Обычно Омара Мукдада (Omar Muqdad) можно обнаружить в пустой комнате в Стамбуле или Анкаре, где он курит или пьет кофе всю ночь напролет. Будучи долгое время сирийским активистом, он может связаться с лидерами сирийской оппозиции или сетью их сторонников по всему миру при помощи одного телефонного звонка. Он имеет безукоризненную репутацию в кругах активистов и повстанцев, которые ежедневно рискуют своей жизнью на турецко-сирийской границе.
Однако за последние несколько месяцев недовольство Мукдада деятельностью Сирийского национального совета (СНС), органа, призванного стать политическим представителем сирийской оппозиции, возросло. Он неустанно ездил по всей Турции, организовывая освещение сирийских восстаний в основных информационных источниках, проводя встречи в посольствах западных стран и согласовывая действия с активистами внутри страны. Тем временем, он наблюдал за тем, как СНС превращается в дезорганизованную структуру, оторванную от сирийцев на местах и не имеющую никакого отношения к широкому спектру сирийского общества.
«Мы понимаем, что невозможно стать 100-процентным представителем целого народа или оппозиции, — заметил Мукдад в разговоре со мной. — Однако СНС не знаком с принципами управления оппозицией».
На прошлой неделе дезертировавшие солдаты, принадлежащие к Свободной сирийской Армии (ССА), развязали жестокие бои с силами сирийского правительства в пригородах Дамаска, тем самым вызвав у активистов надежду, что конец режима Башара аль-Асада может быть гораздо ближе, чем ожидалось. На этой неделе также состоится заседание Совбеза ООН, на котором будет рассматриваться новая резолюция, осуждающая режим за жестокость, и где, вероятно, будет одобрен план Лиги арабских государств по разработке проекта перехода власти. Тем не менее, хотя сирийская революция и набирает обороты, бои войск СНС могут помешать действиям международного сообщества против сирийского режима.
Не только Мукдад лишился своего первоначального оптимизма в отношении организованной оппозиции в Сирии. Огромное число дипломатов и активистов выражают свою обеспокоенность СНС, критикуя отсутствие в его деятельности согласия и эффективности. Хотя большинство из них еще пока не утратили веру в совет, они понимают, что эта организация потеряла связь с протестующими на местах и что в ней доминирует сирийское Мусульманское братство.
«Ни один из членов СНС не имеет влияния в Сирии. Большинство из них просто пытаются примкнуть к народному движению, начавшемуся на улицах», — говорит Аммар Кураби (Ammar Qurabi), сирийский правозащитник, полагая, что лидеры СНС стараются использовать этот импульс демонстраций, чтобы захватить политическую власть в стране. Кураби отказывается работать вместе с СНС и планирует в начале февраля организовать свою собственную оппозиционную группу.
В состав СНС входит исполнительный комитет, представленный девятью членами, который опирается на группу примерно из 250 человек. Лидеры этой организации — главным образом, арабы-сунниты, и, несмотря на все попытки включить в ее ряды представителей других сект и этнических групп, в совете их практически нет.
Кураби отмечает, что СНС весьма опрометчиво не принял в свои ряды членов секты алавитов президента Асада. «В исполнительном совете нет ни одного алавита – это же скандал, — добавляет он. — Особенно во времена, когда мы боремся с Асадом, кто скажет «Я алавит. Я защищаю алавитов?»
Дипломаты также критиковали СНС за то, что он сосредоточил свое основное внимание на выстраивании базы для иностранного вмешательства и пренебрег связями с народными движениями, которые вели восстания. Госсекретарь США Хиллари Клинтон после встречи с лидерами СНС 6 декабря высказала мысль о том, что переход в Сирии «это гораздо больше, чем упразднение режима Асада» и что он должен включать в себя установление диктатуры закона и защиту прав меньшинств.
