левадовцев в формулировке вопроса: «Как вы относитесь к проводившимся в начале этого года в Москве массовым акциям в поддержку Путина и «Единой России?». Хотя ни одна из проводившихся акций не посвящалась поддержке «Единой России»: все они посвящались поддержке Путина.
То, что рейтинги Путина и ЕР довольно сильно расходятся, очевидно всем, но социологи Левады пытались поставить знак равенства в глазах опрашиваемых и тех, кто будет знакомиться с данными опроса. Собственно, «Единая Россия» никогда и не была популярна в Москве. Да ее здесь, в общем-то, никогда и не было: было лужковское «Отечество». И держалась ЕР в основном на личном авторитете Лужкова, которого в итоге и предала.
Тем не менее некий усредненный вариант получен – и он не в пользу власти: получается, что в Москве власти отказывают в поддержке почти 60% жителей. Неутешителен для власти и результат оценки апрельского «Стояния в защиту веры, поруганных святынь, Церкви и ее доброго имени», явившегося ответом на хулиганство «пусси». Его положительно оценили всего 38%, хотя отрицательно – меньше (36%).
Даже к естественному привлечению «пусси» к ответственности положительно, по данным Левады, в Москве отнеслись лишь 36%, и отрицательно – 50%. Еще раз: хулиганство и надругательство «пусси» над людьми очевидно, но сам факт того, что их действия носили характер выпада против власти и властью наказываются, вызывает поддержку их хулиганства и осуждение власти. Хотя, как известно, по стране картина абсолютно иная. Даже с учетом того, что Левада в целях формирования нужного им ответа называет акцию не хулиганством, а формально-объективистски «панк-молебном», а привлечение «пусси» к ответственности – не привлечением к ответственности за оскорбление чувств верующих, а «уголовным преследованием» (т. е. сознательно создает образ страдающих всего лишь за новаторскую форму в искусстве), понятно, что доминирующим мотивом оказывается негативное отношение к власти.
А это значит, что власть настолько непопулярна среди горожан, что, возбужденные соответствующим информационно-манипулятивным воздействием, они готовы поддержать любую мерзость, лишь бы она была направлена против власти.
Власть пока выручает то, что ее политические противники сами не пользуются симпатией Москвы: регулярно проводившиеся ими акции, формально анонсированные как акции «За честные выборы», положительно оценивают 43%, а отрицательно – 47%. Т. е. власти есть на что опираться в Москве, но эта поддержка, во-первых, далеко не доминирующая, а во-вторых, значительно менее активная, чем у ее противников.
Что мы имеем? У акций поддержки Путина – 28% сторонников, у противников его противников – 47%. У акций его противников – 58% сторонников, у акций противников его сторонников – 43%.
В одном случае разница в 19%, в другом – в 15%. Это (выводя за скобки неопределившихся) 19% тех, кто не за Путина, но выступает против его противников; 15% у тех, кто против него, но не поддерживает, и тех, кто против него. Это – опасная для него ситуация.
В политической борьбе, как правило, побеждает подчас не тот, у кого больше сторонников, а тот, чьи сторонники более активны и сосредоточенны в ключевых точках. Центральный стержень власти – Путина и его деятельность, – в Москве сегодня положительно оценивают 27% опрошенных и отрицательно – 31%. Определяющим пока является то, что «средне» ее оценивают больше и первых, и вторых (36%). При этом в июне 2005 года, после протестов по монетизации льгот, отрицательные оценки набирали в два раза меньше – 16%, а положительные – 32%.
