Самый важный вопрос для современной публики – это все еще вопрос о том “что делать”, сформулированный в несколько иной модальности отнюдь не Чернышевским, а Кантом. Что я должен делать, при условии, что у меня нет начальника, который даст мне подробную инструкцию? Это довольно-таки страшный вопрос, ведь честный ответ на него предполагает, что ты один на один с пустым миром и никто кроме тебя не в состоянии наполнить его смыслами.
В России все сейчас молчаливо спрашивают именно об этом. Ну хорошо, мы видим, что тут куча дерьма, а делать-то что? Традиционный ответ заключался в том, что ничего не попишешь. Но вот появился интернет, и уже можно пописывать. Все поменялось. Последний тезис сегодня уже не является предсказанием и декларацией о намерениях, сейчас мы ясно видим изменения.
Грамшианская тактика политической борьбы, которая в течение десятилетий оставалась наиболее эффективной, постепенно сдает свои позиции. Сегодня командные высоты в культуре – редакторские, ректорские, преподавательские кресла – значат меньше, чем десять лет назад. Культурным лидерам самим приходится подстраиваться под волну user-generated контента, который идет снизу вверх. Несмотря на на то, что большинство этого контента структурно и содержательно определяется именно культурными лидерами (или “трендсеттерами”, в России сформировалась, например, целая социальная группа людей, вкусы и суждения которых стереотипно определены журналом “Афиша”), существуют и серьезные отклонения от предложенной им нормы. Отклонения настолько значительные, что культурные лидеры все чаще действуют не в режиме творцов социальных площадок, но в режиме сотворения их мифологии задним числом – а это уже совсем иная ретроспективная модель. Когда что-то происходит, Юрий Сапрыкин пишет колонку, но не наоборот.
Ответ на вопрос “что делать” сегодня звучит так: публичить власть. Я сознательно использую этот некорректный с точки зрения стилистики русского языка речевой оборот, чтобы максимально лаконично сформулировать следующую мысль. Главная проблема России – отсутствие публичных механизмов принятия решений. Без них не ясно, в чьих конкретно интересах действует в данном случае государство. Риторически оно всегда “за все хорошее”, но так в реальной жизни не бывает. Хорошее одним делается за счет не очень хорошего другим до тех пор, пока ресурсы ограничены. Это и есть политика – как исходя из конечного числа ресурсов сформировать решение, которое устроило бы все основные группы интересов. Политика – это “распил”, но распил гласный и открытый, с ясными правилами игры и четко обозначенной очередностью бенефициаров.
Публичить власть – значит давать информацию о том, как именно и в чьих интересах принимаются решения в государстве. Тут важен не столько уровень Путина и “Единой России”, сколько уровень постовых, жэков и деканатов. Власть ликвидна и мобильна, она не сосредоточена в Кремле, а движется сквозь общественные и частные интересы, сосредотачиваясь здесь и там. Опишите ее движение – и вы лишите ее магической силы, способной приводить людей в священный трепет. Факты и ирония – основные ингредиенты зелья, необходимые для расколдовывания власти.
Ясно, что каналом опубличивания становится интернет. Его не остановить. Не запретить. Не замолчать. Сейчас власть старается отбиться по старинке, спуская сверху вниз ценные указания о том, как критиковать критиков. Но это лишь попытка заткнуть пробоины в судне, идущем на дно. Измотанные гусары Мюрата ведут арьергардные бои. Главный тезис власти сейчас звучит как мольба “Ну чего вы привязались, а?” К Гауссу, Чурову, Путину, госкорпорациям и партии “Единая Россия”. Так ведь хорошо было, в самом деле, когда никого ничего не волновало.
Почему теперь не все равно? Некоторой, пускай и узкой, но достаточно стабильной и одновременно стихийной группе населения. Они ездили по миру, устали жить по воровским понятиям Российской Федерации, а интернет для них не только канал, но и содержание мессаджа – “участие имеет значение”. Великое восстание хомячков, двинувшихся, трясясь от страха, публичить власть.
Главная проблема этого движения трусливых, но свободолюбивых животных в том, что они, устав от Главкраба, продолжают мечтать о Главхомяке. Вот это совершенно излишне. Навальный, мышление которого является типичным примером антиинтеллектуализма, разумеется, ничего не знает о Фуко. Но он сумел сделать именно то предложение на факты и иронию в отношении непубличных стратегий власти, на который сейчас растет спрос. У него должны быть конкуренты, их нужно выращивать на дрожжах опубличивания власти. Потому что партийное строительство – да, коллективное управление проектами по публичной власти – да. Но без вождизма.
Вот что нужно делать, вот где шаг вперед без двух шагов в обратную сторону. Мы видим, какие судороги идут сейчас по телу кремлевского гомункулуса. Нужно добиваться, чтобы дрожь била всех облеченных властью – от станицы Кущевской до Верховного суда.
Вы нас даже не представляете, а мы вас – опубличим.