«Сирийцы должны все взять в свои руки», — заявил один западный дипломат, живущий в Анкаре. Хотя правительства западных стран предоставили сирийской оппозиции политическую подготовку и техническую поддержку, в частности коммуникационное оборудование, по словам этого дипломата, военное вмешательство со стороны США, Турции или арабских государств остается маловероятным в течение следующих шести месяцев.
Действительно, неудачные попытки СНС склонить на свою сторону сирийские меньшинства снизили вероятность иностранного вмешательства. По словам дипломата, более агрессивные действия, вероятнее всего, станут возможными лишь после того как западные страны признают СНС в качестве легитимного представителя сирийского народа, а в настоящее время это невозможно, учитывая раздробленность оппозиции.
Недавние вспышки насилия также подняли вопросы о том – если этот конфликт будет все больше приобретать черты партизанской войны – смогут ли дезертиры из армии сирийского правительства узурпировать ту роль, которую сейчас выполняет СНС.
«Свободная сирийская армия может стереть их в порошок, если только СНС что-либо ей не предложит», — выразил свое беспокойство этот дипломат.
По всеобщему признанию, многие из тех трудностей, с которыми сталкивается СНС, находятся вне его контроля. Выполнению его миссии серьезно мешали 40 лет репрессий режима Асада, которые раздробили политические силы Сирии и создали атмосферу взаимного недоверия. По словам Самира Нашара (Samir Nashar), члена исполнительного комитета СНС, процесс установления связей между различными группами замедляется недостатком средств. «Мы в большинстве своем зависим от наших кошельков и пожертвований», — добавляет он.
Репрессии сирийского режима внутри страны также стали одной из причин того, что руководство СНС живет в ссылке и с большим трудом налаживает связи с людьми на местах. «Мало кто может вернуться и снискать поддержку народа», — говорит Энана Бисан (Enana Bisan), член СНС от христианской общины, живущая в Турции. Бисан рассказала мне, как она «проснулась однажды утром», чтобы стать членом совета, потому что там были нужны представители меньшинств.
Однако остальные раны совет нанес себе сам. Одной из наиболее серьезных ошибок стало подписание председателем СНС Бурханом Галиуном (Burhan Ghalioun) проекта соглашения с Национальным координационным комитетом, сирийской оппозиционной группой, базирующейся в основном на территории страны, в попытке объединить две группы. Это соглашение отвергало любое иностранное военное вмешательство и призывало к диалогу с режимом – эти условия привели в бешенство многих сирийских активистов. Столкнувшись с широкомасштабным протестом, Галиун отказался от этого соглашения.
«Они утратили львиную долю своего престижа [из-за этого соглашения],- утверждает Малик аль-Абдех (Malik Al-Abdeh), редактор расположенного в Лондоне оппозиционного канала Barada TV. — Оно нанесло СНС огромный вред».
Вопросом, вызывающим больше всего споров вокруг СНС, тем не менее, остается ведущая роль в нем Мусульманского братства. «Мусульманское братство стало единственной партией в городе», — утверждает дипломат западного государства, живущий в Анкаре.
Члены братства были высланы из Сирии на 30 лет после своего поражения в жестоком вооруженном конфликте с режимом в 1980-е годы, и некоторые активисты выражают недоверие к их взглядам на демократию и будущий состав правительства после ухода Асада. По словам Мукдада, его первоначальный оптимизм в отношении СНС сошел на нет, когда он осознал границы влияния братства. В то время как сам Мукдад тесно общался с западными дипломатами, по его убеждению, активистам, не входящим в состав СНС, не давали возможности публично выступать, а кроме того, СНС приписывает себе заслуги, к которым он не имеет никакого отношения.
«У нас нет проблем с братством как с политической партией, — объясняет Мукдад, мусульманин-суннит, вступивший в ряды оппозиции в 1999 году и, по его собственным заверениям, проведший многие годы в подполье. — Однако они используют неверные методы руководства».