Проходи сейчас выборы в Московскую городскую думу (а она производит сегодня плохое впечатление на 35% горожан и хорошее всего на 8%), «Единая Россия», олицетворяемая с именем Медведева, получила бы всего 21% голосов, на второе место вышла бы «Гражданская платформа» Прохорова с 11%, затем – КПРФ с 9%, ЛДПР и «Яблоко» с 5% каждая и «Справедливая Россия» с 4%. При существующей избирательной формуле и стандартной явке на местные выборы все они прошли бы в городскую Думу, причем большинство за счет одномандатного распределения оказалось бы опять у «Единой России», но это означало бы, что городской парламент уже полностью оторван от города. В этом случае две трети мандатов оказалось бы у политической силы, представляющей лишь пятую часть горожан.
Тем более что если власть не постарается завоевать столицу, она, при сохранении нынешней тенденции, впервые за четверть века получит ее в качестве активного противника. Падение Горбачева, напомню, началось с проигрыша в 1990 году власти в Москве и Ленинграде.
В Москве через три года – выборы мэра. Оценки деятельности Собянина выше, чем МГД, но также предельно низки: как хорошую ее оценивают 28% жителей и как плохую – 26%. Нужно признать, что ни популярности Лужкова, ни просто популярности новый мэр в городе не завоевал. Ни один из социологических центров не рискует задавать сегодня вопрос, за кого проголосовали бы сегодня жители, если бы пришлось выбирать между Собяниным и Лужковым. Точнее, оглашать то, что социологи знают: в этом случае Собянин проиграет. По опросам радиостанции «Финам ФМ», слушатели которой вовсе не принадлежат к наиболее пролужковским социальным группам, проиграет примерно со счетом 55 на 45%.
Есть все основания считать, что если бы Лужков не был отстранен от должности мэра, прошедшая зима в городе не оказалась бы столь напряженной. И есть слишком много оснований полагать, что авторы решения о снятии Лужкова ставили своей реальной целью не борьбу с коррупцией, а создание ситуации, когда в городе не было бы человека, способного удержать ситуацию под контролем (но, разумеется, и перехват реально существующих коррупционных потоков в свои руки).
Лужков, при всех выдвигаемых к нему претензиях, был для Москвы «своим» и мог контролировать происходящие в городе процессы. Собянин «своим» не стал и по стилю своему, скорее всего, стать и не сможет. Даже делая полезные вещи (а он их делает, и немало), преодолеть отчуждение от духа города он не может… да и, наверное, не хочет. Просто не понимает, что оно есть.
Но если власть позволит себе проиграть Москву, тем более в преддверии новых парламентских выборов, то последние станут для нее катастрофой, причем как раз в канун выборов президентских.
Нужно менять политику в городе. Нужно искать опорные социальные группы. Притом, что из двух основных – пенсионеров и работников офисно-коммерческой сферы, – первых оказывается теперь недостаточно, а вторые, как показали уже опросы ВЦИОМ, стали устойчивой основой «болотного» движения.
Нужно прекращать грабительские повышения тарифов. Нужно ставить под контроль московские цены. Нужно прекращать разрушать рынки в интересах крупных торговых центров. Нужно создавать производства, которые могли бы стать основой городской экономики. Нужно научиться искать партнеров для сотрудничества. Нужно сделать ставку на работников как материального, так и научно-информационного производства. Нужно сделать работающей систему самоуправления и по месту жительства, и по месту работы.
Москва сегодня – город торговли, т. е. непроизводящий субъект. У торговца в любом случае иные интересы, чем у производителя. Торговцу нужна власть, обеспечивающая свободу торговли и страсть к потреблению. И ему не нужна власть, обеспечивающая расширение производства и тем более установку на развитие науки и знания.
Стране нужно развитие производства. Торговцу не нужна власть, проводящая внятную политику: ему нужно, чтобы она не мешала торговать, наживаться и производила потребителя. Производству нужна власть, способная обеспечить развитие производства.
Либо власть в Москве по инерции продолжит развивать офисы и торговые центры – и тогда их же хозяева выведут своих сотрудников, чтобы самим стать властью, либо она начинает развивать в Москве интеллектуально-производственную сферу и сможет сделать ее специалистов своей опорой.
стрелка