Кто-то еще обольщается на счет неожиданно спущенной из володинского ведомства свободой слова на российском ТВ? Не пора ли огорчиться тем обстоятельством, что «свобода» завершилась 4-го февраля. Или мы всерьез думаем, что показ по федеральным каналам митингов на Болотной и Сахарова являли собой вдруг проснувшуюся отвагу и совесть у теленачальников?
Ведь вопрос не в том, что «ящик» демонстрирует лица и высказывания оппозиционеров, а в том, чем обрамляет протестную картинку. Начиная с 14 часов телеканал «Россия 24» давал информацию со всех 4-х площадей Москвы. И поначалу все выглядело вроде бы пристойно. 3-4 минутные репортажи сменяли друг друга, корреспонденты с мест не позволяли себе оценочных комментариев, в эфире в разумных и почти одинаковых порциях звучали Рыжков, Парфенов, Явлинский, Шевчук. На Пушкинской целовал микрофон Жириновский (в одном лице, ибо больше страстных ораторов в ЛДПРовской тусовке нет). Далее следовали Боровой, Новодворская (частично в записи).
С Поклонки звучали речи Кургиняна, Шевченко, Леонтьева, Дугина. Понятное дело, репортеры вольтижировали данными о массовости митингов организаторов и МВД. Даже абсурд цифр не менял общей картины беспристрастности. Но вдруг случилось что-то такое, что на канале «Россия 24» называется рубрикой «без комментариев». И вот тут мои трепетные надежды на объективность испустили дух. Целых полчаса я с тихой яростью наблюдал картинку с Поклонной горы, где с искаженной злобой лицами витийствовали ее «герои». И ни кадра с остальных площадей. Ни даже 25-го кадра. Спустя эти «поклонские» полчаса телеканал «Россия 24» словно бы опомнился, поменял телеведущих и вновь стал повторять ранее запущенные в эфир репортажи отовсюду. Но история повторилась сызнова. И так — до 19.00. с очень короткими переходами на новости из Египта.
Вечерние выпуски на «России 1» с Брилевым и на Первом с Андреевой по хронометражу сюжетов выглядели словно бы слизанные с «России 24». Небольшие, хотя и содержательные, картинки с трех «оппозиционных» площадей с обязательным смакованием короткого конфликта двух отморозков из ДПНИ с полицейскими. И целые репортерские «простыни» с Поклонки. Причем, это делалось с явным прицелом на то, чтобы зрительское сознание размывалось, а глаз сосредотачивался на истерике Кургиняна. Вероятно, с точки зрения телевизионной режиссуры это было оправдано, ведь лица ораторов оказались гораздо колоритней бесцветной, сурово молчащей толпы и прямо скажем, не слишком аппетитных плакатов и транспарантов.
Самым тревожным оказалось, что призывы путинских глашатаев объявить «оранжевых» врагами народа, затмили собой требования оппозиции к честным выборам. Находившийся в Челябинске Путин, обильно облизанный федеральными каналами, поставил жирную точку в судьбе «свободы слова» на ТВ, своей поддержкой митинга на Поклонке дав отмашку Кургиняну и Ко на исполнение роли вертухаев.