Годовщина выборов президента: враги сидят, народ боится, экономика падает
Ровно год назад, 19 декабря 2010 года, в Белоруссии состоялись выборы президента страны. Кандидатов было десять. После выборов один из них оказался в президентском кресле, семеро — в СИЗО КГБ.
Год назад в Белоруссии надеялись на перемены. Год спустя надежды уже не осталось. В декабре 2011 года Минск кажется застывшим и замершим. Главное настроение — безнадежность.
Когда регулярно приезжаешь в Минск, видишь, как меняются общественная обстановка и настроение. В феврале Минск бурлил. В СИЗО оставались сотни арестованных оппозиционеров, объявленных Amnesty International узниками совести. Тех, кто был замечен на площади, допрашивали в КГБ, исключали из университетов, увольняли с государственных должностей. Сотрудников КГБ называли «черными». Казалось, они везде. Тем не менее каждый вечер в центре города шли митинги за освобождение политзаключенных, у ворот СИЗО КГБ собирались очереди, чтобы оставить передачи, а правозащитные организации собирали тысячи долларов на выплату штрафов административно задержанным.
В конце зимы ситуация начала меняться. 19 февраля 2011 года бывший кандидат в президенты Алесь Михалевич вышел из тюрьмы КГБ и заявил, что он и другие арестованные подвергались пыткам и были отпущены только в обмен на соглашение о работе с КГБ, после чего бежал за границу.
Минск охватила паранойя. Вышедших на свободу подозревали в предательстве, с теми, кто не был арестован, перестали здороваться.
Одновременно около десяти адвокатов, взявшихся защищать «декабристов», лишили адвокатской лицензии. Остальные, извиняясь, отказывались от своих подзащитных.
Начались первые политические процессы. Задержанные на площади молодые активисты и пресс-секретарь кандидата Андрея Санникова Александр Отрощенков получили по три-четыре года тюрьмы. Оппозиция замерла, власти Европейского союза внесли судей и прокуроров в списки невъездных в страны ЕС. Скоро этот список насчитывал уже больше двухсот человек.
Преследование оппозиционеров продолжалось и стало абсурдным: к МВД и КГБ на допросах и обысках присоединилась военная контрразведка.
Весной политические процессы следовали один за другим. Суды казались проформой, наказания — от условного до пяти лет колонии усиленного режима.
11 апреля в минском метро произошел взрыв. По городу ходили слухи, что в мирной стране он выгоден только отдельным группировкам внутри действующей власти, но на следующий же день по подозрению в совершении теракта задержали Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева — рабочих из Витебска.
В мае произошла девальвация белорусского рубля. Искусственно удерживаемый, его курс резко упал, в стране начался кризис.
Лето началось с акций протеста «Революции через социальные сети», организованных в группах Facebook и «ВКонтакте». Каждую среду начиная с 8 июня их участники собирались в центре белорусских городов. Максимальное количество участников в Минске — около тысячи человек. Максимальное количество задержанных по обвинению в нарушении общественного порядка — 400. Как шутили участники, во время акций надо организованно вставать в очереди к автозакам.
Шлемы и дубинки «космонавтов» по сезону сменили майки и спортивные штаны: летом протестующих задерживали и паковали в автозаки люди в штатском.
Стихийно начавшись, акции стихийно закончились.
— У участников «Революции…» не было конкретной цели, они демонстрировали недоверие власти вообще, — уверена руководитель комитета помощи политзаключенным «Солидарность» Инна Кулей. — Люди защищали не конкретную власть, а чувство собственного достоинства. Как только государство включило репрессивную машину, люди испугались, что потеряют возможность учиться и зарабатывать.
4 августа в Минске был арестован самый известный белорусский правозащитник, глава организации «Наша вясна» Алесь Беляцкий. Обвинение — уклонение от уплаты налогов, информацию о счетах Беляцкого, оформленных как личные, но принадлежащих «Нашей вясне», выдали Литва и Польша.
Осенью финансовый кризис усилился: если год назад средняя зарплата в Минске доходила до $500, то теперь недотягивала и до $200.
Весь год в Белоруссии продолжались репрессии против людей, как-либо проявивших свои оппозиционные взгляды. Если раньше они шли в основном в Минске, то сейчас увольнять с работы и выгонять из вузов стали в регионах: незаметно, тихо и оттого особенно подло. В Бобруйске оппозиционерку Елену Толстик с двухлетним ребенком выселяют из общежития. В Бресте активистов партии «Белорусская христианская демократия» Дмитрия Шурхая и Александра Черкашина на пять суток закрыли за нецензурную брань.
