Лозунг «Лукашенко – в Гаагу», который озвучивают представители беларусского народа, оппозиция и ряд зарубежных политиков, рискует остаться всего лишь лозунгом: для беларусских чиновников, по ряду юридических и политических причин, перспектива оказаться на скамье подсудимых Международного уголовного суда выглядит невероятной.
Почему Лукашенко трудно привлечь к международному уголовному преследованию пишет журнал «Новая Европа».
В публичном пространстве периодически появляются сообщения о возможности осудить Лукашенко в международном суде. Например, глава Консервативно-христианской партии — БНФ Зенон Позняк в январе 2011 года направил в Совет ЕС открытое письмо с просьбой «обратиться в Совет Безопасности ООН на предмет представления в Международный уголовный суд предложения (резолюции) о возбуждении дела против гражданина Беларуси Лукашенко А.Г. по обвинению в геноциде».
Последнее время о Международном уголовном суде говорят и иностранные политики. Среди них, например, бывший европарламентарий Алдис Кушкис, заявивший, что «Лукашенко предстанет перед Гаагским трибуналом». А министр иностранных дел Польши Сикорский написал в «Twitter», что у Лукашенко выбор ограничен: «либо демократия, либо Гаага».
В ноябре 2011 года в ходе слушаний по Беларуси американский конгрессмен Кристофер Смит, инициатор подписанного Обамой «Акта о демократии в Беларуси», вновь поднял эту тему. Против Александра Лукашенко должно быть предъявлено обвинение со стороны Международного уголовного суда, заявил Смит, возглавляющий Хельсинскую комиссию Конгресса.
Возможно ли это в принципе, и если да, то при каких условиях?
Что такое Международный уголовный суд?
Международный уголовный суд (МУС) — независимый международный трибунал, деятельность которого регулируется Римским статутом. Этот договор вступил в силу 1 июля 2002 года и к сегодняшнему дню ратифицирован 120 странами мира. Еще 19 стран, среди них Россия и Украина, договор подписали, но не ратифицировали. Беларусь — в числе остальной полусотни государств ООН, которые не подписали и не ратифицировали Римский статут.
Международный уголовный суд представляет собой опасность для правителей различных государств именно потому, что, согласно Римскому статуту, ни главы государств и правительств, ни иные чиновники от уголовной ответственности не освобождаются. Статья 27 договора гласит, что он применяется «в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения».
В компетенцию МУС входит преследование лиц, совершивших самые серьезные преступления, вызывающих озабоченность всего международного сообщества, а именно: геноцид, преступления против человечности и военные преступления.
Для осуществления юрисдикции должны выполняться несколько условий:
преступления совершены после вступления в силу статута, то есть 1 июля 2002 года:
преступление было совершено на территории государства — участника МУС либо гражданином государства — участника МУС;
принцип комплементарности: соответствующие национальные судебные органы не могут либо не желают должным образом расследовать и наказать предполагаемых преступников.
Беларусь не подписала Римский статут и не признает юрисдикцию МУС. Следовательно, в отношении беларусских чиновников Прокурор МУС не может начать расследование ни на основании обращения какой-либо страны, подписавшей Римский статут, ни по собственной инициативе. Однако в отношении государств, не являющихся участниками МУС, Прокурор может начать расследование при условии, если поступает специальное обращение (резолюция) от Совета Безопасности ООН.
Перед тем как выяснить, насколько такое обращение реально в случае с Беларусью, стоит вспомнить уже известные эпизоды деятельности Международного уголовного суда, которые получили широкую известность в мире.
Против кого уже начал расследования Международный уголовный суд?
В настоящее время МУС проводит расследование предполагаемых преступлений по 14 уголовным делам, совершенных в семи странах, и все они африканские: Судан, Демократическая Республика Конго, Уганда, Центральноафриканская Республика, Кения, Ливия и Кот-д’Ивуар. МУС открыл следственные действия в отношении 27 лиц. С двух из них обвинения сняты, еще против двух расследование прекращено по причине их смерти (среди них Муаммар Каддафи).
