В субботу 4 февраля, за месяц до президентских выборов, сторонники и противники Владимира Путина проводят в Москве пробу сил.
Оппозиция собирается в полдень на Калужской площади и затем пройдет шествием по Большой Якиманке до Болотной площади. Прокремлевский митинг начнется в 15:00 на Поклонной горе.
Кроме того, отдельное мероприятие проведет на Пушкинской площади ЛДПР Владимира Жириновского.
Разговоры в духе «лишь бы не было крови» с декабря поутихли. Граждане доказали, что могут выражать свое мнение, не ломая стульев, а власть — что способна мириться с существованием мнений, отличных от ее собственного.
Зато с новой силой зазвучала тема «проплаченных митингов».
«Ресурсы» и убеждения
В декабре подобные обвинения адресовались, в основном, оппозиции. Участники акций на Болотной площади и на проспекте Сахарова на следующий день со смехом осведомлялись друг у друга, где можно получить «деньги Госдепа».
Теперь официозный лагерь получает сдачу той же монетой. Работники госучреждений и студенты звонят в редакции СМИ и сообщают на условиях анонимности, что администрация заставляет их идти на Поклонную гору. В интернете висят объявления, предлагающие записаться для участия в митинге «в поддержку правительства» в среднем за тысячу рублей.
Представитель оргкомитета акции на Поклонной горе Александр Михайлов назвал это пиар-провокациями и призвал тех, кому «предлагают деньги или приказывают идти», посылать всех подальше.
Создатель движения «Наши» Василий Якеменко выразил мнение, что собрать много людей за деньги невозможно вне зависимости от политической ориентации мероприятия.
«Как специалист, могу ответственно заявить, что люди, которые вышли на площадь, ничего не получают. Можно за деньги собрать 200 человек, если сильно упереться, можно собрать три тысячи. Но уже 10 тысяч не соберете за деньги. Просто а) потому что это будет всем известно, и б) потому что это будут колоссальные деньги», — считает он.
«Думаю, Якеменко прав, — заявил Русской службе Би-би-си ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин. — Обвинения не стопроцентно беспочвенны, но, скажем так, не очень состоятельны».
Эксперт верит, что учрежденческое и вузовское начальство способно «ненавязчиво уговаривать» подчиненных выйти на Поклонную гору. Что касается денежных выплат, то, по мнению Салина, получатели подобных «подрядов» все равно прикарманят большую часть средств.
«Если «проплаченная массовка» и существует, все равно на митингах это меньшинство, которое погоды не делает», — уверен он.
По оценкам наблюдателей, в том числе не относящихся к прокремлевскому лагерю, в России, и даже в Москве достаточно людей, способных без принуждения выразить поддержку Владимиру Путину: идейных антизападников, поклонников сильной власти, патерналистски настроенных обывателей, ценящих опеку государства выше права выбора и политических свобод.
Другое дело, что, в силу особенностей человеческой психологии, противники правительства всегда активнее, чем сторонники, которых и так все устраивает.
Споры о тактике
Между тем, в путинском лагере, судя по всему, нет единого мнения насчет того, нужны ли вообще их кандидату массовые акции.
Часть единороссов (например, депутат Госдумы и завкафедрой политологии и социологии Российского экономического университета Владимир Бурматов) считает, что отказаться от митингов значило бы избрать оборонительную тактику.
Другие указывают, что знаменитый лозунг «Партия, выходи из окопов!» не помог в свое время КПСС. По их мнению, власти более пристало строить избирательную кампанию на демонстрации деловитости и имеющихся достижений, а не копировать тактику оппозиции.
«Мобилизация массовой улицы в поддержку режима всегда и везде выглядит натянуто и фальшиво. Те, кто занимает властные кабинеты, должны действовать в первую очередь оттуда — иначе чем они отличаются от «либерально настроенных блогеров»?» — полагает, в частности, бывший руководитель политического департамента ЦИК «Единой России» Алексей Чадаев.
И Борис Ельцин, и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев уклонялись от теледебатов с оппонентами, мотивируя это тем, что «неконструктивной оппозиции» больше нечем заняться, а им нужно дело делать.
Имеется и более серьезный повод для дискуссий.
По данным из осведомленных источников, в предвыборном штабе Путина идут жаркие споры о том, что важнее: любой ценой добиться победы в первом туре или обеспечить прозрачность и, следовательно, легитимность выборов? Что сильнее повредит авторитету лидера: второй тур или новая волна обвинений в фальсификациях и давлении на избирателей?
Данные опросов говорят о том, что «чистая победа» Путина в первом туре возможна, но далеко не гарантирована.
«50% — это, конечно, очень высокий результат. Но сколько из нынешних сторонников Путина дойдут до избирательных участков, мы сказать не можем. Это действительно выборы с одним доминирующим кандидатом, но все-таки с открытым финалом», — заявил в пятницу генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров.
По мнению Алексея Чадаева, лучше попытаться обойтись без административного ресурса.