Мукдад отмечает, что в недавнем времени СНС сделал несколько позитивных шагов, таких как, например, включение в свои ряды широко известного оппозиционного политика от христианской общины Джорджа Сабра (George Sabra). Однако он боится, что революция, во имя которой уже погибли тысячи сирийцев, потерпит неудачу, если после ухода Асада власть перейдет в руки непредставительного правительства.
«Такое с нами однажды уже случалось. Так к власти пришел нынешний режим,- говорит Мукдад.- Мы не хотим повторять ту же историю и участвовать в той же самой игре. Множество людей заплатили своей кровью, и мы не позволим этому случиться вновь. Все просто: придите и сядьте рядом с людьми, со всей оппозицией, как с равными».
Выдающееся положение братства вскрыло старые раны конфликтов с бывшими членами сирийской армии, которые воевали с этим исламистским движением, как с главным внутренним врагом, до начала нынешних восстаний. Солдат-дезертир, член Движения свободных офицеров, являющегося частью Свободной сирийской армии, но напрямую ей не подчиняющегося, охарактеризовал братство как «зловредное».
«Движение свободных офицеров имеет ограниченное отношение к СНС, поскольку его контролирует Мусульманское братство», — рассказал он в ходе нашей беседы.
Этот офицер-суннит объяснил, что присутствие братства может стать особенно проблематичным в Сирии из-за большого количества меньшинств в стране. По его словам, сложно убедить меньшинства, особенно алавитов, что им будут гарантированы их права, если во главе политической оппозиции встанет Мусульманское братство.
Мухаммад Фарук Тайфур, заместитель генерального секретаря сирийского Мусульманского братства, настаивает на том, что его движение будет честно сотрудничать с другими оппозиционными группами.
«На протяжении всей истории Мусульманское братство всегда взаимодействовало с другими», — заявил он в нашей беседе. В качестве примера он привел парламентские выборы 1947 года, в которых братство было представлено рядом кандидатов в избирательных списках, и рассказал, как христиане прятали членов братства в своих домах во время резни в Хаме в 1982 году в период правления сирийского президента Хафеза аль-Асада.
Членам СНС хорошо известно обо всех этих проблемах, и его руководство заявляет, что оно предпринимает некоторые шаги для улучшения ситуации. Нашар, член исполнительного комитета СНС, утверждает, что он впервые встретился с политическим руководством братства в сентябре и стороны готовы идти на уступки, чтобы все элементы СНС могли совместно работать. «Полагаю, что я смогу наладить отношения с большим числом исламистов, — настаивает Нашар. — Члены СНС объединяются все сильнее».
Несмотря на свои недостатки, совет приобретает свою легитимность, будучи нитью, которая связывает Сирию с внешним миром. Большинство активистов продолжают считать его единственным оппозиционным органом, который смог добиться того, что их требования – окончательное свержение режима Асада и поддержка некоторого вмешательства со стороны иностранных государств, чтобы сделать это возможным – были услышаны на правительственных уровнях международной арены.
«У нас есть то, что на арабском мы называем «saqf al-matalib», потолок требований. СНС – это единственный оппозиционный орган, которому удалось достичь самого высокого уровня в исполнении требований активистов», — утверждает Рами Джарра (Rami Jarrah), сирийский активист, часто выступающий под псевдонимом Александр Пейдж (Alexander Page).
Тем не менее, группе измученных сирийских активистов, которые провели последние 10 месяцев, рискуя своими жизнями во имя революции, многое еще предстоит. Рост насилия в Сирии и неопределенная ситуация с помощью извне означают, что СНС необходимо согласовать свои действия. Только в этом случае Сирия сможет избежать потенциального кровопролития после ухода Асада, а активисты смогут взять заслуженный отпуск.
«Любой сириец в душе мечтает стать президентом, — говорит Мукдад. — Кроме меня. Я хочу жить на Майами-Бич».