За год из страны были вынуждены уехать около двухсот студентов. Всех их отчислили из университетов официально за неуспеваемость, на деле — за участие в митингах оппозиции. 18 из них поступили в Европейский гуманитарный университет в Литве, 150 «Солидарность» помогла уехать учиться в Польшу. Там же создана стипендия для преподавателей, уволенных из белорусских вузов. Последний стипендиат — преподаватель Минского института культуры, выгнанный с работы «за аморальное поведение, несопоставимое с воспитательной ролью преподавателя государственного учебного заведения».
Поначалу белорусские власти никак не реагировали на такой исход студентов. Теперь «Солидарность» показывают даже по Белорусскому телевидению, где обвиняют в том, что организация отправляет молодых людей в рабство, а девушек — в бордели.
В октябре в стране наступила неожиданная либерализация. Несколько несанкционированных митингов прошли без единого задержания. В ожидании снижения европейских экономических санкций из тюрем начали выпускать политзаключенных. Большинство заставили подписать прошение о помиловании на имя президента Лукашенко, но выпускали независимо от него.
В тюрьмах остались только самые влиятельные оппозиционные политики: бывшие кандидаты в президенты Николай Статкевич и Андрей Санников, лидеры организации «Молодой фронт» Дмитрий Дашкевич и Эдуард Лобов, политик Дмитрий Бондаренко, предприниматель Николай Автухович, правозащитник Алесь Беляцкий. Сопредседатель «Белорусской христианской демократии» Павел Северинец все так же отбывает «химию» (исправительные работы) на западе страны.
— В тюрьме оставлены знаковые для разных сообществ личности, символы того, что так будет с каждым, — считает сотрудник правозащитного центра «Наша вясна» Татьяна Ревяко.
В октябре оказалось, что «декабристы» помилованы зря. Вместо Европы на помощь Белоруссии пришла Россия: после объявления о создании Евразийского экономического союза и будущего Единого экономического пространства в Белоруссию стали поступать российские кредиты. Первый транш в размере $800 миллионов Минск получил еще в июне, на днях должен поступить второй.
Кроме этого, Белоруссия получит от «Газпрома» $2,5 млрд за покупку 50% акций компании, которая становится «дочкой» «Газпрома». Либерализация закончилась: кредиты позволят Белоруссии плевать на мнение европейских наблюдателей. И странно надеяться, что освобождения политзаключенных попросит Россия.
Давление на правозащитников продолжилось. 23 ноября Алесь Беляцкий был осужден на 4,5 года усиленного режима с конфискацией имущества.
16 декабря его коллегу Валентина Стефановича суд признал виновным в уклонении от налогов и присудил к штрафу в $6,5 тысячи. «Вясна» начала паковать вещи: офис организации — часть конфискованного у Беляцкого имущества.
— Мы продолжаем работать так же, как раньше, — говорит Инна Кулей. — Но видим, что наши усилия дают минимум результатов.
Завершился год судебным процессом против подозреваемых в теракте в Минске. Несмотря на нехватку доказательств и возмущение международных организаций, обвиняемых Коновалова и Ковалева приговорили к расстрелу. Стало ясно: надежд на правосудие нет.
Из достижений последнего года: согласно всем соц-опросам, власть потеряла свой рейтинг. «У президента остались его стабильные 20%, — уверен белорусский режиссер Юрий Хащеватский. — Если бы выборы были сегодня, он проиграл бы их даже в условиях подтасовок».
Еще один плюс, уверена Инна Кулей, — объединение оппозиционных сил, которые теперь работают «большой шестеркой». Шесть крупнейших партий координируют свою работу и вместе выступают перед Европой.
— Год назад мы не то чтобы видели перспективы, но думали, что можем прогнозировать ситуацию. Сейчас между Белоруссией и Европой встала стена, и способов преодолеть ее мы не видим, — говорит Инна Кулей. — Это даже не безнадежность, а растерянность и ощущение, что не можешь ни на что повлиять.
Надеяться, что политзаключенных выпустят на свободу, бессмысленно: торговаться за них не с кем и незачем, мнение Европы уже ничего не изменит.
Платить по кредитам России придется только в 2013 году. Скорее всего, ради этого придется продать какое-нибудь еще государственное предприятие (например, «Беларуськалий»). Но это будет потом.