«Надо самим брать инициативу по обеспечению максимальной прозрачности и контроля процедуры выборов. Практика оценивать эффективность работы чиновников по результатам голосования должна навсегда уйти в прошлое, потому что именно она создает почву для подтасовок», — говорит он.
«Ключевая задача власти — не повторить ошибку осени и не делегитимизировать президентские выборы, — уверен Павел Салин. – Моральную битву за думские выборы власть проиграла. В сознании значительной части общества прочно отложилось, что Дума нелегитимна, потому что не все партии смогли участвовать в выборах, и потому что было много нарушений».
«Сохранивший, несмотря на уход из правительства, близость к Кремлю Алексей Кудрин не зря постоянно поднимает вопрос о досрочных парламентских выборах — правда, не сейчас, а попозже, когда улягутся страсти и зарегистрируются партии», — замечает эксперт.
Что думает обо всем этом сам Владимир Путин, неизвестно. Однако на встрече с активистами молодежного крыла Ассоциации юристов России 1 февраля он заявил, что считается с возможностью второго тура, и «ничего здесь страшного нет».
Шкура неубитого медведя
Тем временем у оппозиции свои проблемы, главная среди которых — отсутствие единства.
Хорош или плох Михаил Прохоров, он — единственный либеральный кандидат на предстоящих выборах. Однако организаторы митинга 4 февраля отказали ему в возможности выступить. Прохоров в ответ заявил, что придет как рядовой участник.
Некоторое время назад в интернете была выложена запись частной беседы сопредседателя незарегистрированной Партии народной свободы Владимира Рыжкова и депутата-справедливоросса Геннадия Гудкова, в которой они, не стесняясь в выражениях, обсуждали, как ослабить влияние в оппозиционном движении Алексея Навального. Запись была сделана незаконно, но это не отменяет того факта, что подобные настроения, по-видимому, существуют.
Понятно, когда политики борются за портфели, но оппозиция делит шкуру неубитого медведя.
Алексея Навального прочат в лидеры оппозиции, но не все его коллеги этому рады
Недоговороспособность российских демократов является притчей во языцех уже 20 лет. Любимая тема — кто настоящий оппозиционер, а кто нет, «продался», «руки не подам».
В данный момент главными мишенями для атак являются Михаил Прохоров и Алексей Навальный: первый, якобы, «марионетка Кремля», второй нетверд в либерализме, якшается с националистами и церковниками, и вообще опасный человек, а по мнению некоторых, даже «безумный фюрер».
Часть независимых наблюдателей видит в этом борьбу личных амбиций и самолюбий. Статусные оппозиционеры, такие как Борис Немцов и Владимир Рыжков, привыкли годами быть пускай не слишком влиятельными, но вождями чего-нибудь, а тут на их поляну вихрем ворвались новые люди и угрожают их оттеснить.
«Прохоров, конечно, проект Кремля, но может при благоприятных обстоятельствах начать свою игру. Навальный — популист, собирающий любую поддержку, но так и должен вести себя человек, стремящийся в лидеры», — говорит Павел Салин.
«В декабре в России сложилась новая политическая ситуация, а в новую ситуацию нельзя войти со старыми людьми, — замечает он. — Статусные либералы из 90-х и нулевых годов устарели, им пора уходить, а они не хотят. Вообще, и либерально-космополитический, и консервативно-охранительный проекты себя исчерпали, люди устали и от того, и от другого. Самый большой потенциал у «нацдемов», соединяющих просвещенный патриотизм и базовые либеральные ценности. Кто займет эту нишу, тот будет делать политику ближайшие 10 лет».
«Генерал Мороз»
Накануне митинга 4 февраля в оппозиционных кругах спорили о дальнейшей тактике и расстановке акцентов.
Декабрьские акции прошли под лозунгами пересмотра итогов думских выборов и наказания виновных в нарушениях.
Лейтмотивом субботнего мероприятия будет «Ни голоса Путину 4 марта».
Видимо, возобладала точка зрения, что смотреть нужно все-таки вперед, а не назад.
Тему нелегитимности парламентских выборов оппозиция, конечно, не оставит. Но добиться от Владимира Путина роспуска Думы маловероятно, а в морально-психологическом плане эта тема уже отработана.
Большинство экспертов оценивает число участников субботнего оппозиционного шествия в 20-30 тысяч человек — меньше, чем вышло 24 декабря на проспект Сахарова. Эмоциональный тонус не может всегда быть одинаково высоким, к тому же в этот раз против организаторов будет воевать «генерал Мороз».
По мнению руководителя Центра политических технологий Игоря Бунина, массовость акции 4 февраля имеет ключевое значение прежде всего для Владимира Путина. Придет много народу — последуют какие-то уступки оппозиции, мало — значит, можно продолжать прежний курс.
Павел Салин полагает, что конкретные цифры в данном случае не столь важны.
«Даже если придет меньше людей, чем на проспект Сахарова, это не будет означать, что произошла нейтрализация протестного электората, — говорит он. — Появился новый политический субъект — «сердитые горожане». Его обратно на задворки не задвинуть. Получат возможность создать свою партию — активность будет канализирована в парламентское русло. Нет — продолжат митинговать».