Мы обсуждаем в буфете планы на субботу, 4 февраля. В субботу 4 февраля я иду на митинг. Ну и все идут.
Собственно вопрос «зачем» даже не стоял. И так все понятно. Просто вспоминали, что Болотная была уже больше похожа на первомай. И если, например, участникам Чистых Прудов было реально стремно гоняться от ОМОНа, то на Болотной было лишь немного нервозно совсем чуть-чуть, да и то поначалу.
А на Сахарова и вовсе было чуть ли не до обидного чинно, мирно, благородно.
Скучно, нету революционного градуса.
«Я понимаю, что скучно»,— говорит Дима. И развивает мысль, что это вроде как ходить в бассейн, или к стоматологу. Или пригонять машину на ТО. Можно конечно не ходить, и не пригонять. Но вот результат вскоре всего не порадует.
Поэтому приходится какое-то количество дней в году, или какое-то количество часов в месяце отводить на эти муторные занятия — отпрашиваться с работы, или брать увольнительную у семьи и вместо прогулки с ребенком, похода за продуктами, катанья на катке или на велике, ехать в промзоны на СТО, или к «знакомой врачихе». Заниматься подвеской или кариесом. Время, выкинутое из жизни.
В случае с митингами можно было бы конечно сделать все гораздо проще. Один раз в четыре года просто ходить на выборы. В этом году это упражнение — по ощущению — попробовала чуть ли не вся страна. Причем со всей ответственностью. Так как будто услышала какую-то очень убедительную лекцию про кариес, или слово у всей страны вот буквально вчера на морозе рвануло ремень ГРМ и загнуло клапана, и теперь вся страна сильно озаботились и пульпитом и своевременной проверкой агрегатов.
Я как-то слышал историю про одного французского миллионера, который несколько раз в год одевает кожаную куртку и вязаную шапочку и идет в колоннах протестующих — против повышения налогов, сокращений в бюджетной сфере, вступления куда-то там и отмену сельхоздотаций. Для профилактики. Потому что если перестанут ходить, то «те» могут подумать, что тут никому ничего не надо. И окончательно обнаглеют. Это как платежи поставщикам у бедствующей компании. Платят тому, чей менеджер чаще ходит и больше канючит. А еще лучше — ругается и вообще ведет себя неприлично. Кому охота иметь дело с таким козлом. А не будешь ходить — в жизни не заплатят.
Еще в тот раз я подумал вот о чем. Не так давно у меня был день рождения, и друзья, как водится, спросили, мол, ну что ты чувствуешь, постарев еще на год. А я сказал, что как ни странно чувствую. Одну занятную вещь — что у меня больше нет вечности. Вот смотрите. В 18 лет у тебя впереди вечность. Время не имеет значения.
Ты можешь делать что угодно, ошибаться, проебывать его. У тебя всегда есть время все исправить, начать сначала. В 25 у тебя тоже впереди вечность, и в 28. После 30 вечность начинает истончаться. А ближе к 40 ты понимаешь, что больше никакой вечности нет. Дело не в том, что ты начинаешь думать о смерти, ты вдруг начинаешь ощущать время, как конечный ресурс. И это невероятно рвет голову. Перекраивает твое представление о себе, целях, мире вокруг. И весь этот мир предстает для тебя в другом свете.
А теперь простите, что я про это самое. Когда Путин говорит, что решил провести с нами еще 12 лет, я понимаю, что когда истекут эти 12 лет, мне будет уже 52 года. И может быть тогда появится новый шанс. Да и то, весьма вероятностный. Прямо какая-то жизнь в ожидании кометы Галлея.
Мне совершенно не хочется жить в ожидании кометы Галлея. Размышления о том, что «вечности нет», что время счетно, и его, собственно, очень мало, мотивирует не тратить его на пустяки. Оно же мотивирует на то, чтобы бороться за качество этого времени.
Конечно, было бы очень круто просто один раз сходить на выборы. Я тоже очень не люблю стоматологов. Но если выборов нет, но нет и выбора. Придется ходить часто, хоть это и хлопотно. Как на работу.