Как ни печально, но спустя двадцать лет после распада СССР три закавказских конфликта – абхазский, югоосетинский и нагорно-карабахский – по-прежнему остаются неурегулированными.
Много воды утекло за это время, и в работу вступили две поколенческие тенденции: постепенный уход старого, советского, поколения, жившего в одном государстве, для которого национальность была неважна, а русский был языком общения, и приход нового поколения, более приземленного и менее отягощенного багажом конфликта, более подверженного принятым в обществе националистическим версиям событий и не имеющего общего языка с противной стороной.
Причем негативные тенденции, как мне представляется, перевешивают позитивные. В нагорно-карабахском конфликте версия событий Азербайджана формируется в контексте нового, богатого, уверенного в себе государства, мало склонного идти на компромисс с Арменией. Армения же представляет фактическое отделение Нагорного Карабаха как свершившийся факт, который лишь осталось ратифицировать истории по аналогии с Косово и Южным Суданом. И точек соприкосновения у них практически нет.
Что до Грузии, то после войны 2008 года Тбилиси и две сепаратистские территории, похоже, стали существовать в двух еще более несходных мирах.
В грузинской версии событий теперь практически не упоминаются абхазы как участники процесса, а вина за трагедию почти целиком возлагается на Россию, «оккупировавшую» Абхазию. Выступая 7 декабря во Франции, президент Грузии Михаил Саакашвили заявил: «Термин «оккупация» означает, что после оккупации всегда наступает деоккупация». Он оставил без ответа вопрос о том, хотят ли нынешние жители Абхазии, чтобы совершилась эта самая деоккупация со стороны России.
Новый же де-факто лидер республики Александр Анкваб, выступая 26 сентября с инаугурационной речью, сосредоточил все внимание на внутренних задачах, стоящих перед краем, ни словом не упомянув ни о конфликте, ни о Грузии. Не сказал он ничего и об отсутствующем на территории Абхазии грузинском населении.
Об отчуждении свидетельствуют и результаты опросов общественного мнения. Один из соцопросов Кавказского исследовательского ресурсного центра принес статистически невозможный нулевой результат: ни один из респондентов Азербайджана не высказался в поддержку вступления азербайджанками в брак с армянами или ведения с армянами деловых отношений.
Закавказье, конечно, небольшой по размеру регион, где людей все еще много что связывает, и где, к счастью, имеют место и другие примеры. Так, в Гальском районе Абхазии этнические грузины и абхазы продолжают торговать и взаимодействовать друг с другом, включая трансграничную торговлю и контакты, несмотря на ужесточение пограничного режима. Многие тысячи представителей Азербайджана, заявивших, что не могут и помыслить о том, чтобы вести дела с армянами, каждую неделю занимаются именно этим на территории Грузии, приезжая на общекавказский рынок подержанных автомобилей в городе Рустави. Десять лет назад многие из них торговали с армянами на оптовом рынке в Садахло, также на территории Грузии.
(Следует отметить, что на аналогичный вопрос Кавказского исследовательского ресурсного центра некоторые армяне дали положительный ответ: 34 процента респондентов заявили, что одобряют поддерживание деловых отношений с азербайджанцами. Возможно, это происходит потому, что победившая сторона более склонна испытывать великодушие по отношению к побежденным).
Положительные примеры все еще довольно распространены за рамками политического контекста зон конфликта. В ноябре я посетил село Ходжорни на юге Грузии, где мирно уживаются бок о бок этнические армяне и азербайджанцы. Естественно, мне захотелось спросить у них, в чем секрет подобного гармоничного сосуществования. Ответы были искренними, но граничили с банальностью: «Мы всегда ладили друг с другом» и «Большая политика нас не касается».
К сожалению, такие контакты носят главным образом частный характер, не затрагивая сферы общественной жизни, а языка прагматизма, на котором разговаривают эти люди, не найдешь ни в одном СМИ.
Могут ли международные игроки предпринять что-либо, чтобы преодолеть этот порочный круг отчуждения? В декларациях по поводу конфликтов отсутствует «третья сюжетная линия», предусматривающая другое будущее для региона. Не входит это и в задачи официальной дипломатии. В заявлении по нагорно-карабахскому конфликту, принятом по итогам вильнюсского заседания Совета министров иностранных дел Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) 6 декабря, лишь отмечалось (с ноткой отчаяния), что «пять глав делегаций согласились с необходимостью продолжения переговорного процесса в формате Минской группы ОБСЕ и улучшения климата для достижения прогресса в направлении мирного урегулирования».
Но если сопредседатели на уровне послов, выступающие посредниками в урегулировании карабахского конфликта, не должны заниматься возвышенной риторикой и говорить о ценности мира, то правительственные чиновники более высокого ранга стран должны предпринять подобную попытку. Посредники также могут сделать больше в плане признания и поддержки таких небольших общин, как общины села Ходжорни, являющие собой альтернативный пример.
Неофициальные трансграничные контакты на линии конфликта постепенно сокращаются. Если мы хотим сохранить контакты между рядовыми гражданами из числа групп населения, все больше и больше отдаляющихся друг от друга, то их участникам следует оказывать извне самую активную поддержку.