В истории МУС было всего два случая, когда расследование начиналось по обращению Совбеза ООН: по ситуации в Дарфуре, в результате чего МУС выдал ордер на арест президента Судана Омар аль-Башира; и по ситуации в Ливии, когда Международный суд выдал ордеры на арест Муаммара Каддафи и его сына Саиф аль-Ислама Каддафи.
Cегодня в изоляторе Международного уголовного суда в Гааге находятся два бывших африканских правителя — Лоран Гбагбо (Кот-д’Ивуар) и Чарльз Тейлор (Либерия). Чарльз Тейлор (президент Либерии в 1997-2003 гг.) является подсудимым Международного трибунала ООН по Сьерра-Леоне, хотя и содержится в изоляторе Международного уголовного суда. С нетерпением там ожидают третьего — Омара аль-Башира (Судан), и не дождались убитого Муаммара Каддафи (Ливия).
Многие из тех, на кого МУС выдал ордер на арест, находятся в бегах. Либо, как президент Судана Омар аль-Башир, на арест которого МУС в 2009-2010 годах выдал два ордера (в том числе по обвинению в геноциде), продолжают занимать свой пост. Все ветви власти в Судане находятся под контролем Башира, а потому его ареста суданскими органами для передачи в МУС ожидать не приходится. По крайней мере, до значительных политических изменений в стране.
Беларусы не знают, как функционирует Международный уголовный суд
Обсуждение темы деятельности Международного уголовного суда в Беларуси часто не учитывает приведенной выше информации, что можно наблюдать в различных СМИ:
в то время как государственные СМИ тему судьбы Лукашенко в руках международного правосудия игнорируют, независимые медиа нередко распространяют ошибочные суждения.
К примеру, в одной из передач телеканала Белсат, посвященной теме МУС и Лукашенко, гость Павел Знавец перепутал МУС с Международным трибуналом по бывшей Югославии. Эксперт заявил, что механизм международного правосудия «был опробован на Милошевиче» и назвал МУС «специализированным учреждением ООН». Милошевич же был подсудимым Международного трибунала по бывшей Югославии, который является структурой ООН и также находится в Гааге.
В той же передаче Павел Знавец заявил, что возможен вариант привлечения Лукашенко Международным уголовным судом к ответственности «за насильственные исчезновения политических лидеров и последующие внесудебные экзекуции». Это заблуждение не новое. В 2004 году политэмигрант Александр Щурко пробовал обратиться в МУС с просьбой начать расследование в отношении высокопоставленных чиновников, подозреваемых в причастности к исчезновениям Захаренко, Гончара и Красовского, пропавших в 1999 году. Как упоминалось выше, под юрисдикцию МУС подпадают преступления, совершенные после вступления в силу Римского статута, то есть после 1 июля 2002 года.
Кроме этого, ряд СМИ (например, «Народная воля», «Белорусский партизан») неверно передали слова конгрессмена Кристофера Смита, сообщив, что Конгресс планирует направить обращение по поводу Лукашенко непосредственно в МУС. А интернет-ресурс Хартия97 разместил статью под абсурдным названием «США направят иск против Лукашенко в Гаагский суд».
Преступления, которые МУС мог бы вменить беларусским чиновникам
Анализ Римского статута и документации международных и беларусских правозащитных организаций показывает, что из преступлений, на которые распространяется юрисдикция Суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления), МУС теоретически мог бы вменить Лукашенко и некоторым высокопоставленным чиновникам преступления против человечности, а именно пытки и преследование.
Подчеркнем, что эти допущения весьма условны. Так, пытки как одно из преступлений против человечности входит в юрисдикцию суда. Однако кроме географической и временной юрисдикции важным критерием в отборе рассматриваемого дела является тяжесть преступления. Решая, открывать ли расследование по определенной ситуации, МУС учитывает ряд факторов, среди которых: масштаб преступления, его сущность, способ совершения и оказанное влияние.
