https://www.funkybird.ru/policymaker

«Яки» как оружие дипломатии

Информация о том, что Москва и Дамаск заключили соглашение на поставку 36 учебно-боевых самолетов Як-130, общей стоимостью $550 млн, вызвала серьезную озабоченность в Вашингтоне. Комментируя эти сообщения, официальный представитель госдепартамента США Виктория Нуланд заявила, что «любая страна, которая торгует оружием с Сирией, должна подумать дважды, поскольку она исторически находится не на той стороне». Нурланд также отметила, что в настоящее время в Москве находится заместитель госсекретаря по вопросам Ближнего Востока Джеффри Фельтман, который и должен прояснить этот вопрос.

Строит отметить, что тема поставок российских вооружений в Сирию не нова. Ранее, во время своих визитов в Москву, высокопоставленные представители Госдепартамента не раз обсуждали эту проблему с российскими официальными лицами. А в начале января постоянный представитель США при ООН Сюзан Райс открыто сожалела о том, что эмбарго на поставки вооружения в Сирию не введено, «хотя это стоило бы сделать». При этом она прямо отмечала, что ситуация осложняется «нежеланием некоторых членов Совета Безопасности, включая Россию, вводить любые санкции против сирийского режима».

В ответ на это российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что Россия «не считает необходимым объясняться и оправдываться», поскольку «не нарушает международных договоренностей и резолюций Совета Безопасности ООН». «Наша страна торгует с Сирией только тем, что не запрещено международным правом, — сказал Лавров, отметив, что «односторонние санкции, введенные США, ЕС и некоторыми другими странами, не могут рассматриваться нами в качестве легитимных при учете действий, предпринимаемых Российской Федерацией».

На первый взгляд такая позиция идет вразрез с планами и усилиями так называемого «мирового сообщества» по нормализации обстановки в Сирии. Кстати, напомним, что страны Евросоюза достигли в понедельник договоренности по введению новых санкций против этой страны. В частности, речь идет о включении в «черный список» ЕС еще двадцати двух чиновников режима Башара Асада, ответственных, с точки зрения европейцев, за жесткое подавление выступления оппозиции. Кроме того, в этот список включены 8 сирийских компаний, обеспечивающих финансирование режима. Это уже одиннадцатый пакет санкций, введенный ЕС против Сирии с начала прошлого года. В Москве же продолжают настаивать на том, что «односторонние санкции – это всегда подрыв коллективных усилий по любой ситуации».

Между тем, несмотря на строгую риторику, в Москве и в Вашингтоне, скорее всего, хорошо понимают мотивы высказываний и действий друг друга. Недаром находящийся с визитом в российской столице замгоссекретаря США Джеффри Фельтман заявил по итогам переговоров в МИД РФ, что и у США, и у России есть свои интересы в регионе, что естественно. «Самый быстрый способ потерять наше (России и Америки – прим. «Росбалта») влияние на Ближнем Востоке — это поддерживать диктатора против воли народа», — сказал американский дипломат, опровергнув мнение, что расхождения Москвы и Вашингтона по Сирии непреодолимы.

«Не только в отношении Ирана, но и в отношении Сирии идет большая игра. Эти страны крепко связаны между собой в один узел и с учетом этого нужно рассматривать происходящие события», — сказал «Росбалту» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор Владимир Сажин. «Россия, в проводимой к этим странам политике, следует своим путем, но этот путь, в основном, не идет вразрез с общемировым трендом. В стратегическом плане разногласий нет. Вопрос только в том, каким путем решать проблемы», — пояснил эксперт.

Иными словами, и в Москве, и в западных столицах понимают необходимость скорейшего урегулирования как иранской ядерной проблемы, так и вопрос существования режима Башара Асада. В этом, стратегические цели России совпадают с «общемировыми». Но основные противоречия заложены в том, каким образом этого добиться. Если Запад выбирает путь силового давления, то Москва, по вполне понятным причинам, стремиться к тому, чтобы, в частности в Сирии, не допустить эскалации гражданской войны, вторжения внешних сил. А главное, чтобы на смену лояльных России режимов не пришли радикальные и плохо управляемые и мало предсказуемые силы: это серьезно дестабилизирует обстановку и на постсоветском среднеазиатском пространстве. А Центральная Азия для тех же Соединенных Штатов – стратегически важный регион, поскольку именно оттуда Америка может контролировать не только Россию, но и Китай.

Таким образом, российско-сирийский контракты на поставку самолетов и прочих вооружений, можно рассматривать еще и как очередной сигнал Западу о том, что Москва будет отстаивать свои интересы в регионе и не только. «Если кто-то хочет задействовать СБ ООН, то необходимо все решать в Совбезе: договариваться о необходимости санкций, способах, которые можно задействовать для успокоения ситуации, и т.д. Недопустим метод, когда кто-то самостоятельно, без консультаций с партнерами решает применять принудительные меры в виде серьезных санкций, а потом в Совете Безопасности ООН требует выполнения принятых им решений», — заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. Хотя говорил он это в отношении Сирии, понятно, что его слова имеют более широкий контекст.

В Кремле указывают, что резолюциями в СБ ООН нельзя манипулировать, как это случилось в ходе ливийского прецедента. Как признал президент РФ Дмитрий Медведев, «дальше действовать таким образом неправильно» и «надо дать возможность сирийскому руководству урегулировать те внутренние проблемы, которые там существуют». Между тем председатель комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов давно заявил, что Москва исчерпала свой арсенал сигналов президенту Сирии. «Прошлое вето России на резолюцию Совбеза ООН было последним инструментом, позволявшим Башару Асаду сохранить статус-кво на международной арене. Это был серьезный сигнал президенту Сирии со стороны России — арсенал такого рода средств этим вето нами исчерпан», — сказал сенатор.

Что же касается поставок российской авиатехники Дамаску и возможного срыва контракта «по форс-мажорным обстоятельствам», если режим Башара Асада все же падет, то, как передает rus.ruvr.ru, «залежаться на складе» изготовленным машинам, скорее всего, не дадут — их выкупят их для ВВС России.