https://www.funkybird.ru/policymaker

Социалист – последний шанс для либералов

Альберт Кох, проводивший приватизацию в России, входивший в правительство «младореформато-ров» Чубайса 1997 года и уничтожавший по заданию Кремля НТВ в 2001 году, призвал голосовать за Сергея Миронова – социалистического кандидата в президенты РФ.

Логика его рассуждений такова: снятие Явлинского означает, что «либералов» загоняют в единст-венную электоральную нишу – нишу Прохорова. Казалось бы, последний – человек наиболее по своим экономическим и политическим взглядам близкий к Коху и другим чубайсианцам.

Но чубайсианцы – люди хотя для страны и вредные, но все же умные. И Кох честно признает: голо-совать за Прохорова бесполезно и даже вредно. Если на парламентских выборах у последнего был некий шанс собрат 5-7 % голосов и попасть в Думу, то эти же проценты (а уж больше Прохоров не сможет собрать никогда) на президентских выборах не дают ничего, кроме растаскивания по частям «антипутинских голосов».

И, по мнению Коха, случись второй тур и попади в него Зюганов или Жириновский, Путин «спра-вится с каждым одной левой». Причем, как он честно признается – с помощью самих же псевдоли-бералов. А отсюда разумный вывод: единственное эффективное голосование этого политического фланга – за Миронова. Во-первых, чтобы добиться второго тура. Во-вторых, чтобы в него вышли Миронов и Путин. Первый потенциально может набрать больше голосов, чем Жириновский или Зюганов.
И с сточки зрения избирательной логики Кох прав. Практически безусловным на сегодня оказыва-ется лидерство Путина. Число готовых голосовать за него в четыре раза превышает число готовых голосовать за занимающего второе место Зюганова и более чем в полтора раза превышает число намеренных голосовать за кандидатов имеющих хоть сколько-нибудь значимую поддержку.

При этом ни Жириновский, ни Зюганов не могут быть лидерами альтернативной консолидации.
В этом смысле совсем иная ситуация может сложиться, если предположить выход во второй тур Миронова. Если верить соцопросам, то со своими 5 % он безусловно отстает от своих коллег по парламенту. Но и «Справедливой России» еще три месяца назад пророчили не больше и даже мень-ше голосов на декабрьских выборах, но она обошла эти прогнозы в два с половиной раза. То есть, нельзя считать фантастикой повторение Мироновым ее результата, но уже в президентской кампа-нии.
И тогда он обходит двух соперников и выходит во второй тур. И здесь оказывается, что его поло-жение именно в этом туре значительно лучше положения старых партийных лидеров.
Во-первых, в альтернативе с Путиным ему, скорее всего, отходят голоса голосовавших за КПРФ – 12 %, и его позиции взлетают до 25 %. Одновременно ему достается минимум половина голосов сторонников Жириновского – еще 5 %. Но еще важнее то, что ему, скорее всего, отходят до двух третей голосов «несистемников» – 14 %.
По сути картина такова: в паре Путин-Жириновский соотношение голосов во втором туре составля-ет 85 % на 15 % в пользу Путина. В паре Путин–Зюганов – 65 % на 35 %. В паре Путин–Миронов – 55 % на 45 %.
То есть у Миронова гипотетически есть возможность во втором туре собрать наибольшее число го-лосов по сравнению с другими конкурентами первой фигуры.
При этом у него нет тех личностных и иных ограничений, которые присутствуют у них для испол-нения роли лидера альтернативной консолидации. И в случае победы Путина он может стать реаль-ным претендентом на то, чтобы заменить его после окончания очередного срока правления. При-чем, этот вариант будет приемлем и для самого Путина. И если Путин играет роль своего рода «рус-ского де Голля», то Миронов имеет шанс стать «русским Миттераном».

Все это доказывает, что чубайсианцы, когда им выгодно, умеют считать. А еще это доказывает, что в настроениях общества они тоже разбираются. Вместо того, чтобы голосовать за Прохорова, уж лучше было выдвинуть Чубайса – он получил бы больше голосов. И уж во всяком случае не вызы-вал бы насмешек.

Но интересно другое. Да, конечно, нет смысла оспаривать, что нынешний режим в России – автори-тарный, но достаточно мягкий и не репрессивный. Попытки сместить власть в условиях такого ре-жима часто удаются. Но если же не удаются, то заканчиваются ужесточением режима и разгромом всяческих элитных «фронд» и мятежей.
Те, кто называют себя либералами, чувствуют, что Путин после победы, опираясь на поддержку ни-зов и силовиков, может не простить им их элитного мятежа, который они кулуарно вели в течении почти полутора лет. То есть они опасаются, что авторитаризм по отношению к ним может из мягко-го стать вполне жестким.

Поэтому те «либеральные мятежники», которые достаточно умны, с призывом «все на борьбу с дик-татурой» несутся именно на тот фланг, который сами при прочих обстоятельствах больше всего не-навидят – на левый, к социалистам. Имей коммунисты шанс победить Путина, они побежали бы и к ним. Потому что больше защищать их «либеральные свободы» некому.

Но поскольку в конкретном сегодняшнем раскладе лидер социалистов во втором туре может со-брать больше голосов, чем лидер коммунистов, они бегут к социалистам.
Потому что только левые могут в подобной ситуации встать на пути ужесточения авторитаризма, которого рыночники так боятся. Либералы понимают, что за ними самими вообще никто не пойдет, а если они сами попытаются противостоять любому авторитаризму, то подавляющее большинство общества согласится на этот авторитаризм, лишь бы избавится от них.

Нет у демократии в сегодняшнем мире и в сегодняшней России иных состоятельных защитников, кроме коммунистов и социалистов. Как говорил один хрестоматийный лидер левых XX века: «Буржуазия выкинула за борт знамя демократических свобод. Наше дело поднять это знамя».
И в результате получается, что спровоцировав сначала экономический, а затем и чуть ли не полити-ческий кризис, потерпев банкротство в своих планах, намерениях и заговорах, люди назвавшие себя «либералами» от последствий собственных авантюр за спасением обращаются к тем, против кого по сути эти заговоры и были направлены – к левым. Потому что единственной защитой «либерализма» в этих условиях оказывается социализм.