Хотя физическое и психологическое насилие в СИЗО КГБ и других местах заключения, о которых свидетельствуют в том числе кандидаты в президенты Беларуси, несомненно подпадает под определение пыток,
тяжесть преступлений во многих других странах мира и масштаб репрессий по воле их правителей намного превосходит беларусский случай.
К сожалению, в мире осталось немало мест, где тысячи несовершеннолетних детей насильно забирают из семей и рекрутируют для участия в вооруженных конфликтах, изнасилования и убийства военизированными повстанческими группировками или правительственными силами носят массовый характер, и целые группы населения подвергаются преследованию или даже целенаправленному истреблению по этническому или религиозному признаку.
В тюрьмах центральноазиатских деспотических режимов заключение отбывают тысячи политических заключенных, а пытки там носят гораздо более массовый и извращенный характер. Нанесение серьезных увечий и изнасилование членов семей на глазах обвиняемых в преступлениях в ряде стран Центральной Азии — явление нередкое.
Итак, МУС начинает расследования в отношении ситуаций с преступлениями определенной степени тяжести и являющимися частью «широко распространенных и систематических» репрессий, направленной против гражданского населения. В то время как для европейского континента уровень нарушений гражданских и политических прав человека в Беларуси является уникальным, в мировом контексте он не находится в ряду наиболее серьезных.
Беларусская ситуация не является исключительной в глазах ООН?
Как мы выяснили, вероятность начала расследования МУС в отношении Лукашенко и иных чиновников сводится к вероятности принятия соответствующей резолюции Совбезом ООН, как это произошло с Суданом и Ливией. Два самых важных вопроса, которые следуют отсюда, — насколько рассмотрение беларусского вопроса в Совбезе реалистично в принципе; и в случае обсуждения такого, какова вероятность принятия соответствующей резолюции.
На Совет Безопасности ООН возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Пытки и другие серьезные преступления, наносящие ущерб всему международному сообществу государств, несомненно являются серьезными преступлениями и требуют надлежащего судебного разбирательства. Однако внимания Совбеза они заслуживают в случае определенной тяжести, масштаба и последствий для регионального мира и безопасности. Иначе Совет Безопасности не уполномочен рассматривать данный вопрос, и он находится в компетенции иных органов ООН.
Даже в случае допущения, что вопрос по Беларуси будет вынесен на повестку дня Совета Безопасности, то кто-то из членов Совбеза может наложить вето на такое решение.
Скорее всего, это могут сделать Россия или Китай. Напомним, что в 2006 году США не удалось вынести беларусский вопрос даже на повестку дня неформальных консультаций Совбеза. Тогда Постпред России в ООН Виталий Чуркин резко раскритиковал американскую делегацию и покинул зал заседаний. «В следующий раз мы наверное будем обсуждать, какие из кукурузных хлопьев лучшие», — заявил Чуркин, обвинив делегацию США в подрыве работы Совбеза. Показательно, что и китайский представитель тогда заметил, что вопрос прав человека в Беларуси более подходит для рассмотрения в Генеральной Ассамблее и/или Совете по правам человека.
стати, уже упоминавшийся выше американский конгрессмен Кристофер Смит на слушаниях Хельсинского комитета Конгресса США весьма реалистично оценил шансы успеха продвижения резолюции по Беларуси в Совбезе:
«Это будет стоить больших усилий… Я уверен, что Китай и Россия выступят против, но игра стоит свеч…»
Таким образом, начало расследования Международным уголовным судом в отношении Лукашенко и других беларусских чиновников возможно лишь в случае обращения Совбеза ООН. Достаточных процедурных и юридических обоснований для принятия соответствующей резолюции органом ООН по Беларуси, а также для принятия решения об открытии расследования Прокурором МУС, не имеется. Даже в случае принятия ряда допущений, вероятность подобного исхода минимизируется политическим фактором, а именно раскладом сил в Совете Безопасности ООН.